Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— …Игрок «Рейнджерс» на время покидает лед. Численное преимущество вновь на стороне «Айлендерс»…

Голос комментатора доносился из квартиры миссис Валериан. Я в один прыжок очутился у нее под дверью и нажал кнопку звонка. Валериан шла открывать целую вечность. Неудивительно, с ее-то распухшими лодыжками.

— Пару яиц не одолжите? — придумал я повод войти к ней в дом.

Она мигом заметила пивное пятно у меня на штанах:

— Добсон. — Валериан вообще дама не из болтливых. — Из квартиры напротив.

— У вас есть яйца? — страдальческим тоном спросил я.

В тот момент миссис Валериан превратилась для меня в препятствие на пути к телевизору.

Миссис Валериан двинулась в сторону кухни, бормоча на ходу:

— Уже третье удаление.

Надо же! Оказывается, она все-таки человек! Причем наш человек!

Она оставила дверь открытой, и я вошел. Ах, как восхитительно мелькали на экране синие, белые, красные пятна!

— …Не игра, а сказка! — вещал Бад Филипс. — Какой великолепный боковой пас! Кажется, я в жизни не видел такой отличной игры!..

Трансляция прервалась. На экране крупным планом возникло лицо мужчины в очках. Камера взяла очкарика крупнее, и я узнал его. Это был актер, что снимался в рекламе и спрашивал: «А вы страдаете от нервного напряжения и головной боли?»

Сейчас, однако, он произнес:

— Привет, я Глен Монро Уилсон. Знаешь, сегодня игру в США и Канаде смотрят около девяти миллионов зрителей. Серия матчей «Айлендерс» — «Рейнджерс» выдалась настолько напряженной, что к финалу аудитория увеличилась вдвое.

Тут он снял очки в жуткой черной оправе, вздохнул и уставился в камеру честным взглядом, на какой способен только профессиональный актер.

— А теперь я скажу вот что, — продолжил он. — Мы, правда, надеялись вообще этого не говорить, но… Не всем выпадает счастье посмотреть игру вроде сегодняшней. Те, кто в пролете, останутся недовольны, ну и черт с ними. Однако некоторые люди, истинные поклонники хоккея, пропустят самую захватывающую игру сезона. А это нехорошо, Джозеф Добсон.

Сердце у меня чуть не выскочило изо рта.

— Добсон, будь человеком, не нарушай наших планов. Не ломай кайф остальным. Если не понимаешь намеков, скажу напрямик: у тебя есть программа телепередач, у нас — список зрителей. Так вот, тебя в списке нет. Найди себе другое занятие на сегодня, Добсон… Добсон? Добсон?!

В какой-то миг мне показалось, что я застыл. Что я превратился в полено и жду, когда меня разрубят в щепу.

Потом вдруг выяснилось, что двигаться я все же могу, и не просто двигаться, а бежать. И я побежал, не дожидаясь яиц, не закрыв за собой дверь. Промчался мимо своей квартиры, из которой гремел загадочный смех, промчался мимо лифта. По пожарной лестнице спустился на тротуар. Поскольку бежать было некуда, я двинул обратно в «Гилгули».

За время моего отсутствия довольная толпа в костюмах и джинсах превратилась в группку из восьми людей, похожих на подравшихся полузащитников. На полу образовался ковер из битого стекла. Бармен Стю был чуть живой. Тем не менее я присел на красный барный табурет и заказал бокал пива. Опрокинул его в себя и попросил повторить.

Вскоре я разговорился с Эдди, автомехаником. В смысле я пытался говорить, но Эдди все болтал и болтал, не давая мне раскрыть рта.

— …Я на эту чертову телекомпанию в суд подам! — Он хватил кулаком по стеклянной стойке. Золотые рыбки бросились врассыпную, формалин с сосисками всколыхнулся. — А еще подам в суд на «Телегид». Если уж обещают в программе хоккей, то хоккей пусть и показывают. Они на мне руки нагрели и радуются, но с меня где сядешь, там и слезешь. С Эдди Браннером шутки плохи!

— Послушай! — крикнул я. — Я тоже игру не посмотрел. Может, на самом деле это меня обломали?

И я рассказал, как увидел очкарика в телевизоре, как он обратился напрямую ко мне.

— Что, правда? — спросил Эдди.

