Дед, что к нему подходил, с виду был самым обычным. Сапожки кожаные, штаны, правда дорогие, блестящие, а вот рубаха, явно не размеру, будто снял с кого то, кто поздоровее. Выражение его лица, показалось Кайсаю дурашливым, как будто, тоже не своё одел. Это настораживало. Ростом, он был выше рыжего, почти на пол головы. В плечах шире, хоть и держал их низко опущенными. Подходя в плотную, этот дед, начал ожидаемое представление:

— Вот, атаман, я понимаю, орёл, парень, — начал он старческим, скрипучим голосом, как бы обращаясь к Агару, а сам медленно, расслаблено, безобидно, не имея дурных намерений, подошёл к Кайсаю, поворачиваясь к нему боком и как бы само собой, кладя рыжему руку на плечо.

Молодой бердник, продолжая глупо улыбаться, ждал этого момента. Он был почему-то уверен в том, что его сначала, попытаются обмануть, именно таким, нехитрым приёмом. Вот, только он бы, никогда так делать не стал, зная, что перед ним ученик такого же, как он, а значит, все хитрости эти, знает наизусть.

Кайсай не ошибся. И захват он попытался медвежий сделать и на икру под коленом наступить, но не получилось у него не то, не другое.

Это был любимый приём его деда, который всякий раз, вроде бы, как всем видом на мировую шёл, зубы при этом заговаривая, а сам… Кайсай уже давно придумал противодействие этому коварному захвату и даже его дед, зная, не всякий раз увёртывался от «ответки». А этот, с подобным, был явно не знаком. К тому же рыжий, бегая с девками в предыдущем побоище, был с голым торсом и мокрый от пота, а значить скользкий. Этого противник, тоже не учёл.

Кайсай, крутанулся вокруг собственной оси на сто восемьдесят градусов ныряя вниз, одновременно цепляя поднятую ногу своей ногой и двумя руками нанося удар под рёбра. Дед от такого непотребства, потеряв равновесие, отлетел на несколько шагов, как девка легковесная, а молодой, остался стоять где стоял. Тут, рыжий хотел было по злословить, но вовремя удержал язык за зубами и сосредоточился, понимая, что шутки кончились и за него, сейчас, возьмутся серьёзно. И он опять оказался прав.

Дед резко вскочил на ноги и вроде бы, как не обижаясь, добродушно засмеялся, хотя в глазах, Кайсай прочитал другое. Шутки с прибаутками, действительно, кончались, начались танцы.

Кайсай сразу понял, что этот дед быстрее и проворнее, чем изначально казался, поэтому сосредоточился, стараясь не пропустить ни одного его движения. Находясь на расстоянии друг от друга в пять, шесть шагов, они закружили странный хоровод. То передом, мелко перебирая ножками и стелясь по земле, то петляя спиной в перёд, то молодой за старым, то старый за молодым, то смешно скакали боком, то, вообще, прыгая друг перед другом кубарем в сторону, то через спину с откатом.

Человеку со стороны, это могло показаться танцами двух идиотов, знатокам же, как шахматная партия. Крутились так, они долго, постоянно меняя направление и скорость. Но кроме этого причудливого танца, ни одного контакта, да, чего там контакта, даже попытки не было.

Этот причудливый танец затягивался. Бойцы брали друг друга измором, понимая, что тот, кто первый нападёт, тот проиграет, коль будет прочитан. Требовалось измотать соперника так, чтоб он потерял контроль и не успевал реагировать. Побитые девки, во главе с Золотцем, столпились у самых кибиток и смотрели, как заворожённые за этим хороводом, вряд ли, что, понимая в этом, но смотрели не отрываясь.

Стражи прохода, вывалили всей гурьбой и сцепившись руками в локтях создавали затор, для напирающих снаружи зрителей. Матерь, смотрела стоя, превратившись в статую. Агар, вообще, перелез через стол и сложив руки на груди, внимательно следил за поединком, стоя перед столом. Ещё двое вышли из-за стола в сторону от площадки и тоже, чуть присев и наклонившись, как загипнотизированные, следили за бойцами, дёргаясь, то и дело, как бы проживая в голове за бьющимися, их состояния.

Наконец, Кайсай мельком уловил первую ошибку старого. Затем другую. Он понял, что противник начинает ошибаться. Он долго ждал этого момента. Рыжий резко взвинтил темп и сократил дистанцию, но, как только тот принял вызов, тут же отошёл и замедлился. Опять рывок на грани атаки и опять пауза. Больше Кайсай, уже инициативы не отдавал.

