Луч одобрительно кивнул.

– Понимание ограничений редкое и чудесное качество. Многие лишь ищут

отговорки и полагаются на мнение своей культуры, они не думают, что это может

оказаться не правдой. Это особенно видно у людей, рожденных в богатстве и удобствах.

– Мы не так богаты.

– Богатство сравнительно, – сказал Луч. Он указал на кабинку за кассой, только она

была открыта. – Поговорим там минутку.

Она прошла за ним в кабинку. Коринда обслуживала очередь покупателей, обещала

прийти, когда освободится. Луч сел напротив Даны. Он был странным. Словно не

принадлежал этому веку. Было в нем что–то потустороннее. Если бы он был в фильме по

Шекспиру, то был бы Обероном, королем фейри, или магом Просперо. У него были

тонкие кости, черты были острыми, кроме пухлых губ, и Дана никогда не видела глаз

цвета утреннего тумана, как у него. Она понимала, почему Коринда и Мелисса были им

очарованы. Конечно, девушки и женщины поддавались его чарам. Дана тоже их ощущала,

несмотря на разницу в возрасте. Просто хотелось быть рядом с ним и, как говорила

Мелисса, греться его энергией. Просто его взгляда хватало для очарования.

– Богатство, – сказал Луч, когда они заказали чай и тарелку фруктов и сыров. – Мы

об этом говорили. Вы сказали, что вы не богата, но во многом это не так. У вас оба

родителя. Два брата и сестра. Вы живете в хорошем доме на хорошей улице. У вас нет

нехватки еды, тепла, одежды, книг или других вещей.

Дана пару секунд обдумывала это, вжалась в спинку сидения и нахмурилась.

– Откуда вы знаете о моей семье? О… Мелисса рассказала.

Луч рассмеялся. Мягко и приятно, без насмешки.

– Нет, мисс Скалли.

– Тогда как?

– Коринда рассказала.

– Но она не знает о моих братьях, и где мы живем, да?

– Вы сидели с Кориндой. Вам виднее, как она все знает.

Принесли еду и напитки. Дана взяла пухлую красную виноградину и медленно

жевала, обдумывая слова Луча.

– Вас беспокоит мысль, что кто–то заглянут в вашу жизнь в окно вашей души, –

спокойно говорил Луч. – Это распространенная реакция, но со временем становится

проще. Думайте об этом так: если бы вы родились под землей и никогда не знали о

солнце, представьте, как бы вы боялись и не доверяли, слыша об этом, пока сами не

увидели бы большой пылающий шар нагретого газа на небе. Но со временем вы бы

поняли, что его свет помогает всему расти, согревает ваше лицо, прогоняет тени, и без

него не появилось бы даже это подземное общество. Всегда так, когда мы впервые с чем–

то сталкиваемся. Почему? Потому что те, кто не верят в это, не доверяют этому или не

понимают этого, рассказывают нам о мире. Мы сначала знаем их ограниченное

восприятие мира. Они думают, что все в мире можно взвесить, измерить, определить и

потрогать, – он улыбнулся, глядя на нее серыми глазами. – Но мы знаем, что мир куда

больше, не так ли?

Дана схватила чашку, сделала маленький глоток и кивнула.

– Думаю, да.

Через миг пришла Коринда и села рядом с Лучом.

– Нам нужно о многом поговорить, – сказала она. – Скажи, почему слова «отчет о

вскрытии» всплывают в моей голове?

ГЛАВА 42

Комната наблюдения

18:00

Дэнни отпер комнату наблюдения и потянулся к включателю, а потом вздрогнул и

впился в пистолет, увидев фигуру перед стеной экранов.

Это он? Монстр? Ангел, пришедший убить и его?

Эти мысли лезвиями проносились в голове техника. Герлак показывал ему

фотографии кошмаров, которые соверши безумец. Ему хватило фотографий, он не хотел

встречать убийцу лично. Никогда.

– Замрите! – проревел он, задавливая гневом страх. Он держал обеими руками

пистолет, дуло дрожало, хотя он не хотел этого. – Руки за голову. Давайте, или я

выстрелю.

Фигура не двигалась. Но заговорила:

– Опусти пистолет, пока я не забрал его и не застрелил тебя.