Он попросил рассказать еще раз. Тут к нам подошли его приятели Грег и Вито.

Нет, я и не ждал, что мне поверят. Скорее уж примут за психа. Кому-то, может, и прикольно общаться с дурными, но этим типам прикольно не было, ну ни капли.

— Понятно, — протянул Грег. — Сейчас проверим, в тебе ли проблема.

— Эй, разве я сказал, что это из-за меня? — попытался отмазаться я, но Вито жестом велел бармену врубить телевизор.

На экране тощие монахини подносили суп больным и убогим.

— Короче, — обратился ко мне Грег и указал на экран, — видишь?

Только я обернулся посмотреть, и он врезал мне кулаком. Я слетел с табурета — который продолжил вращаться — и рухнул под стойку, прямо на холодное битое стекло. Динамики тут же взорвались:

— …Дополнительное время! Игра до первого гола!

Лежа на полу, я не видел экрана, зато видел старый бычок от «Винстона» и пустой пакетик из-под орешков. Потом отчетливо услышал, как комментатор крикнул: «Го-о-ол!» — и болельщики дружно взревели.

Иной Марс

Была в лагере марсианской экспедиции такая примета: если на глаза попался Бернстейн, навьючивший на себя целую гору оборудования, значит сегодня у него выходной и он идет изучать окрестности.

Экспедиция «НАСА — Марс» провела на поверхности красной планеты меньше недели. Ее участники не успели даже мало-мальски освоиться. Правда, объект исследования полностью отвечал сделанным из космоса снимкам: широкие горы, петляющие каньоны и бесконечные квадратные километры скального грунта, преимущественно покрытого слежавшейся красновато-бурой пылью. И конечно, ни капли воды, ни молекулы органики. Об этом люди знали давно, еще с полетов «Викинга» и «Маринера».

Конечно, пребывание на чужой планете — приключение крайне волнующее, особенно если это такая знаменитость, как Марс. Но все-таки грустно, что здесь нет жизни.

Бернстейн намеревался уйти еще дальше от базы, чем в прошлый раз. Конечно, он клятвенно обещал соблюдать исключительную осторожность. Начальство НАСА к одиночным походам относилось предвзято — всякое может случиться, вдруг парень ногу сломает, и кто тогда поможет ему добраться до базы? Но эта экспедиция должна провести на Марсе год, а в замкнутом пространстве человеческие отношения имеют свойство портиться. Не обходима возможность уединиться и отдохнуть от остальных.

На прошлой неделе Бернстейн обнаружил любопытное место и теперь намеревался изучить его получше. Здешние геологические формации несколько отличались от вездесущих нагромождений скальных обломков и экструзивных образований.

Вот он достиг точки, с которой повернул обратно в прошлый раз, — она отмечена лоскутом синей ткани. Больше ничего синего в округе нет, можно и не высматривать.

Космический скафандр согревал его, а самое главное, позволял выживать. Запаса кислорода в баллонах вполне достаточно на дорогу туда и обратно. Не менее надежны и обогреватели. Вот прямо сейчас датчик показывает температуру минус двадцать пять по Цельсию. Судя по шкале другого прибора, скорость ветра около двадцати пяти километров в час. Здешний ветер имеет привычку разгоняться до ста километров, для него и триста не предел. И он всегда несет тончайший красно-бурый песок. Не будь на Бернстейне скафандра, с него бы содрало всю кожу.

Бернстейн миновал оставленную в прошлый раз метку и пошел дальше, почти строго на юг, сверяясь с компасом. Все увиденное по пути он старался хорошенько запоминать. С полчаса продвигался по каменным полям, а потом заметил впереди нечто необычное — две высокие скалы, соприкасающиеся верхушками. Этакая грубая арка, будто на скорую руку сработанная. Бернстейн направился к ней и остановился вблизи.

Правая скала в высоту была футов двадцать, левая — пятнадцать, и стояла она в наклон и чуть соприкасалась с соседкой. Это природное образование заметно отличалось от других: оно было посветлее, с преобладанием желтого цвета.

Бернстейн шагнул в арку и сразу испытал странное ощущение, как будто слабый электрический ток прошел по телу. Но это, конечно, просто игра воображения. Каменные арки не собирают электрический заряд, да и скафандр надежно защищает от любых внешних воздействий.

103
{"b":"589020","o":1}