Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— В то утро, когда мы уехали, ты знал, что её коня не было в стойле. Вот почему ты оседлал другого коня и привел его мне, чтобы я не заметил её отсутствия. Ты солгал мне.

— Это не ложь.

Молчание.

— Арин, ты меня убиваешь. Хорошо, да, ладно. Возможно, я чуть схитрил, но я сделал это во имя твоего счастья. И разве это ложь? А если и так, она же совсем крошечная. — Он поднял руку и продемонстрировал указательным и большим пальцами ничтожность лжи.

— Ты не знаешь, что может сделать меня счастливым.

— Я знаю, что ты сам этого не знаешь. Я знаю, что тебя совершенно не волнует, что ей нужно. Может, я и правда заметил, что Джавелина не было в стойле тем утром. Может, я знал, как все будет разворачиваться дальше: стоило бы тебе только заметить, что конь отсутствует, как ты бы ринулся, сломя голову, за ней, и моя сестра непременно бы обо всем догадалась. Что бы подумали мои солдаты, если бы я остался тебя ждать? Или если бы мы ушли на юг без тебя? Все наши усилия пошли бы прахом. Так что, да, я соврал. И если нужно, сделаю это снова. Неужели ты думал, что я бы просто стоял и смотрел, как ты бросаешь все ради женщины, которая тебя даже не любит.

Арин отпустил его. Он почувствовал себя совершенно опустошенным.

— Ты хотел правды, — сказал принц.

Арин подумал о Плуте, Тенсене, Кестрел. Какая же часть его была так податлива лжи, гадал он. Почему его всегда так легко обмануть?

— Ох, Арин. И не надо на меня так смотреть. Прошу покорнейше простить меня.

Он смотрел во все глаза на своего друга, который всё ещё был ему другом. Его осенило, что Рошар так спокойно отправился с ним в лес, потому что, в противном случае, его армия просто убила бы Арина.

Арин тоже извинился, а потом сказал:

— Я не на тебя злюсь.

— Да неужели?

— Ты просто подвернулся под руку.

— Я польщен.

— Кестрел отправил в тюрьму собственный отец. Ему в руки попало доказательство её шпионской деятельности в пользу Герана, и он передал эти сведения императору.

Рошар с мгновение обдумал сказанное.

— Новое воспоминание? — спросил он сдержанно.

— Да.

— Что ещё она помнит про генерала?

— Точно не знаю.

— Нужно спросить.

— Нет.

— Арин, это не праздное любопытство. Это обыденная процедура сбора информации, потенциально имеющей отношение к нашей текущей операции. Я с удовольствием поговорю с ней сам, раз ты отказываешься.

— Оставь её в покое.

— Ты недооцениваешь силу моего обаяния. Согласен, один раз у нас случилось недопонимание, и она приставила кинжал к моему горлу, но мы оставили это в прошлом. Я ей нравлюсь. Что естественно, я же безумно симпатичный.

Арину не хотелось ему рассказывать о её выплаканных глазах или надломленном голосе. Как она рыдала до полного изнеможения. И насколько она казалась одинокой, какие бы слова он ни говорил ей.

— Она не в состоянии разговаривать с тобой, — вымолвил он наконец. — Она ехала верхом два дня и ночь без еды и питья, питаясь только тем, что ей могло попасться по дороге... если вообще питалась. Она даже не знала наверняка, сумеет ли найти нас. У неё была лишь догадка.

Принц приподнял брови.

— Впечатляет.

Его тон заставил Арина насторожиться.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Она умеет выживать.

Арина вдруг осенило, что Рошар ради получения информации мог надавить на Кестрел ещё там, в городе, и если этого не сделал, то вовсе не из-за плохого самочувствия девушки, или потому, что воспоминания Кестрел были так скудны. Рошар просто не верил её словам... тогда. И поверить теперь он решил ей только из-за того, что их враг — это её враг. Который замотивировал её (Арин заметил, как загорелись глаза Рошара) стать полезной в их деле.

— Мне не нравится ход твоих мыслей, — сказал Арин.

— Она может быть полезной.

— Ты не будешь её использовать.

— Дочь генерала? Да мы будем дураками, если не сделаем этого. Ты говоришь о ней так, словно она сделана из тонкого стекла. Хочешь знать, что вижу я? Сталь.