Сердце Дэнни застучало иначе.

– Герлак…?

Рыжеволосый агент потянулся в карман за пачкой жвачки. Он сунул в рот пластинку

и медленно сложил серебряную обертку.

– Я не буду повторять. Мне не нравится, когда на меня направляют пистолет.

Герлак даже не смотрел на него.

Дэнни опустил оружие, но страх не исчез. Агент Герлак был не таким монстром, как

ангел, но он был далек от обычного человека. Герлак был результатом проекта Монток на

военно–воздушной базе на Лонг–Айленд. Проектом занимались военно–воздушные силы,

но за горами красной ленты, дезинформации и вуалей секретности скрывались и

подпольные организации. Среди агентов Синдиката ходили сплетни, что Герлак был

одним из нескольких дюжин ребят, которых забрали из приютов в возрасте десяти лет и

вырастили учение и жестокие тренеры.

Физические пытки отсеивали – порой смертями – слабых и превращали сильных

выживших в неких суперсолдатов. Порой происходящее в Монтоке всплывало в теории

заговора, но там искажалась правда. Но люди Синдиката знали больше. То, что Герлак

был хладнокровным убийцей, было ясно любому, кто знал его дольше пяти минут. Менее

очевидным было то, что он знал то, что не мог знать. То, чего не было в отчетах.

Ангел тоже был связан с проектом Монток, Дэнни знал это. И все. Дэнни понимал,

что только один из двадцати детей, попавших в Монток, переживали детство. Редкие

доживали до взрослой жизни. И все они были монстрами. Разными, но точно не

нормальными.

– Ты думаешь о плохом, – сказал Герлак с другого конца комнаты.

Дэнни вздрогнул и завопил:

– Ч–что…?

Агент Герлак обернулся, в слабом свете экранов он выглядел как вампир. Как

мертвяк, поедающий плоть, из фильмов. Как их теперь называли? Зомби? Подойдет.

– Впереди долгая ночь, малец, – сказал Герлак. – Может, тебе стоит умыться,

посетить туалет, глубоко дышать, чтобы успокоиться. Убери пистолет. Тебе он не

понадобится. Его здесь нет.

Дэнни посмотрел на револьвер, который свободно висел в его руке. Он проверил

предохранитель и спрятал пистолет в кобуру на плече.

– Простите, – сказал он. – Я не знал, что тут кто–то есть. Я думал, дверь была

заперта.

Герлак жевал мгновение.

– Была.

Дэнни покачал головой.

– Порой мне кажется, что вы делаете это, чтобы поддерживать слухи.

– Какие слухи?

– Слухи о нас. Вы знаете, как нас нынче называют?

– Кто?

Дэнни подошел к кофемашине и начал заваривать кофе.

– Идиоты, которые пишут книги по теории конспирации? По которым учат? – он

поправил воротник пиджака. – Нас зовут людьми в черном. Как вам?

– Меня и хуже называли, – сказал Герлак.

– Нет, я о том, что они знают, как мы выглядим. Мы всегда так одеваемся. Черные

костюмы, белые рубашки, черные галстуки, солнцезащитные очки, – он поставил чашку

рядом с кофемашиной. – Это как форма. Мы должны напоминать агентов правительства,

но…

– Это форма.

– Я так и сказал, – согласился Дэнни, он просунул руки в рукава своего пиджака и

надел его.

– Нет, – исправил Герлак, – мы не носим форму, мы выглядим как форма. Они зовут

нас людьми в черном, потому что помнят форму. Они реагируют на вид. Но не смогут

различить нас. Они могут смотреть на нас пятерых, а увидят только одежду, темные очки

и поведение. Никто не помнит, как выглядим именно мы. В том–то и идея.

Дэнни посмотрел на него.

– Правда?

– Если бы мы были в ярко–красных ковбойских шляпах, они бы звали нас людьми в

красных ковбойских шляпах. Это простая манипуляция.

Техник протянул руки и посмотрел на рукава.

– Хех, – сказал он. – Никогда так об этом не думал.

Герлак улыбнулся и посмотрел на кофемашину.

– Какого цвета мои глаза?