– Леди Каринтия, проснитесь!

Я резко села в постели и зажмурилась от яркого света, который бил прямо в глаза. Возле окна стояла Грейс, она распахнула портьеры, впуская в комнату теплые солнечные лучи.

– Который час? – Я не удержалась от зевоты и уставилась на горничную, которая уже отошла к столику и расставляла на нем столовые приборы.

– Девять утра, моя госпожа, – нарочито бодрым голосом отозвалась Грейс.

– Так рано, – вздохнула я и снова упала на подушки. – Еще полчасика можно поспать.

– Я принесла завтрак. – Грейс воспользовалась убийственным аргументом.

Я нехотя вылезла из-под одеяла и, накинув халат, поплелась к столу. Усевшись на стул, потерла глаза и постаралась сосредоточить взгляд на еде. Горничная с видом фокусника подняла крышку с тарелки, и я недоуменно уставилась в неаппетитную кучу каких-то зеленых водорослей, плавающих в желе, очень похожем на сопли по цвету и по консистенции.

– Это что за гадость? – Сон как рукой сняло. Они что, решили поиздеваться надо мной? Не иначе проделки мистера Ривса.

– Ростки авелы в собственном соку, – хмыкнула Грейс. – Приказ ее светлости, чтобы вы были бодры и живот не пучило.

– У меня вроде все нормально с пищеварением. – Я скривилась от мерзкого вида еды.

– Попробуйте, это очень тонизирует. – Грейс ненавязчиво подтолкнула тарелку ко мне поближе. – Ее светлость сказала, что для вашего бального платья требуется максимально тонкая талия, придется туго затягивать корсет, наедаться нельзя.

– Вот пусть леди Мадлен сама это ест, – решительно заявила я. Вот же прохиндеи, лишили последней радости. Интересно, что свекровь скажет, когда я на приеме прямо при королеве накинусь на закуски и смету половину фуршетного стола.

– От авелы у вас будет сытость, и желудок не будет бурчать от голода, – в последний раз Грейс попыталась воззвать к моей совести, но я сомкнула губы и отвернулась. Не буду эту бурду есть, и все.

– Может, ты мне умыкнешь с кухни хоть булку с маслом? – жалобно попросила я. – Есть очень хочется, когда я поем, у меня всегда повышается настроение, а мне сейчас это очень необходимо.

– Хорошо, – вздохнула Грейс и вновь опустила крышку, накрывая тарелку с авелой.

– А завтрак отдай дворовым собакам, – подсказала я.

– Боюсь, они это есть не будут, – улыбнулась горничная.

Внутренне я была солидарна с животинками, правильно, что не будут, и я не желаю кушать всякую бяку. Вскоре Грейс вернулась и вынула из карманов своей широкой юбки две пышные булочки с корицей и маленькую баночку персикового джема. Я от души поблагодарила сердобольную служанку, и утро сразу заиграло радужными красками.

После завтрака Грейс сообщила, что я могу не умываться. Я удивилась, но все же сполоснула лицо свежей водой из таза. Только успела промокнуть щеки сухой льняной салфеткой, как двери спальни вновь распахнулись, и два лакея под руководством миссис Финч втащили ванну.

– Доброе утро, леди Каринтия. – Экономка сделала книксен и выпроводила слуг. – Сейчас мы займемся с вами подготовкой к балу. До одиннадцати должны успеть со всеми процедурами, а потом займемся прической. Уже прибыл парикмахер ее светлости месье Антуан, прямо из столицы примчался. Сидит сейчас, чай попивает и делится последними городскими сплетнями. Кстати, несколько минут назад привезли ваше платье, я краем глаза взглянула на эту красоту, оно поистине роскошное. Леди Фелисити даже немного повозмущалась, дескать, оно бы ей лучше пошло под цвет волос, но ее светлость категорически отказалась отдавать наряд.

– О боже. – Я в изумлении открыла рот. – Такая подготовка, будто собираюсь не на бал, а на войну.

Когда ванну наполнили горячей водой, я покорно пошла мыться. Грейс усиленно терла мою кожу мочалкой, а миссис Финч мыла голову мылом с удивительно нежным и вкусным запахом.

– Какая прелесть! – потянула я ноздрями воздух, наслаждаясь чудесным ароматом.

