- Не смотрите на ситуацию так трагически, - посоветовал вице-директор, - примерно половина полицейской работы полезна обществу. Еще четверть - безвредная суета. А последняя четверть - как говорил Иисус: кто без греха, пусть первый бросит камень.

- Густав, вы верите в бога? – несколько стесняясь, спросил Вайдебауер, и пояснил для обоснования, - Вы за последние несколько минут дважды цитировали библию.

Вице-директор улыбнулся, затем вытащил из ящика стола бутылку сливовицы и пару стаканчиков, наплескал в оба до половины, и иронично произнес:

- Святой апостол Павел говорил: вы узнаете истину, и истина сделает вас свободными. Несколько позже, Плиний Старший уточнил: истина в вине. Prosit!

- Prosit! - отозвался обер-комиссар, и они выпили.

- Касательно веры в бога, - продолжил Кох, - как отмечал Сартр, который, правда, был экзистенциалист, декадент, алкоголик, и француз, но весьма умный человек: Бог - это молчание, бог - это отсутствие, бог - это одиночество людей.

- Простите, Густав, но, по-моему, вера в ТАКОГО бога не очень вдохновляет.

- Петер, приглядитесь к нам. Разве мы заслуживаем ИНОГО бога, чем бог Сартра? Мы живем, как пауки в старом сарае. Вы минуту назад думали о пауках, не так ли?

- Да… А как вы догадались?

- Это не очень сложно. Есть книга: «идентификация фауно-референтной мимики». Вы можете найти ее в интернете, и тоже научиться. Касательно моего интереса к Библии, поясню: этот интерес связан с уже частично знакомым вам делом Шредера.

Тут обер-комиссар снова вспомнил корни дела Шредера. Рисование комикса-манги по мотивам Мини-Библии патера Коннора Макнаба «апостола Папуа», лидера движения «Coatollic» - Народная Католическая Церковь Океании (НКЦО)... Вице-директор ZOS внимательно посмотрел на собеседника и заключил:

- Вот теперь, Петер, вы начали понимать.

- Наверное… - ответил Вайдебауер, - …Похоже, тут, как вы говорили, все связано.

- Разумеется, связано. НКЦО, это идеологический проект меганезийский спецслужбы INDEMI. Феликс Шредер попал в проект с подачи майора фон Зейла. Парень хорошо рисует на компьютере, и главное – быстро. Вы видели эту мангу по мини-библии?

- Нет, Густав. Я не разбираюсь в комиксах, и я не думал, что это важно для дела.

- Это важно, - произнес Кох, - потому что фон Зейл не просто так прицепил сына своей пассии к легальной части этого проекта INDEMI.

- По-моему, это свинство со стороны майора! - заметил Вайдебауер, - Я бы ни за что не подставил такими играми несовершеннолетнего сына своей любимой женщины.

Густав Кох снова иронично хмыкнул, плеснул в стаканчики еще немного сливовицы, покрутил свой стаканчик, будто разглядывая блики на поверхности, и произнес.

- У разведчиков-профи своя логика жизни. Надо признаться, что я тоже не сразу понял логику фон Зейла, когда стал сегодня разбираться в этой каше. Я точно знал, что он не сделает по отношению к сыну своей пассии то, в чем вы сейчас его заподозрили.

- Но, - возразил обер-комиссар, - по словам спец-советника Вольфа, такие моральные правила относительно любимых женщин не действуют в Меганезии. Там это пустяк.

- Спец-советник Вольф, - спокойно произнес вице-директор, - все время врал, видимо рассчитывая, что я еще не успел подумать над материалом по делу Шредера. Конечно, вранье в исполнении спецурщика выглядит правдоподобно, потому что каждый атом дезинформации у него сцеплен с несколькими атомами банальной истины. Вот, Вольф внушает нам: в Меганезии секс-свобода, и то, что Хелм фон Зейл спит с фрау Шредер, ничего не значит. Он может спать еще с дюжиной девиц. Правдоподобно?

- Да, Густав. Вполне правдоподобно. А в чем подвох?

- Подвох в смешении понятий секс-свобода и наплевательское отношение к партнеру. Первое – банальность, второе - вранье. Из биографии майора фон Зейла, как полевого командира и военного разведчика, видно, что он ответственный человек.