С этого момента, боем командовал он. Такой рваный темп, в конец вымотал старика, и рыжая бестия пустился в финишный спурт. Он взвинтил темп, на сколько был способен, сам уже порядком уставший и начал дёргать соперника дистанцией. Каждый раз, почти атакуя и наконец молодой поймал старого.

Тот на мгновение потерялся и пропустил его. Молниеносный контакт и дед лежит лицом в траве и от отчаяния, со всей силы, кулаком врезает в землю. Молодой тяжело дыша, замер над ним. Победа.

Кайсай, вдруг выгнулся в спине и тут же лёг рядом, скорчив на лице мученическую гримасу. Раненная спина дала о себе знать. Нет, она не болела, её просто скрутило судорогой. Он видел, что старик сел, понурив усталую голову, а к ним степенно, о чём-то размышляя приближался Агар. Дед посмотрел на корчащегося пацана и удивлено спросил:

— Ты чё?

— Да так ничего. Спина, раненная, даёт о себе знать.

— Ну ка, — пробасил поверженный, бесцеремонно переворачивая победителя на живот, — понятно, — мгновенно поставил диагноз дед и тут же, чем-то больно уколол вдоль позвоночника в нескольких местах.

Чем он там колол, Кайсай не понял, но судорога, враз, отпустила, и он сел рядом.

— Олкаба, — представился старый бугай, протягивая Кайсаю руку, как равному.

— Кайсай, — ответил рыжий, пожимая медвежью лапу.

Тут подошёл правитель орд. Кайсай поднялся с поклоном, а побеждённый бердник, даже не подумал.

— Ну, что уже запыхался? — презрительно спросил Агар молодого бердника.

Кайсай ничего не ответил, явно не ожидая такого вопроса.

— А ты что думал, детей малых отлупил, да, деда, не на что уж не годного, чуть ли де до смерти измором загонял и всё?

Кайсай опять ничего не ответил, но на этот раз, просто, от того, что лишился дара речи, от такого заявления. К этому времени, вкруг них стали собираться почётные гости стола Агара, что позволило несколько отвлечься и прийти в себя.

— Ни чего себе дед, — проговорил Кайсай, помогая Олкабе подняться, — мне бы в его годы такую прыть.

Дед, опираясь на руку молодого, не то кряхтя, не то посмеиваясь, отвесил взаимный комплимент:

— Эх, мне бы в твои годы, да, твои умения, вот это да.

— Ладушки, тут. Ишь запели соловушки, — прервал их реверансы верховный атаман, — Чё эт ты расклеился, старый?

— Да, я ему немного ногу отнял, — ответил за деда Кайсай, — ничего, немного погодя оживёт.

— Ты эт, Агар, — тут же вступился Олкаба, — не наезжал бы на пацана. Его бы Кинху показать, со спиной то. Я б с такой раной, в лёжку бы лежал, а он ишь, ещё прыгает. Чую до прыгается. Не заполучив, потеряем.

— А ну закажи, — серьёзно и почти грозно велел Агар, уставившись на Кайсая.

Тот нехотя повернулся к нему спиной, замер. Сильные пальцы атамана начали щупать рану, почти на всю спину, но голос подошедший к ним Райс, остановил процесс грубой диагностики.

— Не лапай, — грозно велела она и подойдя ближе, сама принялась за осмотр.

От её, еле ощутимого прикосновения, Кайсая вновь дугой выгнуло, как и при осмотре, в своё время Золотцем, и такая приятная услада разлилась по всему телу, что он, аж дышать перестал.

— Не надо его Кинху показывать, — заключила она, прекратив доставлять удовольствие своим обследованием, и когда рыжий повернулся к ней лицом, вперила свои нереально синие глаза в его и будто подозревая молодого бердника в чём-то запретном и наказуемом, сурово вопросила, — тут штопал, кто-то по выше Кинха. Скажешь кто?

— Нет, — тут же не задумываясь ответил Кайсай, видимо в память врезалась злобная реакция Золотца на счёт Апити, и только после сказанного с опаской задумался, кому перечит.

— А коли велю, — грозно, чуть ли не прорычала Райс.

Кайсай опустил взгляд и лихорадочно начал соображать, что делать. Рассказать царице правду про еги-бабу с лешим, засмеёт и не поверит. К тому же, придётся за одно рассказывать, о том позоре, при котором эта рана появилась, о том, как такой бердник как он, чуть не сдох в обычной драке, против двух увальней, а это, в данной ситуации, вообще, немыслимо. Лучше сдохнуть. Он тут, только что выиграл такой показательный поединок и всё испортить одним махом? Ну, уж нет. Лучше не подчиниться и умереть победителем, чем всё растрепать и покрыть себя позором.