Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Зарине знает, Райс знает, его в письме уведомили, а этот рыжий простофиля, до сих пор ничего не знает, не ведает. Отсюда следует, что мальчишку держат на привязи, лишь для какого, короткого деяния. Как ядовитую стрелу, раз пущенную из укрытия, без надежды в последствии подобрать обратно. Он расходный материал. Мясо. А на кого его решили нацелить? На Куруша? А ведь вполне может быть. И что в этом случае стоит предпринять? Помочь или предотвратить?

Дилемма. И решив, что это будет зависеть от знания его цели и подробностях задания этой пары, решил обдумать это, лишь после серьёзного разговора с дочерью.

На самом деле, Кайсай знал, что Зарине избавилась от их ребёнка, но только узнал он, действительно, из всех, пожалуй, самый последний. Нет. Ему ничего не сказала сама Зарине, не поведала и Райс. Золотце промолчала, хотя возможно, она тоже не знала. Его просветила Гюрза, уже в этом походе и то, по секрету и лишь, когда они сдружились.

Рыжий на удивление, с одной стороны, воспринял данную весть равнодушно и спокойно, но с другой, дополнительно возненавидел свою, теперь уже, по-настоящему поддельную жену.

Обдумывая всё это, Тигран решил, пока, пацана не убивать. Может действительно пригодится, как расходный материал в будущем, но прижать, мнимого зятя, он всё же решил не откладывая. Завтра же. А вот уже после этого, наконец, поговорить с дочерью, при любом раскладе, заставив её играть на родного отца и на род, а не на «чужую тётю» и облачные мечты.

С этими мыслями, воодушевлённый забрезжившим просветом в чёрных тучах неприятностей, обложивших его вокруг, он покинул храмы, но к столу больше не вернулся. Лишь пройдя мимо, дал знак своей «левой руке» Тарханиспану, тому, что приводил к нему молодого бердника, следовать за ним, а также, поднимаясь уже по каменной лестнице в свои покои, поймав взгляд Ашпани, крутившемуся возле дочери, тоже кивком головы дал понять, что ждёт его у себя.

И Тарханиспан, и Ашпани были его поверенные в делах орды. Второе крыло своих приближённых и ведающих имперскими делами, Тигран решил, пока, к своей задумке не подключать. Их время придёт позже.

После короткого совещания в царских покоях, на котором царь вкратце изложил свой план, было решено не оттягивая, завтра же с утра, вывести наглого пацана на «охоту» в горы и там, с ним поговорить, по-мужски. Вытрясти из молокососа всё, что ему известно, прижать к ногтю и заставить плясать под Тигранову дудку, застращав до полусмерти.

Памятуя о том, что он действительно может оказаться учеником старого бердника, хотя, Тигран и видел этого Деда, но лишь полуживого и немощного, и не представляющего, что он мог из себя представлять, как воин и чему мог научить этого сосунка, всё же решил перестраховаться и взять с собой на «царскую охоту», пяток отменных рубак, из числа доверенных воинов.

Возражения Тарханиспана, что каждый из оглашённых воинов стоит десятка, таких, как этот пацан и отборные рубаки, могут посчитать за обиду принимать участие в избиении мальца, Тигран жёстко пресёк, лишний раз доведя до Тарханиспана, что их задача, как можно сильнее напугать и застращать, а не просто, отлупить, поэтому всем быть не обиженными, а злыми. Очень злыми и смертельно опасными.

Самого же Кайсая, было решено заранее не ставить в известность, а разбудив по утру, спросонок, вытащить его в горы, используя эффект неожиданности. На этом разошлись отлавливать выбранных воинов, приводить их в чувство, после выпитого и инструктировать на утреннюю «охоту».

Утром, на рассвете, поднятый молодой бердник, действительно представлял из себя жалкое зрелище. Ничего толком не понимая, лихорадочно собираясь и постоянно подгоняемый воином-посланником, который только и делал, что чему-то веселился, Кайсай выбежал во двор, на ходу цепляя меч, зашнуровывая кожаный доспех и спросонок, забыв свою шапку.

Выглядел он растерянным и жалким мальчишкой, на фоне ожидающих его восьми элитных воинов, во главе с самим Тиграном, стоявших во дворе с расставленными на ширину плеч ногами и грозно сверля непутёвого вояку, из-под насупившихся бровей. А завидев его косу, воины, подобно дебилам, захрюкали басом, расплываясь в похабных улыбках.

