великолепие распространится по всем поколениями людей.

Это было великолепно.

То, что это не сработало, говорило о слабости людей, а не об ошибке наблюдателей.

Люди, хоть и слабые духом, были сильными в упрямстве, когда дело касалось похоти.

Они закрыли свои миры стенами и башнями от григори. И нефилимы остались, их было

мало, и никто из них не мог встать против людского стада. И люди, в которых не было ни

капли святой крови, уничтожали нефилимов, равняя их с дьяволами, демонами и

ведьмами, истребляя их. Последние григори стали опечалились, пришли в ужас и

покинули мир смертных, запечатав за собой дверь.

До этих пор.

Пока он не родился. Пока он не пробудился в своей плоти, пока не понял свою

природу, миссию, цель.

Пока не понял, что он – больше, чем человек.

Пока не услышал тихие крики таких, как он, запертых в серой шелухе. Молящих об

освобождении. Умоляющих его освободить их.

Его священным долгом было освободить нефилимов, чтобы они заняли свое место

по праву и вместе разбили дверь, разделяющую этот мир от того, куда ушли наблюдатели.

И это хорошо работало.

Рисовать было сложно. Он годами пытался понять, какой формы должна быть дверь.

Не простой портал, не квадратное или прямоугольное окно, а портрет григори. Но как это

сделать? Наблюдатели были без облика. Их природа была в изменении.

Как это нарисовать?

Ангел смотрел на то, что держал. Григори мог говорить с ним через это, но это не

было закончено, слова, уроки с другой стороны, не всегда были четкими. Это еще не был

проход.

Он еще пролил мало крови, чтобы закончить священное задание.

Его кисть лежала на полу рядом с холодным чистым ножом.

Еще много работы.

ГЛАВА 36

Дом Хейлов

15:37

Дана и Этан снова все рассмотрели, каждую страницу, каждую страшную

фотографию, каждую строку в отчетах.

Они пришли к тому же.

– Слушай, – сказал Этан, – если Мейси убили как Иисуса, может, другие смерти тоже

связаны с известными смертями. Может, Иисуса мы узнали, потому его раны известны.

Другие могут не быть религиозными.

– Возможно, – с сомнением сказала Дана, – но я думаю, они религиозные.

– Как? Ощущения…?

– Нет. Просто так думаю.

Этан вздохнул.

– Это не научно. Нам нужно строить теории на уликах, да?

– Это теория, – возмутилась она. – Теории – часть науки.

– Да, но, может, стоит пока ее отложить, – сказал Этан. – Я бы хотел поделиться

этим с клубом науки.

– Хорошо, но если они не помогут? Мы же не можем принести им эти папки, –

сказала Дана, немного злясь.

– Тогда мы… – он замолчал, не зная, что еще делать. – Мы не можем говорить об

этом с дядей, точно.

– Не можем, – согласилась она, – но, может, нам стоит пойти в библиотеку. У них

есть книги о других религиозных деятелях. Как умер Моисей или Даниил, например?

– Хорошо, – кивнул он. – Но я кое о чем подумал. Терновый венец и копье в бок –

раны Иисуса, да? Семья Мейси – евреи.

– Как и был Иисус, – заметила Дана. – Не думаю, что это важно. Важнее, думаю, то,

что происходит в голове убийцы.

– Ангела, – она услышала скепсис в его голосе.

– Слушай, – нетерпеливо сказала она, – мы знаем, что это не ангел. Это психопат,

серийный убийца.

– Ты видишь его во снах ангелом, – сказал Этан. Он тяжко опустился в кресло. – Это

так странно. Мы говорим об ангелах, психопатах, возможности серии убийств, которые

выглядят как религиозные смерти. Вдруг мы это выдумываем?

– К сожалению, – сказала Дана, – я так не думаю. И это меня пугает.

Он посмотрел на нее, на миг на его лице была тень улыбки. Не веселой.

– Дана… нам пятнадцать.

– Знаю. Но мы не глупые. Ты умный. Я тоже, как и все в клубе науки.

