Современная модель рожать поменьше, но выхаживать всех родившихся, независимо от состояния младенца, наряду с понятным гуманизмом сводит до минимума естественный отбор. Ученые констатируют, что мутации при этом сохраняются. Это ведёт к накоплению в генофонде негативных факторов, вызывающих наследственные заболевания от аллергии до умственной неполноценности. Использование огромного количества химических препаратов не только глушит болезни, но и ведет к плохо контролируемым изменениям в организме человека. Понижается иммунитет, а мутации вирусов заставляют изобретать все новые и все более сильные лекарства. Ни к чему хорошему эта гонка привести не может. Выход видят в ужесточении запретов на применение лекарств, особенно, антибиотиков для детей, в закаливании организма, в использовании природных препаратов (гомеопатия и фитотерапия). Особые надежды связываются с применением нанотехнологий в медицине. В частности, ищутся методы, позволяющие доставлять лекарство непосредственно к больным клеткам, не загрязняя остальной организм. Разрабатываются методы ранней эмбриональной диагностики, чтобы заранее (на стадии возможности аборта) выявить генетические заболевания. Насколько все это поможет преодолеть негативные тенденции — неизвестно. Поневоле возникают предположения, что широкое распространение наркомании является фактором, заменяющим естественный отбор природы. Остается надеяться, что ключи к решению проблемы замены естественного отбора искусственными способами будут найдены раньше, чем произойдет вырождение. Причем опасность много ближе, чем кажется. Иные ученые предупреждают: «Безусловное биологическое преимущество получат беднейшие этносы, не имеющие в настоящее время доступа к "благам" медицины». «Если цивилизованные страны в ближайшее время не пересмотрят коренным образом самые основы своего существования и свои этические представления, будущее человечества принадлежит диким народам, не охваченным самоубийством цивилизации» (С. Строев Нации с точки зрения биологии. — «Завтра». 17 июня 2009). В эпоху поздней античности так и произошло: выродившихся греков и римлян смяли орды бедных, но энергетически сильных варваров.

Безусловно, можно оспорить эти утверждения, но не стоит игнорировать проблему, занимая страусиную позицию.

Любое общество состоит из активного меньшинства и пассивного большинства. Все попытки изменить такое положение путем введения «народовластия», «самоуправления» заканчивались ничем. Общественная активность людей определяется характером личности, и социальное устройство либо помогает им раскрыться, либо мешает этому.

Активное меньшинство, имеющее власть, называется «правящим классом» или «элитой». Но есть особые группы, влияющие на общество. Они могут называться «интеллигенцией», «интеллектуалами», «экспертным сообществом» и т. п. В традиционном социуме немалым влиянием обладает сакральная группа — жрецы, маги и духовенство. Главной задачей таких групп является не только отстаивание своих специфических интересов, но и защита других социальных групп, обделенных влиянием. Чтобы влияние было благотворным, эти столь различные группы должны отвечать одному общему критерию — они не должны быть носителями деградации. И если в обществе появляются деградационные процессы, то от позиции активного меньшинства зависит очень многое, если не все.

В начале 1990-х нашумела книга С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций». В ней предрекалось, в общем-то, очевидное: угроза нарастания противостояние Юга и Севера, южных народов с европейскими. Но вопрос — в чем причина роста потенциальной напряженности породил многочисленные дискуссии, однако четкого ответа получено не было. Думается, отчасти противостояние идет как реакция на деградационные процессы в странах-лидерах. В воспоминаниях основателя организации «Мусульманское братство» Хасана аль Банны рассказывается, как он был потрясен растущим духовным и идеологическим распадом на Западе. Отсюда соответствующая реакция: «Мы не пойдем по этому пути!» Ныне подобные маргинальные группы приобретают все больший политический вес в арабском мире, превращаясь в серьезных претендентов на власть. В тоже время доминировавшие долгое время партии с европейской культурной ориентацией, теряют влияние (пример тому — Иран, Турция). Причина тому — западная цивилизация в последние десятилетия показывает растущую «энергетическую» слабость. Ее население стареет, становится пассивным, увязает в гедонизме. Миллионы бедняков из «южных» стран устремились на территории, которые в будущем могут стать «бесхозными», как это случилось в период поздней Римской и Византийской империй. Что произойдет в действительности, во многом зависит от скорости протекания деградационных процессов.

Мы уже отмечали, что и в научной литературе, и в обыденной политической жизни постоянно происходит отождествление либерализма и демократии, либералов и демократов, либеральной политики и политики демократической направленности. Причем первенство отдается либерализму. А чаще всего, либерализм попросту отождествляется с демократией, поэтому словосочетание «либеральные реформы» давно стали синонимом демократических преобразований. И в экономической науке ставится знак равенства между демократическими преобразованиями в государствах Дальнего Востока и либеральными реформами Восточной Европы, после чего начинаются недоумения по поводу значительной разницы полученных результатов. Отсюда появление таких сочетаний, фактически оксюморонов, как «либеральная империя» или «либерально-консервативная идеология». Зато в учебниках по экономики нет понятия «экономики демократического общества», а только «либеральная экономика». В действительности империя может быть создана демократическим государством, но не либеральным. Либерализм, наоборот, разрушает империю. Сама этимология слова «либер» — «свобода» указывает, почему империя не может существовать в условиях полной свободы для всех.

Сочетание «либерально-консервативное» также неверное понятие, потому что к консерваторам относится широкий спектр политических сил, в том числе монархисты и религиозные фундаменталисты. Означает ли это, что либерально-консервативная партия вбирает в себя эти идеологические течения? Нет, конечно. Зато понятно, когда демократы выступают как консерваторы. Это защитники тех моральных и политических ценностей, что помогли сделать данное общество и государство сильными.

Хотя либерализм более поздняя идеология, ему удалось присвоить многие достижения демократов: рыночную экономику, выборы, конституционное разделение властей. На деле же между либералом и демократом, либеральной и демократической практикой качественно большая дистанция, такая же, как между понятиями «большевик» и «меньшевик», хотя обе группы начинали как члены одной марксистской партии.

Либеральная идеология начала формироваться в эпоху Просвещения (XVIII век). Появление либерализма прежде всего связано с развитием в обществе понятия о гуманизме. Поэтому в рабовладельческом и феодальном обществе условий для возникновения целостной практики либерализма не было. Конечно, появлялись отдельные личности с либеральными убеждениями (Эразм Роттердамский, итальянские деятели эпохи Возрождения и т. д.), но не мог появиться сам либерализм как целостное течение общественной мысли. Такие условия появились во второй половине XVIII века — при переходе от феодализма к капитализму. То было время разворачивающейся борьбы с жесткими, варварскими способами социального неравенства и внеэкономической эксплуатации. Одновременно, в экономике возникли условия для отхода от идеологии меркантилизма в пользу свободной торговли и предпринимательства (глашатаем чего выступил Адам Смит). Либералами стали называться общественные деятели, выступающие за упразднение протекционистских тарифов и распространение гражданских прав на категории населения, их лишенных. В этот период демократы вступили в союз с либералами против традиций феодализма и державного абсолютизма. Каждая из сторон решала свои задачи, помогая друг другу.