Арин увидел то, что видела она: к валорианцу мчался Рошар, преграждая путь стреле.

Рошар вдавил Верекса в грязь. Стрела пролетела над его плечом.

Потом брат Риши схватил ошеломлённого валорианца, вытащил его из-под лошади и потащил к деревьям, чтобы укрыть под их пологом.

* * *

Теперь они оба молчали, сосредоточенные на игре. Император потянулся за второй блестящей картой.

Витражи засветились и что-то высвободили из глубин души Кестрел. Цвет проник в дом, наполнил комнату, и Кестрел посетило неожиданное желание.

Как бы ей хотелось, чтобы отец был здесь.

«Ты, жаждущая смерти собственного отца».

Но она не жаждала. Девушка обнаружила, что просто не могла ее желать, и неважно, сколько боли он ей причинил. Она хотела, чтобы он был здесь и мог воочию видеть её победу. Чтобы он увидел то, что видела сейчас она.

Окно — это просто окно. Цветное стекло: просто стекло. Но на солнце оно приобретает больший смысл. Она бы показала ему и сказала, что подобное способна сотворить лишь любовь.

Как и тебя, потому что Кестрел больше не могла отрицать никуда не девавшуюся правду.

«Я тоже тебя люблю».

* * *

После того как Рошар с Верексом исчезли меж деревьев, Арин перестал думать. Он редко думал в бою. Так было проще всего отдаться битве полностью. Внутреннее состояние понуждало к верным действиям. Тело слушалось.

Колья разрушили всю стратегию валорианцев. Им стало не под силу обойти с флангов армию Арина, превратившуюся в монолитную колонну, которая заполонила всю дорогу. Авангард Арина по краям начал прорываться вперед, стараясь добраться до незащищенных участков дороги, где базировались валорианцы. Немного удачи и Арин нанесёт удар по ним с фланга.

Когда его меч рубил противника, открывая дорогу, Арин подумал, что не выбрал бы другого бога, которому мог позволить управлять собой, что никто из пантеона, насчитывающего сотню божеств, не смог бы доставить ему столько же радости.

«Дар», — подумалось ему.

«Это — ничто, — сообщила смерть. — Разве я не дала тебе обещание? Разве ты не остался верен мне, в надежде на этот самый момент? Посмотри, посмотри, что у меня есть для тебя».

Арин присмотрелся.

Всего в нескольких шагах от него, пеший, без шлема, стоял генерал Траян.

* * *

Это длилось слишком долго.

Рассвет разгорелся в полную силу. Витражные окна засверкали яркими аляповатыми цветами. Кестрел подошла к завершению своей игры. Она собрала достойные карты и все же боялась показывать их императору.

Неважно, что за карты она держала в руке. Все, что имело значение — игра была окончена, и  император расслабился, чуть прикрыв глаза, наполненные текучей темнотой.

— Показывай, — сказал он.

* * *

Арин пришпорил коня, погнав вперед. Генерал увидел его и выпрямился. Разум Арина отключился, он ничего не слышал, даже смерть, а следовало бы, потому что в последнее мгновение генерал пал на одно колено и вогнал свой меч глубоко в грудь лошади Арина.

* * *

Медленно, насколько это было возможно, Кестрел перевернула последнюю карту.

Четвёрка пауков.

Император не улыбнулся. Она почти мечтала, чтобы он это сделал. Он только на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл их, выражение его лица было куда страшнее улыбки.

Он показал свои выигрышные карты.

Четвёрка тигров.

* * *

Арин со свистом слетел с коня и головой ударился о дорогу. В ушах зазвенело.

И звенело, звенело.

* * *

Над верхней губой императора появилась испарина. Он коснулся кожи, удивленно посмотрел на пальцы, но потом опять обратил всё своё внимание на Кестрел.

Девушка быстро вскочила, опрокинув стул.

Император схватил со стола её кинжал и с молниеносной быстротой приставил его к горлу Кестрел. Он проколол девичью кожу, потекла крошечная струйка крови.

Какой же она была дурой, и план у неё был дурацкий, азарт идиотки, и всё же разум навязчиво царапала мысль, что еще можно что-то сделать, пустяк, который позволит переломить ход событий, исправить допущенную ошибку и дать случиться тому, что должно было бы уже случиться.