— Ты не заставишь её стать частью войны. Я отвезу её обратно в город.

— Нет, — раздался голос Кестрел у него за спиной. — Не отвезешь.

Арин развернулся.

И увидел её. Кестрел произвела впечатление своим появлением. Она не то чтобы выглядела потерянной в его слишком большой рубахе, благодаря ещё и синякам под уставшими глазами. Дело было во вздернутом подбородке. Он уже видел это. Уже не один корабль разбился об утёс её решительности. Кестрел сломает и себя, если придется, чтобы получить вожделенное.

«Заприте этого раба». Её слова, произнесенные в день дуэли, на которой она дралась ради него, все еще отдавались болью в сердце. Потом его тисками сдавило ощущение полной беспомощности. Он был превзойден численностью частной охраной её отца. Первый удар — она даже не оглянулась, прежде чем позволить дверям захлопнуться у неё за спиной. Унижение. Своего рода страх и трепет. Признательность, когда он увидел её прихрамывающую, шагающую по газону виллы. Он у неё в долгу.

Это изменило его. Открыло что-то, заструившееся золотом по его венам. Мало-помалу появилось притяжение. Оно возрастало, несмотря ни на что. Ему хотелось заботиться о ней... и даже больше.

Тот инцидент прошлой осени, когда она обманула его и посадила под замок, а сама отправилась на дуэль, по-прежнему был жив в его сознании, словно маленький рассказ, не переставая напоминавший о том, что она пострадала, а он остался в целости и сохранности, и как его это сломало.

И вот она смотрела на него. Арин посмотрел на её, в сумерках непонятного цвета, косу, перекинутую через плечо. Он вспомнил тело валорианки, повисшее на его клинке. Свою сестру, которую увели в гардеробную.

— Ты не можешь остаться, — сказал он.

— Это не тебе решать.

— Это небезопасно.

— Неважно.

— Я не позволю.

— Не ты командуешь этой армией.

Рошар расплылся в улыбке.

— Нет, — согласился Арин. — Не я.

— Что вы предлагаете, миледи?

— Мой принц, я хочу записаться в армию. Я клянусь служить и громить вашего врага, омыть свой клинок его кровью.

— Какие вы, валорианцы, жестокие. Это традиционная воинская присяга? Мне нравится. Я принимаю её.

Кестрел слегка кивнула и бросила на Арина непроницаемый взгляд: что-то вроде сожаления, хотя сложно было сказать, что именно повлияло на неё. Может быть, его выражение лица, а, возможно, воспоминания, незримой дымкой проплывающие в летнем вечернем воздухе, которые видела только она.

Она оставила их.

— Если ты отправишь Кестрел в бой, — сказал Арин Рошару, — то её смоет первой же волной.

— С чего ты это взял? Только потому, что она в два раза меньше тебя? Держу пари, она прошла подготовку не хуже среднего пехотинца.

— У неё нет таланта для этого, и весьма скудный опыт.

— Арин, она сама этого хочет. И я не могу винить её за это желание, и, откровенно говоря, думаю, что её помощь может иметь решающее значение.

— Её совет. Пусть тогда она дает советы. Завербуй её, дай звание, если это необходимо. Но не давай участвовать в сражении.

— Хорошо, — сказал Рошар. — Ради тебя.

Арин развернулся, чтобы уйти. Он был на пределе. Голова гудела, а сердце болело.

Рошар удивительно нежно коснулся его плеча.

— Я знаю, что ты хочешь навечно уберечь её от опасностей, но это просто не тот мир.

* * *

Арин уговорил пару геранских офицеров переночевать в одной палатке. Он нашел женщину примерно такого же роста, как Кестрел, и выменял маленький нож, помещающийся в сапоге, на приличный комплект одежды. Он перебрал припасы в телегах и уже уставшим взором просмотрел все доспехи. Слишком большие. Мечи — слишком тяжёлые. Он обдумывал и вариант с огнестрельным оружием, припрятанным в двойном дне под тюками корма для лошадей. Он даже не помнил, убрал ли на место оружие. Наконец, ему попался восточный арбалет. Даже если Рошар сдержит слово и попытается удержать Кестрел подальше от настоящих военных действий, всегда существует вероятность внезапного нападения.

43
{"b":"585440","o":1}