Бодлер и Верлен обменялись презрительными взглядами.

— А как вас зовут, мсье?

— Архилох.

— Архилох, а как дальше? — поинтересовался Бодлер. — Или Архилох ваша фамилия?

— Архилох, и больше ничего. Я из классического периода, там давали только одно имя. Платон. Аристотель. Гомер. Вот такая компания.

— В самом деле? — спросил Бодлер. — Мне кажется, я ничего о вас не слышал.

— К двадцатому столетию меня забыли. Видите ли, я поэт.

— Верно, — вмешался Верлен, — я что-то припоминаю. Определенно. Около 750 года до нашей эры.

— Точнее, 740 год, — кивнул Архилох. — Вы почти угадали.

— Он поэт и наемный солдат, — продолжал Верлен. — Какой фантастический шанс! Этот парень не просто из классического периода. У него есть класс, Шарль.

— Меня он вполне устраивает, — заявил Бодлер. — Полагаю, для краткости его следует называть Арчи. Вы были наемником, Арчи?

— Профессиональным. Всю жизнь. В середине семисотых годов для хорошего гоплита было полно работы.

— Отлично. Значит, вы возьмете на себя командование контратакой, или как там это у вас называется, в войне с Садом и его вульгарной компанией.

Архилох покачал головой.

— Нет, не мое дело вести в бой все войско. Командир отделения — вот моя должность. Могу командовать взводом. В крайнем случае полком. Но большая армия — тут я не справлюсь. Отдайте мне один из ваших атакующих отрядов.

— С удовольствием, — согласился Бодлер, — как только у нас появится такой отряд. Сначала нам необходимо найти человека, который поведет нас за собой. Военачальника необходимого уровня, умелого стратега, практичного и мудрого, сильного и уверенного в себе.

В этот момент дверь открылась, и в пивную вошел мужчина, одетый, как американец XIX столетия, — длинная черная куртка, белый шейный платок и узкие брюки. Черноволосый, хрупкого телосложения, нервное лицо, скорее всего холерический темперамент.

— Простите, — начал незнакомец, обращаясь к собравшимся. — Не хотелось бы вам мешать, но мне намекнули, что здесь я найду мистера Бодлера.

Бодлер поднялся из-за стола.

— Я Бодлер. Что вы от меня хотите?

— Всего лишь поблагодарить за прекрасный перевод моих рассказов на французский язык.

Бодлер удивленно уставился на пришельца.

— Значит, вы…

— Да. Эдгар Аллан По, к вашим услугам.

По был очень расстроен, потому что ему нигде не удалось отыскать Аннабель Ли. Он опасался, что она попала в Рай. Удача опять от него отвернулась.

Не только от тебя, старина. Подобные вещи происходят постоянно. Ты же знаешь историю, верно? Вот Абеляр, который до сих пор ищет свою Элоизу. Я встречал Франческу, тоскующую без Паоло, и Ромео, пытающегося найти Джульетту. Можно продолжать до бесконечности. Просто здесь такие порядки. Не подойдет ли какая-нибудь другая хорошая девушка?

У По это предложение вызвало отвращение. Однако Бодлер решил, что следует познакомить его со своими друзьями — Верленом, Малларме и Рембо.

— Сюрреалистам чрезвычайно повезло. Тут есть и парочка наших приятелей художников. А главное здание, как вы, наверное, догадались, построил Гауди.[91] Вот человек, с которым я не имел удовольствия быть знакомым при жизни, — Жоан Миро. Кстати, вон в том углу устроился Дебюсси. У нас свой клуб. Мы будем рады, если вы согласитесь к нам присоединиться, мистер По. Если только не захотите остаться со своими друзьями.

— С какими друзьями? Вы же знаете, они при жизни постоянно меня унижали. Готорн, Лонгфелло, Уитьер[92] и вся их компания. Фенимор Купер сначала здесь со мной дружил, а потом увидел, как я смеялся, читая эссе Марка Твена «Литературные преступления Фенимора Купера» — возможно, самое изящное литературное обвинительное заключение. С тех пор он со мной не разговаривает.

— Кто такой этот ваш Марк Твен? — спросил Бодлер.

