Впрочем, капитан третьего ранга Королевского австралийского флота (кратко - кэптри) Беллами Ранстоун, не думал ни о наследии Сабатини, ни о глубинах нумерологии. Его мысли в этот предрассветный час состояли из единственного слова: ЗАЕБАЛО! И этим коротким емким словом он ответил на вопрос лейтенанта-шурмана Диона Коула, когда последний спросил: «Кэп, что с тобой сегодня не так?».

- Заебало! - сказал Беллами, и привычно уселся во второе командное кресло на ходовом мостике (кстати: ходовой мостик модернового патрульного корабля напоминает кабину авиалайнера по дизайну, эргономике, и обилию дисплеев, только гораздо просторнее).

- Что именно заебало? – невозмутимо полюбопытствовал Дион, сочтя это слово вполне достойной темой для болтовни, чтобы убить около двух часов безделья до перехвата.

- Парни, ничего, что я тут? - сердито спросила старшина радист-оператор Лайм Ярмут, девушка не то, чтобы со строгим пуританским воспитанием, но, все же, считавшая (в принципе), что мужчины не должны слишком часто ругаться матом при женщинах.

- Ничего, - ответил кэптри, - а если тебя напрягает, то можешь надеть наушники.

- Меня не напрягает, но мы же культурные люди, верно?

- А, по-моему, мы говно, - высказал альтернативную версию Беллами Ранстоун.

- Кэп, а ты не слишком разговорился при Большом Брате? - осторожно спросил Дион, выразительно очертив ладонью круг над головой.

Любому современному офицеру RAN (Royal Australian Navy) такой жест был понятен. Штурман напомнил о подслушивающих «жучках» Дисциплинарной Комиссией Флота (кратко - DCN), натыканных в узловых точках корабля, чтобы следить за персоналом, выявлять нарушения Правил Поведения, и затем применять к нарушителям Оргмеры.

- Плюнь, - ответил кэптри, - я приказал Миа погасить всю избыточную электронику на корабле, чтобы противник не мог получить инфо о нашей сверхсекретной задаче, и не сменил маршрут шхуны. Так я заявлю, если ко мне позже доебется инспектор DCN, и вообще любой полу-цивильный клоун, сидящий в береговом штабе.

- Миа согласилась это сделать? – задав этот вопрос, старшина Лайм Ярмут изобразила мимикой крайнюю степень удивления.

Любой в экипаже сторожевика «Страйкап» удивился бы, зная, что младший матрос-специалист электрик Миа Пеккер 18 лет, пришла на флот по специальной программе «Исправление через службу». Она обвинялась в компьютерном пиратстве (хищении и перепродаже фильмов и музыки в интернете), и избежала тюрьмы после достижения совершеннолетия лишь благодаря этой программе. Миа Пеккер была взята флотом на поруки, при условиях 2-летнего матросского контракта, но при нарушении правил, ей грозило бы административное расторжение контракта и опять-таки тюрьма...

…Кэптри кивнул и пояснил ситуацию.

- Миа согласилась, поскольку я напечатал приказ, подписал, и выдал ей копию.

- Гм… - отозвался лейтенант-штурман Дион Коул, - …Что-то, Беллами, я не припомню чтобы на сторожевике, где экипаж 16 человек, были письменные приказы.

- Я тоже не припомню, - ответил кэптри, - но по штату у нас 21 человек, а письменные приказы капитана предусмотрены Уставом Флота. Я поступил, согласно параграфу: «о чрезвычайных мерах при выполнении особо важного задания в обстановке войны или угрожаемой ситуации».

- Допустим, - произнесла Лайм Ярмут, - угрожаемая ситуация имеется. Но какое у нас особо важное задание? И почему чрезвычайные меры?

- Потому, что мы говно, - ответил кэптри, и добавил, - это ответ на оба твоих вопроса.

- Лайм, - встрял лейтенант Дион Коул, - понимаешь, кэп не в духе. Давай лучше я тебе объясню, что случилось, пока ты вчера вечером спала между вахтами.

Старшина радист-оператор кивнула, и лейтенант-штурман продолжил:

… - Короче, мы получили приказ на перехват гафельной шхуны «Абади».

- Это я сама вижу на мониторе задач, - сказала она, постучав пальцем по экрану.

