НИНА. Как, обманута?] (Накатов молчит.) Вот, вы опять молчите. Нельзя так, Василий Ефимович — старый партиец, и все молчит. Вы нам, молодым, объяснить должны. С кем нам бороться…
НАКАТОВ. Есть люди, которые уже борются…
НИНА. Кто они?
НАКАТОВ. Их не так легко увидать…
НИНА. Почему? Разве они что-нибудь тайное делают? Против партии? Это же преступление…
НАКАТОВ. Вот и ты говоришь лозунгами.
НИНА. Я этот лозунг в вашем письме прочла, в газетах, когда вы в партию возвращались, что «бороться против партии — преступление».
НАКАТОВ. Когда-нибудь ты все поймешь…
В палисадник входят РЯДОВОЙ и ВЕРА.
9
ВЕРА (увидев Нину с Накатовым на веранде). Сядем здесь. Чай все равно остыл…
РЯДОВОЙ. Сядем… Василий, Нина, пожалуйте в компанию!
НАКАТОВ (спускаясь по лесенке). А они все поют и поют там… на реке.
ВЕРА. Я тоже, когда устану, песни пою. Когда поешь — думать перестаешь.
НАКАТОВ. Им думать нечего — все у них продумано.
РЯДОВОЙ (здороваясь с Ниной). А вы чего задумались?
НАКАТОВ. Вечереет… Свежо.
ВЕРА. Вот в театре играли вчера — дивно. Про старых помещиков. Все деньги в Париже пропили, а потом вишневый сад продали… Но какие были эксплуататоры — взяли и старика-лакея в доме заперли одного… Вот бюрократы. Тот всю жизнь работал на них. Живой, а они его заперли. Забыли… Эта пьеса очень сильно против помещиков агитирует{312}. Мы долго после спектакля спорили… В этом имении теперь колхоз, наверно, либо школа. Там еще немка фокусы показывала, смешная.
РЯДОВОЙ. Смешная немочка… Ты, Вера, книжку, которую я дал, прочла?
ВЕРА. Это вашего сочинения? Семь раз перелистывала и бросила. Ну зачем мне изучать, где какие уклоны лежат? Я и без того знаю, что все уклоны неправильные.
РЯДОВОЙ. Иногда и поразмышлять не вредно.
ВЕРА. Не могу я размышлять про неинтересное. Мысли в голове не держатся — тают, как облака. Вот по спорту я все нормы на значок сдала — обогнала Нинку, она только плавает лучше, зато по теннису я на первом месте. На состязания поеду.
НИНА. Александр Михайлович, говорят, я завлекаю вас. У Веры отбить хочу.
ВЕРА. Нинка!
НИНА. И сплетничаю вам зря. (Вере.) Так?
ВЕРА. Нинка, замолчи!..
НИНА. Сейчас он нам разъяснит, и ты увидишь.
ВЕРА. Ничего я не увижу (вскочила) и разъяснений твоих не желаю. Сама спрошу, если потребуется.
НИНА. Но ты меня обвиняла…
ВЕРА. Ну, и оправдывайся одна.
Повернулась и быстро пошла к дому.
РЯДОВОЙ. Куда ты?
НИНА. Я ворочу ее… Вера!
Ушла вслед.
10
НАКАТОВ. Не выйдет у вас с Верой проку, Саша. Не жена она тебе.
РЯДОВОЙ. Гм-гм… Вот… Действительно, все как-то кувырком у нас. Дал я ей книжку свою… Зачем? Нелепо и смешно… Вот.
НАКАТОВ. Нина тебе нужна. Вот кто. И ты для нее очень подходишь — для всей ее сущности.
РЯДОВОЙ. А? Ну-ну, собственно, это несколько неожиданный вывод. Пустяки, не стоит и говорить… А я о тебе думал много, Василий. Совсем ты замкнулся, нелюдимым стал, на собраниях актива я тебя с год не видел.
НАКАТОВ. Там лица новые и речи новые, не знают меня, и я никому не интересен. Там сегодняшним днем живут.
РЯДОВОЙ. Вчерашним жить трудно.
НАКАТОВ. Но забывать вчерашнего дня нельзя… А меня бросили сюда мотать проволоку, забыли и не зовут.
РЯДОВОЙ. За старые ошибки не позовут… Сам пойди.
НАКАТОВ. Не в моем обычае.
РЯДОВОЙ. Надо рвать обычаи, Вася, раз ты уже порвал с оппозицией.
НАКАТОВ. Все разорвано. Поздно. Седеем мы.
РЯДОВОЙ. Да, густо белый волос пошел. Неужели поздно? Поверить не могу.
Входит НИНА, неся гитару.
11
НАКАТОВ. Не веришь — так вот тебе вместо Веры. (Показывает на гитару.)
НИНА. Не идет девочка… Попробуем песней выманить… Испугается, что обволакиваю вас, и прибежит.
РЯДОВОЙ. Превосходная идея.
НИНА. Что спеть-то? Веселые песни я на демонстрациях пою… А так я больше люблю задумчивые… Эх, жизнь!.. Ну, слушайте — про молодость вам спою…
Растет страна ступеньками,
растут года-товарищи!
Мы сами по строительству
ровняем жизни срок —
Но молодость, товарищи,
уходит вниз по лестнице —
и на прощанье дарит мне
седеющий висок!
К другим идет веселая,
а мне еще не верится,
что молодость, как ласточку,
нельзя зажать в руке,
что каждый день не считанный,
не думанный, потерянный,
что этот день, товарищи,
как волос на виске.
Прощай, товарищ Молодость!
На этом перекресточке
расстанемся, любимая,
по-дружески с тобой.
Друзья мои, товарищи,
еще мы очень молоды,
еще мы будем счастливы —
Но все ж висок седой!
Во время пения НАКАТОВ тихо удаляется.
НИНА кончила. Молчание.
РЯДОВОЙ. А песня, Василий, как раз о седом волосе. (Оглянулся.) Вася?
НИНА. Как растаял. Да. Говорили мы с ним о многом, только после его слов я как пьяная. Мысли путаются, и в голове невесело.
РЯДОВОЙ. Чем это он вас напоил?
НИНА. Он мне жизнь вывертывает наизнанку, как варежку. И вижу я, что подкладка у жизни совсем не та.
РЯДОВОЙ. Какая же подкладка? Жесткая? Нежные ручки дерет?
НИНА. Не знаю… Не та… Не пришла Вера… Всерьез обиделась девушка.
РЯДОВОЙ. Не хотите про подкладку? Ну-ну… Давайте про Веру… Стемнело, я не вижу вашего лица. Впрочем, это неплохо — могу говорить без стеснения. В ерундовом я положении, Нина. Ужасно ерундовом… И мне нужен совет. Ваш совет… Сюда идут?
НИНА. Должно быть, ветка упала.
РЯДОВОЙ. Ну-ну… Все это неприятно и нелепо. Ужасно нелепо, но… Веру я не люблю и любить не буду… Вот. Ужасная чепуха. Да, это, собственно, в основном все… Почему молчите? Ругайте меня или лучше отлупите старого волокиту палкой. Ну?.. Да. Встретились мы на Кавказе. Больше всего я люблю ходить пешком по своей стране… Нет другой такой страны на земле. И Вера тоже любит бродить… Стали мы путешествовать вместе, появились общие интересы, а тут еще море, солнце, горы — романтика… Вернулись сюда — до сих пор горами живем, так как больше и говорить нам не о чем. То ей, то мне неинтересно. Вот. И все чертовски сложно и глупо.
НИНА. Эх, Сашенька!
Обняла и поцеловала его. На веранде зажигается свет.