– Да, но Джерри, Тиса и Сильвия, как и мы, не детективы.

– Знаю.

– Нам не стоит это делать.

Дана смотрела на бумаги на коленях.

– Я не просила об этих снах, Этан, – тихо сказала она. – Я не просила видеть Мейси.

Ничего этого не просила.

– Эй, я…

Она подняла голову и посмотрела на него тяжелым взглядом.

– По какой бы причине это со мной ни происходило, я верю, что это не зря.

– Почему? Ты их не знала. Что делает тебя такой особенной?

Он замолчал, словно понял, как звучит его последний вопрос из–за тона и значения.

– Погоди…

– Забудь, – сказала она и встала.

– Эй, прости.

– Все в порядке. Мне пора.

– Хочешь, провожу тебя? – неловко спросил он, но Дан покачала головой.

– Я иду не домой, – сказала она, встав. – Я иду в библиотеку.

Этан тоже встал.

– Погоди, я уберу все.

– Тебе не нужно со мной идти, – сказала она.

Он улыбнулся.

– Нужно.

ГЛАВА 37

Публичная библиотека Эбигейл Смит

16:19

Библиотека Смит – известная всем как Эбби – была одним из плюсов города для

Даны.

Она была удивительно большой для маленького города, ее попросила создать

богатая писательница, жившая в этих краях. Здание было раньше поместьем Эбигейл

Смит, но большая часть земель поместья теперь была занята городом Крейгер. Ее

поместье превратили в библиотеку, здание было одним из самых больших в городе,

уступая только объединенному дому культуры и залу для собраний. Здесь было много

комнат книг, много работников ухаживало за поместьем Смит. И местной традицией

стало отдавать сюда коллекции книг умерших родственников, чтобы библиотека

пополнялась. Здания и крылья вели в стороны, а еще были две башенки на чердаке,

которые отдали под коллекцию Эбби классических и современных ужасов. После «Вне

пределов» Дана и Мелисса больше всего времени проводили в океанах слов и мыслей,

поэзии и прозы, древних и новых идей.

Этан знал план здания лучше, чем она, и он повел ее по лестницам в залы с

научными книгами.

– Здесь, – сказал он, указывая на ряд «Религии мира».

Книг было много, карточки ничего полезного не перечисляли. Не было книг

«Странные религиозные смерти». Не было «Как разгадать серийное убийство».

Это требовало времени, ведь такие темы не стоило спрашивать у библиотекарей,

особенно у женщины с плоским лицом, которая следила за коллекциями в подвале,

которую все звали Злой ведьмой. Мелисса считала, что Злую ведьму держали в подвалах,

чтобы она не спугнула людей. И хотя Дана думала, что это было сомнительно, она

признала, что библиотекарше не хватало только зеленой кожи и шляпы, чтобы она могла

играть в «Волшебнике Оз».

Так что они работали с карточками сами. Дана обнаружила, что искала, меньше, чем

за двадцать минут. Книга «Святые и ангелы: всестороннее руководство», где было

подробное описание.

– Вот, – она постучала по названию. Этан склонился, чтобы прочитать.

– Мученики, страницы 172–201. Ого, – пробормотал он. – Ты умеешь искать. Я даже

нос от старого мистера Картошки не нашел, хотя потерял в восемь.

Дана открыла на нужной странице.

– Я почитаю это, – сказала она. – А ты посмотри, что это за агонист 5–HT2A?

– Есть, – сказал он и пропал в рядах биологии и химии.

Дана села на кожаный диван, вытащила записи и рисунки ран каждой жертвы и

обрадовалась, что это были рисунки, а не фотографии. Хватало того, что она знала, что за

ее набросками – мертвые подростки ее возраста.

Книга не успокаивала. Она была полна черно–белых и цветных иллюстраций

деревьев, скульптур и картин, которым были сотни лет. Каждый художник в истории

много времени потратил на создание работ об ужасных смертях важных людей. И

мучеников было много. Сотни. Тысячи, судя по заметкам, если считать другие религии, но

Дана была уверена, что искать кровавую историю нужно касательно христианства. Темой