Распоряжение Политбюро ЦК от 5 марта 1940 г. о массовом уничтожении военнопленных было выполнено за несколько недель в течение мая-июня. Специальная тройка в составе В. Н. Меркулова, начальника экономического управления Б. З. Кобулова (также особо доверенного бериевца) и начальника учётно-архивного отдела НКВД СССР Л. Ф. Баштакова оформила осуждение всех поляков за «антисоветскую деятельность» к высшей мере наказания. Всего в Катынском лесу под Смоленском было расстреляно 4.421 чел., в Старобельском лагере близ Харькова — 3.820 чел. и Осташковском лагере в Калининской области — 6.311 чел. Ещё 7.305 поляков казнили в порядке «разгрузки тюрем» западных областей Украины и Белоруссии.
Всего от рук НКВД погибло 21.857 польских граждан (преимущественно поляков, евреев и немцев). На расстрел отправили 11 генералов, одного контр-адмирала, 77 полковников, 197 подполковников, 541 майора, 1.441 капитана, 6.061 поручика, подпоручика, ротмистра и хорунжего[398]. Большой процент их составляли представители интеллигенции, призванные в польскую армию из запаса. Такое массовое убийство означало гибель примерно каждого 250-го взрослого поляка. Символично, что одновременно с советскими казнями была проведена известная нацистская «Акция А — Б» по уничтожению польской интеллектуальной и государственной элиты.
Разведчики, превращённые в карателей, были затем возвращены к основной работе. В 1941 г. Миронова отправили в Соединённые Штаты, где он три года проработал рука об руку с Зарубиным. Но отношения между ними явно не складывались.
Ночью 7 августа 1943 г. в Вашингтоне Василий Миронов бросил в почтовый ящик письмо, адресованное американской контрразведывательной службе — Федеральному бюро расследований. Послание попало по адресу и было прочитано со всем вниманием, хотя психическая сомнительность автора в нём так и сквозила. Корявый стиль, грубые грамматические ошибки («стратигический, «Голивуд», «Филаделфия») выдавали невысокую грамотность представителя элиты НКВД — политической разведки, который не то что на английском, на родном языке изъяснялся не вполне свободно. Интерес анонимка вызвала несомненный, поскольку в ней вполне определённо расшифровывались советские разведчики, действовавшие под дипломатическим прикрытием.
«Г-н ГУВЕР,
Необычайные обстоятельства побуждают нас сообщить Вам о деятельности т. наз. руководителя советской разведки в этой стране. Этот «советский» разведчик действительно занимает очень высокий пост в ГПУ (ныне НКВД), пользуется огромным доверием советского правительства, но фактически, как нам совершенно точно известно, сам он работает для Японии, а его жена для Германии. Таким образом он, прикрываясь именем СССР, является опасным врагом СССР и США. Огромный аппарат кадровых работников НКВД, находящийся в США под его начальством, не подозревает, что благодаря предательству своего руководителя, он также наносит страшный вред своей стране. В таком же ложном положении находится и вся их сеть агентов, среди которых много граждан США и, наконец, сам Браудер, имеющий непосредственный контакт с ним. Браудер передаёт ему очень важные сведения о США, думая, что всё это идёт в Москву, но, как вы видите, все это идёт японцам и немцам.
«Руководитель советской разведки» здесь — Зубилин Василий, 2 секретарь посольства СССР, настоящее его имя — Зарубин В., заместитель начальника управления разведки за границей НКВД. Лично занимается нелегальной переправкой агентов в США и из США, организует секретные радиостанции и изготовляет поддельные документы. Его ближайшие помощники:
Его жена, руководит политической разведкой здесь, имеет огромную сеть агентов почти во всех министерствах, в том числе Стэйт Департаменте. В НКВД посылает дезинформацию, а всё ценное передаёт немцам через некоего Бориса Мороз (Голливуд). Установите наблюдение за ней и вы вскроете всю её сеть очень быстро.
Кларин Павел — вице-консул в Н. Йорке. Имеет огромную сеть агентов среди русских эмигрантов, встречается с ними почти открыто, нелегально переправляет агентов в США. Многие его агенты работают на очень высоких постах в различных американских организациях, все они русские.
