ТЕМТЮГОВ. Позвольте мне бумагу, товарищ. Придется собрать сход и объявить о постановлении Съезда. Очень прошу пожаловать к нам. Нам что? Прикажут Советы вернуть землю барам да кулакам — вернем… Нам что!.. Бумагу-то можно взять?
ШАНТЕКЛЕРОВ. Конечно, можно. Она и адресована в ваш исполком.
ТЕМТЮГОВ. Прощайте.
Уходит.
ШАНТЕКЛЕРОВ (провожая до двери). Ни одного лишнего слова! Осторожен! Хитер! Только глаза заблестели да руки в кулаки сжались, когда бумагу брал! Карта поставлена. Кто возьмет: они или мы? (К Запеканкину.) Петя, голубчик, не пей эти дни! Ты и скандал утром устроил, только бы я червонцем откупился! Пойми, оба погибнем! Трибунал — понятие страшное.
ЗАПЕКАНКИН (снимает с головы наушники). Ты мне надоел! Что? Что ты сказал? Нечего бузу разводить да разными антимониями заниматься! Тьфу, до сих пор самогонка брюхо мутит. Меня трибуналом не испугаете! За правду я готов вот сию минуту тебе в рожу дать. Это ты меня сюда завез, да еще секретарем сделал! Ко-мис-сар! Ха… ха… ха…
ШАНТЕКЛЕРОВ. Завхоз несчастный! Пошел вон, да помни: наши жизни на карте. А на шее у тебя Махно, бандиты и прочие штуки.
ЗАПЕКАНКИН. Ну, ну… За собой гляди! Ко-мис-сар! Ха… ха… ха…
Уходит, напевая: «Яблочко, что ты катишься…»<a name="read_c_78_back" href="#read_c_78" class="note"><sup>{78}</sup></a>. ШАНТЕКЛЕРОВ молча глядит ему вслед. В комнату осторожно входит МАРИЯ ПАВЛОВНА.
ШАНТЕКЛЕРОВ. Подведет! Чувствую, подведет! Эх, зачем я с ним связался!..
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Ты его не расстрелял?
ШАНТЕКЛЕРОВ. Нет! Валялся у ног, просил прощения… помиловал!
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Слава богу, от сердца отлегло… Ну, думаю, прощай, мой сон, загубила душу.
ШАНТЕКЛЕРОВ. Все обошлось благополучно.
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Коленька, а Коленька! Приходили Боц-Боцянский и Гробожилов и просили, чтобы ты сказал в Москве, что они революционеры и что у Боц-Боцянского все кошки были синие, а Гробожилов вместо воды красное вино пьет!
ШАНТЕКЛЕРОВ. Они не были пьяны?
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Несло, немножко несло! Коленька, чем это ты в Москве? К тебе так и прут со всех сторон. Неужели ты и вправду коммунист?
ШАНТЕКЛЕРОВ. Я — сочувствующий!
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Это выше или ниже?
ШАНТЕКЛЕРОВ. Тетенька, вы мешаете мне заниматься! Конечно, выше.
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Я всегда говорила твоей покойной мамаше и покойному папаше, что ты будешь великий человек. Они не верили! Мамаша со слезами уверяла, что в дедушку пошел, а тот был шулер картежный, а отец тебя всегда звал то негодяем, то жуликом…
ШАНТЕКЛЕРОВ. Тетушка, прекратите ваши воспоминания. Вы лучше укажите невесту с деньгами. Я решил жениться!
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Жениться?
ШАНТЕКЛЕРОВ. Да, жениться!
МАРИЯ ПАВЛОВНА. И хорошо надумал! Одна невеста для тебя у нас есть — это Зиночка Грудоперова, но у нее жених студент, сын председателя волисполкома. И сама лицом хороша, да и деньжата припрятаны. Просили в гости в субботу.
ШАНТЕКЛЕРОВ. Пойдем, обязательно пойдем. Ну а теперь, тетушка, идите к себе, я страшно устал, да и дела кое-какие заканчивать надо.