Петер Вайдебауер непонимающе развел руками.

- Простите, но почему ответственный человек подставил 17-летнего мальчишку?

- Он не подставлял, - ответил Кох, - наоборот, он построил юному Шредеру силовую страховку. С одной стороны, рисование комиксов по сюжетам из библии не является криминалом в нашей стране. Есть особые случаи: оскорбление символов религии, но Шредер этого не делал. И какое обвинение мы могли бы ему предъявить?

- Видимо, пока что никакого, - ответил Вайдебауер, ранее размышлявший об этом.

- Никакого, - подтвердил вице-директор, - и, с позиции закона, все наши действия по отношению к Феликсу Шредеру, есть полицейский произвол. На жаргоне мафии это называется: беспредел. Мафиозные правила строго запрещают подобные вещи.

- Но, Густав, мы ведь не мафия, и у нас был формальный повод, запрос от Минюста.

- Разумеется, у нас был формальный повод. И фон Зейл, конечно, предполагал такую возможность. Да, Петер, вы верно выбрали слово: повод. Причина - вовсе не манга по библии, залитая на медиа-блог, а желание наших спецслужб иметь рычаг давления на человека, строившего в прошлом году незийскую разведсеть в Евросоюзе.

Обер-комиссар опять развел руками.

- Но зачем фон Зейл подарил нашим спецслужбам повод с этой библейской мангой?

- Повод не проблема, - ответил Кох, - не было бы манги, нашлось бы что-то другое. В обстановке обилия дурных законов, можно любого сделать подозреваемым в чем-то. Взгляните иначе. Когда фон Зейл включил юного Шредера в легальную часть проекта INDEMI, он не подставил его, но получил право и возможность применить потенциал INDEMI на случай, если в отношении Шредера начнется произвол. Или беспредел. По сложившейся традиции, у спецслужб те же правила, что у мафий. А какой вывод?

- Наверное, - произнес Вайдебауер, - оперативники BND могли бы сами легко сцапать Шредера без всяких поводов. Но тогда BND нарушила бы мафиозное правило, и нези пробили бы пенальти по их воротам. Поэтому, они решили подставить нас: полицию.

- Совершенно верно! - похвалил вице-директор, - Но к счастью для нас, дилетантское прикрытие, выстроенное в кегельбане «Красная шапочка», сработало, и Шредер пока ускользнул куда-то. Пока. Отсюда вопрос: что вы будете делать, если кто-либо особо старательный из наших сотрудников, все же, арестует Феликса Шредера?

- Я немедленно прикажу выпустить его и прослежу за выполнением.

- Извините, Петер, но это не совсем правильный ответ. Попробуйте еще раз.

- А! Я прикажу выпустить его, посажу в свой автомобиль, и сам довезу до албанского аэропорта Влера, где прослежу, чтобы он улетел в Меганезию к маме.

- Вот теперь ответ идеальный! Браво, Петер.

- Благодарю. А верно ли я понял, что фрау Шредер теперь не вернется в Германию?

- Разумеется, верно. После такой загонной охоты, даже животное не вернется в свою берлогу. И это снимает с нас риск новых лишних проблем.

- Теперь я понял, Густав.

- Вот и отлично. Петер. Давайте выпьем, и поедем по домам к семьям. Prosit!

- Prosit! - отозвался обер-комиссар, и они еще раз выпили.

…

Та же дата, 25 августа, 9 вечера. Северное море. Нидерланды.

В нидерландском порту Хук-ван-Холланд (на правом, северном берегу дельты Рейна) гидрофойл-ферри «Стагкоет» пришвартовался, и его команда приступила к выгрузке четырех автомобилей (принятых на борт в Ширштейне). Освободив трюм, они затем погрузили туда 20-футовый контейнер со стандартными «морскими» габаритами, но в облегченном «авиационном» исполнении (не стальной, а стеклопластиковый, так что собственный вес тары не две тонны, а полтонны, что существенно). После выполнения погрузки ферри ушел на юг-юго-запад, огибая по морю огромную общую дельту Рейна и Мааса – к морскому порту Остенде в бельгийской Фландрии.