– Да, хорошее средство, даже сильную грязь вмиг отмывает, жаль, шибко дорогое, а то я прикупила бы для моих племянников. Генри и Свенс каждый божий день прибегают с улицы чумазые. Сестра все время жалуется, то портки порвут, то еще чего набедокурят. Один раз вымазались в смоле, и пришлось стричь наголо, – пожаловалась экономка и вылила мне на голову ведро воды.

Я закашлялась, а Грейс тем временем расправила широкое льняное полотно, призывая меня вылезти и вытереться, что я и сделала. Я, конечно, девушка нестеснительная, но немножко напрягал тот момент, что меня видят голой две посторонние женщины. Конечно, аристократы слуг за людей не считают и относятся к ним как к предмету мебели. Но мне все же неловко щеголять голой задницей на виду у других людей. После того как меня обтерли, Грейс стала натирать мою кожу лосьоном, отчего та обрела мягкость и бархатистость. Миссис Финч помогла мне одеться в розовый плюшевый халат и подала тапочки на небольшом каблуке с пушистыми помпонами. Я предпочла не уточнять, кому наряд принадлежал ранее. Тут всего два варианта: или самой ее светлости, или ее неприятной дочке.

Когда у меня достаточно обсохли волосы, в комнату пригласили месье Антуана. Парикмахер оказался веселым и жизнерадостным коротконогим толстячком. Он весело щебетал, пока раскладывал на столике щипцы, расчески, гребни и разные флакончики. Я присела на стул и отдалась в руки этого хваленого мастера. Месье Антуан вполне оправдывал ожидания, если судить по восторженным охам Грейс. Через полтора часа я придирчиво осмотрела его работу в зеркале. Туго завитые локоны были уложены в изящную прическу, на мой взгляд, конечно, есть небольшой перебор в количестве завитушек и высоте самой прически, но в целом получилось красиво.

– Спасибо, мне очень нравится, – поблагодарила я парикмахера. – Не зря вас называют лучшим в столице, такая мастерская работа подтверждает вашу репутацию.

– Я безумно рад угодить вам, госпожа. – Месье Антуан зарделся от похвалы. – Было приятно работать с такой учтивой и воспитанной леди.

Парикмахер откланялся, а Грейс ушла за обедом. Миссис Финч спустилась вниз, чтобы принести бальное платье. Когда она вернулась и положила на кровать несколько ярдов ткани, я обомлела. Какая роскошь! Юбка из плиссированного молочного шифона, а верх выполнен из идеально подобранного под цвет гладкого шелка, расшитого кристаллами и серебряным шитьем.

– Видите, какая узкая талия. – Миссис Финч осторожно провела рукой по платью. – Чтобы влезть в него, нужно затянуть корсет на девятнадцать дюймов.

– Вы хотите, чтобы я сломалась пополам? – Я нервно сглотнула.

– Зато будете самой красивой, разве не об этом мечтает каждая женщина?

– Я предпочитаю быть здоровой, а красота дело второстепенное, – парировала я. – Если голодать, можно испортить желудок, а потом мучиться от боли.

Миссис Финч неодобрительно покачала головой. Вскоре вернулась Грейс с подносом в руках.

– Надеюсь, это хороший кусок мяса с гарниром и бульончик, – потерла я ручки, ожидая вкусный обед.

– Это крем-суп из авелы. – Экономка сощурила глаза и ухмыльнулась. – От нее желудок болеть не будет, сытно и полезно, а главное, не будет пучить.

– Да что вы все сговорились, меня и так не пучит, – возмутилась я, поглядывая на светло-зеленую кашу в белоснежной фарфоровой тарелке. – Уберите эту гадость, меня сейчас стошнит.

– Вот и хорошо. Освободите желудок и поешьте, – произнесла миссис Финч голосом надзирательницы в женской тюрьме. – Приказ ее светлости, а она плохого не посоветует.

Когда за миссис Финч закрылась дверь, я сморщилась и отодвинула от себя тарелку.

– Хоть ложечку, леди Каринтия, – вздохнула горничная. – Попробуйте.

Делать нечего, не умирать же с голода. Я зачерпнула зеленой жижи и отправила себе в рот.

– Фу, на вкус еще хуже, чем на вид. – Мое лицо переклинило от омерзения.

Внезапно в дверь постучали. Грейс побежала открывать, а я достала из ящика секретера заныканный черствый пряник и стала грызть его.