— Не принимай поражение уж слишком близко к сердцу, — сказал он. — Если тебя это утешит, то я не собирался выполнять обещанное, даже в случае твоей победы. Но удовольствие от игры такое манящее. А теперь. Сядь.

У неё подкосились ноги.

— Пришла пора обсудить, что ты можешь предложить.

* * *

Арин услышал визг металла в воздухе.

Он перекатился, убравшись с дороги меча, и услышал лязг генеральского клинка о камень дороги.

Геранец заставил себя подняться на ноги.

* * *

Император опустился обратно на свой стул. Кестрел уставилась на его выигрышную комбинацию, голова закружилась от страха.

— Тебя беспокоит это сочетание карт? — Он всё ещё держал в руке её кинжал. Мужчина перевернул карты лицевой стороной вниз. Затем он умолк, хмуро буравя взглядом рубашки карт. Он коснулся одной из блестящих карт, а затем перевернул комбинацию карточек Кестрел, чтобы изучить и их. А потом нашел в колоде еще две крапленые карты. — Что это?

Она невольно вздохнула.

Он взмахнул рукой, словно хотел отбиться от невидимого насекомого. Цветной свет озарял всю комнату. Четыре карты излучали сияние.

— Ты жульничала? — пробормотал он. — Как можно жульничать и при этом всё равно проиграть?

* * *

Арин бросился на генерала, который одним ударом рассёк застежки его брони, походя отразив удар юноши, вынудив его меч уйти вниз. Защита Арина была вскрыта. Генерал был быстр, его движения точны. Сталь мужчины была настолько остра, что, когда он ранил Арина, тот поначалу ничего не почувствовал.

* * *

Император облизал сухие губы. Он перевернул две карты в колоде. Волк. Змея.

— Это хорошие карты. Зачем было помечать карты, если ты не собиралась их брать? — Он сглотнул так, что заметно дернулся кадык.

Кестрел увидела, что он начал понимать.

И его тело начало понимать.

Он бросился на неё.

* * *

Меч порезал шею Арина, чуть ниже уха. И отсек бы голову, не отпрянь он вовремя назад.

Арин уже не раз смотрел на лицо генерала и не видел его по-настоящему. Но не сейчас. Он видел, что этот человек точно знал, кто он такой, и что он стремился убить Арина почти столь же сильно, как Арин жаждал его смерти.

* * *

Император опрокинул вино. Он схватился одной рукой за стол, не выпуская из другой кинжал Кестрел.

Она отступила от стола, когда он забился в конвульсиях. Кестрел испытала такое облегчение, что его и облегчением-то нельзя было назвать. Скорее, она погрузилась в изнеможение, которое сразу же полностью завладело её телом.

— Я солгала, — сказала ему Кестрел.

Император попытался выпрямиться. Она подумала, что он, наверное, пытается как-то применить кинжал, но рука не слушалась его. И как следствие, оружие выпало у него из рук прямо в лужу разлитого красного вина.

— Я солгала, когда сказала, что пришла сюда не для того, чтобы убить вас.

Его округлившиеся глаза остекленели.

— Не имело значения, выиграю я или проиграю, — сказала Кестрел. — Важным было только время, чтобы яд успел подействовать. Его добывают из крошечных червей на Востоке. Яд прозрачен, а когда высыхает, блестит. Я нанесла его на четыре карты колоды «Клыка и Жала». Вы их трогали.

Изо рта императора потекла пена.

Его дыхание стало прерывистым, гортанным, сродни звуку лопающихся мыльных пузырей.

А потом всё закончилось.

* * *

Арин нанёс ответный удар.

Пока они дрались, его кровь зло кипела безмолвными словами: мать, отец, сестра. Кестрел.

Арину было всё равно, что его удары о бронированное железом тело были бесполезны, что в этих действиях не было никакого смысла, что несколько сбитых пряжек с брони генерала не приблизили его к победе. На виду было слишком мало открытых участков тела мужчины, он никак не мог до них добраться и всё же отчаянно желал пустить ему кровь. Если он не сможет ранить генерала, то изобьёт его. Он будет бить, пока что-нибудь не сломает.