МАРИЯ ПАВЛОВНА. Иду, Коленька, иду!
Целует в голову Шантеклерова. ШАНТЕКЛЕРОВ ходит по комнате из угла в угол.
ШАНТЕКЛЕРОВ. Что можно сделать на двести червонцев? Во-первых, одеться. Английское трико, ботинки с гамашами! Комнату на Тверской! Золотые часы балерине из Большого; <себе> серебряные — от Голейзовского!{79} Ну а потом? Лихач, цветы, ампир, шампанское, красивые женщины! Замечтался, черт возьми! Голые ножки в глазах замелькали!.. А учительница хороша! Какие у нее страстные глаза. Ее бы в Москву… закружила бы всех… Придет или не придет? Конечно, придет! (Бежит к дверям.) Дуня! Дуня! (Входит Дуня.) Придет учительница, непременно сообщить! Ну а пока никого не впускать! Ступай!
ШАНТЕКЛЕРОВ садится за стол. ДУНЯ тихонько выходит из комнаты.
Занавес.
Действие второе
Гостиная в квартире Грудоперовой. Из соседней комнаты несутся звуки рояля и гитары, хохот, отдельные крики. В гостиную вначале вбегает ВИКТОР, а потом ЗИНА.
ВИКТОР. Ты приняла предложение?
ЗИНА. Ну конечно! Я как увидела Шантеклерова, все на свете забыла! Его печальные глаза, в которых залегла мировая скорбь, так и просятся в душу. Такими я себе всегда представляла революционеров!
ВИКТОР. И ты веришь, что он действительно тот, за которого себя выдает?
ЗИНА. Ну конечно, какие могут быть сомнения? Ты только послушай, как он говорит… Витя, голубчик, ты не сердишься на меня, что я отказалась быть твоей женой? Я не могла… я влюбилась.
ВИКТОР. Мне тяжело… тяжело за тебя, за твое будущее… Не лежит мое сердце к нему, да и только!
ЗИНА. Виктор, будь справедлив! Он один из немногих, чье имя благословляют миллионы несчастных!
ВИКТОР. Это покажет ближайшее будущее. По-моему, он самозванец и аферист.
ЗИНА (гневно). Виктор, я перестану говорить с тобой! Ты оскорбляешь меня…
Вбегает КАТЯ.
КАТЯ. Зиночка, куда ты скрылась? Он все время только и спрашивает тебя. До чего же смешон секретарь! Объяснился мне в любви и потребовал, чтобы я через два часа дала согласие на свадьбу! Ха… ха… ха… Что же вы оба молчите?
ВИКТОР. Я не могу смеяться! Я возмущен!
ЗИНА. Катя, как несносны мужчины, когда они ревнуют! Стоило мне согласиться стать женою Николая Михайловича, как на голову его полился ушат грязи!
КАТЯ. Виктор, вам непростительно так относиться к лучшим людям республики!
ЗИНА. Кого ты чернишь? Он своею кровью, пролитой на баррикадах, дал тебе же возможность поступить в первый крестьянский университет!
ВИКТОР. Не ему я обязан своим поступлением. А свое отвращение к этой личности я скрывать не стану.
Поспешно вбегает НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА.
НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Обе исчезли! Счастье, можно сказать, само в руки катится, а они со студентами якшаются! Виктор, вы простите меня, но вы не пара Зине! Она дворянка, бывшая, но дворянка, а вы — мужик!
ВИКТОР. Что же делать? Не могу я изменить свое происхождение.
НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Да вы молчите, когда говорят старшие! Чему вас только в университетах учат? Шантеклеров не только дворянин…
ВИКТОР. Дворянин!
НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Но он и комиссар, да еще коммунист! Какого еще жениха нужно дворянской девушке в теперешнее время!
Усиливающиеся крики. Звуки вальса.
НАСТАСЬЯ АЛЕКСЕЕВНА. Ну, девчонки, марш в залу! (К Виктору.) А вы, мой друг, бросьте волочиться за чужими невестами, ищите другую…
ВСЕ уходят.