— Поедешь с нами на охоту, — процедил сквозь зубы царь, — посмотрим, что ты за воин.

Молодой бердник засуетился, закрутился на месте, как будто, что-то потерял и жалобно протянул в ответ:

— Шапку забыл…

— Не замёрзнешь, девонька — рявкнул Тарханиспан, указывая латной рукавицей, в направлении уходящего уже из двора Тиграна, — а коль ухи холодком прихватит, косой окрутишь. Теплее будет.

Пацан потупил глазки, под дружный гогот латных молодцов. По его виду, можно было сказать, что он, всё ещё толком не проснулся и поэтому, абсолютно, ничего не понимает, что происходит. Тем не менее, бердник, тут же встрепенулся, мотнул своей косой, закручивая её на шею и сорвавшись с места, побежал догонять удаляющегося царя. Закованные в металлическую бронь воины, грузно и громко брякая, устремились за ним.

Лабиринты крепости прошли молча. На выходе, подали коней. Тигран, без брони, в своих уже привычных золотых одеяниях и Кайсай, в лёгком кожаном броннике, забрались в сёдла самостоятельно. Тяжело вооружённым воинам, в сёдла подняться, помогли и отряд галопом запылил по дороге.

Впереди скакал царь. За ним Тарханиспан и Ашпани, парой. Дальше ехал Кайсай, взятый в плотную коробочку: по паре воинов с каждой стороны и один сзади. Судя по виду степного мальчишки, он явно нервничал, боязливо озираясь по сторонам, а значит всё шло по плану.

Тигран решил далеко не удаляться, а свернув за холм, на первом же повороте, съехал с дороги и повёл отряд в травяное море, подальше от проезжей стези. Заехав за ещё один холм, чтоб и с дороги видно не было, он остановился и показательно небрежно, спрыгнул на землю, пуская коня пастись, хлопнув того по крупу.

Тарханиспан и Ашпани повторили действия царя и встали слева и справа от Тиграна. Остальные же воины, оголив со звоном мечи, закружили в карусели, вокруг ничего непонимающего Кайсая. Тот, меч из ножен вынимать не спешил, лишь крутя головой, на кружащих конников, понуро озирался, как загнанный зверёк.

— Я хочу посмотреть тебя в деле, — громко изъявил своё желание, стоявший поодаль царь, а затем обращаясь к своим воинам, добавил, — сильно не калечить. За смертельное ранение, лично голову с плеч срублю.

И сложив руки на груди, приготовился к представлению.

Молоденький мальчонка, смотря куда-то на гриву своего коня, как-то обречённо и тяжело вздохнул, покачал головой и… исчез. Опешивший Тигран, успел только рот раскрыть от увиденного, как почувствовал холодное лезвие клинка на своём разгорячённом от скачки горле, а за спиной злобно прошипели:

— Только дёрнись и я вырежу вас всех, как свиней, начиная с тебя.

Тигран замер, инстинктивно подаваясь всем корпусом назад, стараясь отринуть от смертоносного железа, осматривая ошарашенным взором, растерявшихся воинов.

Они все были обезоружены и беспорядочно обыскивали себя, мечась по ножнам, в поисках кинжалов, по сапогам, в поисках ножей, обыскивали сёдла и все, как один, ничего не могли понять, что произошло. Лишь увидев побагровевшего царя, с кинжалом у горла и ехидно улыбающегося пацана, за его спиной, замерли в нерешительности, так же, как и царь, раскрывав рты.

Кайсай убрал лезвие кинжала от горла Тиграна, обошёл его, с силой двинув плечом Ашпани, стоявшего рядом, освобождая тем самым себе проход. Вышел в центр круга, неся всё собранное оружие на руке, как поленницу дров, свалил на землю, всё это забрякавшее железо, хлопнул своего коня, так же отправляя его пастись и только после этого, спокойно повернулся к растерявшемуся Тиграну.

— Не верить тебе, Тигран, у меня были все основания, — проговорил молодой бердник, разведя руками, как бы показывая на окруживших его воинов и продолжая после паузы — и вот подтверждение. А для того, чтобы не верить мне, царь, я ещё повода, тебе, пока, не давал.

164
{"b":"588881","o":1}