— Он стал известен уже после вашей смерти. Здесь я его не видел. Наверное, сидит в какой-нибудь тюрьме и рассказывает анекдоты.

— Нам бы он, возможно, пригодился. Должен признать, что мы попали в весьма трудное положение.

— А в чем дело?

— Нужно что-то срочно предпринять с де Садом и его Армией Освобождения Через Добровольное Принятие Боли. АОЧДПБ. Иначе…

— Да-да?

— Иначе мы потеряем сие уютное местечко, и нам придется сражаться и умирать самым отвратительным образом — как и всем остальным обитателям Ада.

По огляделся по сторонам и услышал шум сражения. Звуки доносились с экрана одного из больших телевизоров. В «Клубе убийц» всегда передавали самые свежие новости. Эдгар По изумленно уставился на экран. Тела людей разлетались в разные стороны, их смерть выглядела болезненной и отвратительной.

— Но что мы можем предпринять против де Сада? Если Сатана не в силах с ним справиться, какие же у нас шансы?

— Ну, Сатана, несомненно, способен с ним разобраться. Но он хочет, чтобы де Садом занялись мы. Иначе…

— Что?

— Для начала изгнание.

— Куда?

— Не имеет значения! Здесь единственное приятное место во всем Аду. Вы еще где-нибудь побывали?

— Нет, благодарю вас, — ответил По. — Но вполне могу себе представить.

— Мы хотим сохранить наш островок.

— И неудивительно.

— Вы нам поможете?

— С удовольствием, — сразу согласился По. — Я всегда мечтал жить в Париже. Что от меня требуется?

— Взять на себя командование нашей армией, — объявил Бодлер.

— Я боялся, что вы меня именно об этом и попросите, — сказал По.

— Боялись? Вы виргинец, мистер По, а в жилах жителей тех краев течет кровь воинов — дар земли своим сыновьям, рожденным на гасиендах, что окружены глубокими тенистыми оврагами, в которых рыщут индейцы.

По некоторое время смотрел на него, а потом заявил:

— Должен вам сказать, сэр, что хотя топография Виргинии довольно отличается в разных районах, оврагов там нигде нет.

— Я принимаю ваше уточнение, сэр.

— Однако виргинцы действительно весьма воинственный народ.

— Так я и предполагал, — кивнул Бодлер.

— Если вы серьезно предлагаете мне командование, — промолвил По, — то я принимаю его, хотя бы для того чтобы поупражняться в логических рассуждениях.

По все делал тщательно: качество, которое Бодлер в людях чрезвычайно высоко ценил. Он сказал, что намерен прибегнуть к логическим рассуждениям для разрешения проблемы, именно так и собираясь поступить. Он попросил и тут же получил отдельный кабинет, перья и пергамент (у них было слишком мало времени, чтобы учить его пользоваться компьютером или хотя бы объяснить, что компьютер собой представляет), запас настойки опия, вина и черного кофе. Затем писатель закрылся в кабинете, дабы обдумать ситуацию. Время от времени он звонил Бодлеру и задавал ему вопросы.

— Как вы называете штуки, которые летают по воздуху?

— Аэропланы, друг мой.

— Так. А танки — устройства, которые ездят по земле?

— Верно.

— Бомба, убивающая всех вокруг, а затем на многие годы отравляющая почву, — атомная, правильно?

— Точно, — сказал Бодлер.

— Кажется, я во всем разобрался, — проговорил По.

Он вернулся к анализу внутренней ситуации. Попросил переключить телевизор на «Новости», которые должны были показывать в двадцать четыре часа. По слушал и быстро оценивал общую ситуацию. И наконец понял, что происходит. Чуть покачиваясь, направился к двери, открыл ее, вышел к дожидавшимся его поэтам-символистам, которые собрались в игровой комнате и даже сейчас, дожидаясь результата изысканий По, играли в бильярд.

— Теперь вы знаете? — спросил Бодлер.

— Найдите по-настоящему хорошего генерала. В Аду их полно.

— Кого бы вы предложили?

— Я плохо знаю современный мир. Раньше лучшим считался Александр. Неплохо, если бы удалось найти Юлия Цезаря или Ганнибала. Любой из них подойдет.