- Да, Лайм, ты видишь. Но ты не знаешь, в чем фокус. Эта гафельная шхуна страшно дорогая. Она супер-яхта, принадлежащая одному малайскому магнату из масличного пальмового клуба. Этот фрик засылает деньги кое-кому в Канберре, понимаешь?

- Понимаю, чего уж там. А как его особая супер-яхта оказалась в вонючем Веваке?

- Так: он при президенте Инсаре купил половину порта Вевак, и думал: все схвачено. История, однако, рассудила иначе, и 30 июня явились «практические этнографы».

- «Практические этнографы», это гибридные вояки нези? – спросила она.

- Черт знает, - тут Дион пожал плечами, - нези, буги, фиги. Какие-то бойцы из Унии. Малайскому фрику пришлось вприпрыжку бежать на аэродром и сваливать. А шхуна, которая супер-яхта, осталась брошенной в порту. Дальше там был такой тарарам, что половина города сгорела, а остальное закоптилось. И шхуна, закоптившись, выглядела настолько босяцкой, что никто не позарился. Может, думали: старая деревяшка еще со времен голландских каравелл. Лишь когда банды рэсколменов разграбили в порту все очевидное, и ушли на юг, просто случайный папуас стер копоть с борта, и… Wow!..

Тут лейтенант-штурман сделал паузу, чтобы короткой пантомимой изобразить радость случайного папуаса, а затем продолжил:

… - Этот парень позвонил в Кавиенг, какому-то китайскому барыге, там их много. Вот, говорит: у меня яхта, внутри отделка из красного дерева с позолотой, и всякое такое. У китайского барыги, понятно, вспыхнуло ответное нежное чувство, и он говорит: давай, перегоняй яхту в Кавиенг, а там сторгуемся честно, при незийском полисмене.

- А это правда? – спросила Лайм.

- Что? – не понял он.

- Что полисмены нези там гаранты порядка при торговле краденым, - пояснила она.

- Конечно! И поэтому в Кавиенге даже самый наглый китайский барыга не осмелится обчистить даже последнего папуасского мальчишку, торгующего свистульками.

- Дион, я не про мальчишек и свистульки. Я про краденные вещи. Ведь полиция…

- А! Я понял твой вопрос, Лайм. Но на взгляд нези, эта яхта не краденная, а вроде как найденный клад. Потому что ее хозяин, этот малайский магнат, на взгляд нези просто недоделанный труп. У него нет прав собственности. У него нет даже права жить. Если патруль нези встретит его, то будет «случайность, неизбежная на море», понимаешь?

- Теперь понимаю, - сказала оператор-радист, - а что дальше со шхуной?

- Дальше GROES. Global Radio-Observation Echeloned System. Слышала про такое?

- Конечно, я слышала. Система «Эшелон», она же «Кондор», она же «Пятиглазка».

- Точно, Лайм. Эта дрянь из нескольких сотен спутников, наземных радиотелескопов, морских радаров, и дронов-антенн, перехватывает всю телефонию и интернет.

Лайм Ярмут выполнила нетривиальный жест: кивнула и покачала головой.

- Да, Дион. Но GROES работает на спецслужбы Альянса, а не на каких-то малайских фриков, пусть даже эти фрики засылают в кассу австралийской правящей партии.

- Ты что, без шуток так думаешь? – ехидно спросил штурман, - Тогда ты наивная.

- А ты параноик! - огрызнулась старшина оператор-радист, - Твои теории заговора…

- Заткнитесь оба! - перебил Беллами Ранстоун, - Слушайте меня. В общем, Лайм права насчет паранойи и теории заговора, но в частности прав Дион. В смысле: GROES была использована для поиска абонентов, обсуждающих шхуну «Абади». Теперь абоненты выявлены, и нас используют, чтобы перехватить шхуну и вернуть Вазиру Нурхалиду.

- Это тот малайский фрик? – спросила Лайм.

- Да. Тот самый. Он исполнительный секретарь Большого Масличного Клуба, и имеет неформальные отношения с кучей шишек в Канберре, включая премьер-министра.

- Еще, - добавил штурман, - этот фрик верховодит бандой исламистов «Jamaat4sea».

- Дион! – строго сказал кэптри, - Не вздумай ляпнуть такое, когда Большой брат снова появится на борту. Иначе ты вылетишь с флота, как пробка из бутылки шипучки.