3. Э. Хейфец — вице-консул в С. Франциско, занимается политической и военной разведкой по западному берегу США, имеет большую сеть агентов в портах и на военных заводах, собирает очень ценный стратегический материал, который направляется Зубилиным в Японию. Имеет радиостанцию в консульстве. Сам он очень большой трус, при аресте быстро выдаст всех агентов, чтобы спасти себя и остаться в этой стране.
4. Квасников, работает инженером в Амторге, является помощником Зубилина по технической разведке, через Семёнова — работающего тоже в Амторге — обворовывает всю военную промышленность Америки. Семёнов имеет своих агентов во всех промышленных городах США, ненавидит НКВД, но страшный трус и любит деньги. Всех своих агентов выдаст с удовольствием, если ему пообещать американский паспорт. Он уверен, что работает для СССР, но все его материалы идут через З(убилина) в Японию, если ему об этом рассказать, то он сам поможет вам найти остальных.
5. Шевеченко, уполномоченный Закупочной комиссии в Буффало. Занимается тем же, чем и Семёнов.
6. Лукьянов, уполном. закупочной комиссии в портах Н. Йорка и Филадельфии. Помощник Зубилина по военно-морской разведке. Имеет много агентов в этих портах. Его материалы очень ценные и опасные для США, т. к. все переправляются Зубилиным через жену немцам.
7. — 2 секретарь миссии СССР в Канаде, помощник З. по Канаде.
8. Тарасов — секретарь посольства СССР в Мексике, помощник З. по Мексике.
9. Долгов — атташе посольства СССР здесь, помощник З. по Вашингтону.
Совершенно особое положение занимает второй после Зубилина по НКВД 2 секретарь посольства СССР здесь — Миронов, его настоящая фамилия Марков (Зубилин — генерал НКВД, Миронов — полковник НКВД). Оба друг друга ненавидят по должностям. По линии НКВД руководили оккупацией Польши. Зубилин допрашивал и расстреливал поляков в Козельске, Миронов — в Старобельске. Все спасшиеся поляки знают этих палачей в лицо. 10000 расстрелянных поляков под Смоленском — дело рук их обоих. Если Миронову доказать, что З. работает на немцев и японцев, то он немедленно расстреляет его без суда, т. к. имеет тоже очень большой пост в НКВД. Имеет какого-то крупного агента в офисе Белого Дома»[399].
Вот такое поразительное письмо. Благодаря неким источникам советской разведки в ФБР оно через некоторое время стало известно нашим спецслужбам и повергло их руководство в немалый шок.
Упомянутые Мироновым коллеги действительно являлись основными работниками советской резидентуры в Вашингтоне. Но Миронов прежде всего сводил счёты со своим давним знакомым В. Зарубиным. Ненависть к Зарубину отчётливо видна из сумбурного и повторяющегося машинописного текста, напечатанного в явном волнении и потом довольно заметно выправленного чернилами. Откуда взялась эта ненависть? Была ли эта вульгарная зависть подчинённого к генералу-начальнику? Или трения начались еще со времён совместной расправы над польскими офицерами? Или это результат психического расстройства? Изучение следственного дела и соответствующих архивов поможет ответить на этот вопрос. Когда-нибудь.
Миронов Гуверу послал анонимку, но Сталину и Берии написал открытый донос на семью Зарубиных как германо-японских шпионов. Он бил с двух сторон: не заинтересуются американцы (а они, безусловно, заинтересуются!), так среагирует должным образом советская контрразведка, тщательно следившая за зарубежным персоналом.
В НКГБ началось тщательное расследование, которое через несколько томительных для Зарубина и его жены месяцев выявило несостоятельность мироновской клеветы относительно такого маловероятного семейного подряда: муж-де работает на одного врага, супруга — на второго. Чушь, которую нёс спятивший разведчик, была настолько очевидна, что контролёры пришли к единственно возможному выводу: товарища Миронова нужно лечить. Это и было сделано. Но пять лет «вкатить» ему тоже не забыли[400].
