Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Король Мэссленда кивнул, соглашаясь. Затем было оговорено еще с пару десятков нужных вопросов и вручены те самые документы, которые являлись официальным поводом и прикрытием для визита лоулендцев.

Бумаги Млэдиор собирался подмахнуть на досуге, почти не глядя, но сейчас сделал главное – возложил ладонь на верительные грамоты послов, подтверждая их вручение печатью личной силы. Если по какому-то злому умыслу или еще более злой игре случая инкогнито лоулендцев будет развеяно, отмеченные грамоты послужат доказательством легальности пребывания гостей и их званности на земли Мэссленда. Да и силы мира Узла не будут давить на чужаков, которых защищает статус послов, столь интенсивно, как на любого другого вторженца из чуждого по энергетической структуре Мира Узла. Не то, чтобы члены королевской семьи Лимбера были слабы, но зачем лишние проблемы и трудности, если их можно избежать?

На важной ноте подтверждения полномочий совещание о спасении юной девы из лап темного властелина, в данном случае принца Дельена блондинистого окраса, имевшего самые благородные намерения касательно плененной, завершилось.

Из кабинета спустя полтора часа после открытия портала, в приемную короля вышли трое. Одним был владелец кабинета в частности и Мэсслендского замка и Мэссленда в целом его величество Млэдиор, вторым светловолосый, по-юношески хрупкий парень с фиолетовыми глазами и мечтательной улыбкой, а третьей… О, третьей оказалась очаровательная блондинка с льняными волосами, яркими сиреневыми глазами и формами настолько соблазнительными, что они вызвали бы подъем настроения и у хронического импотента. Король, пусть и не обладал великой плодовитостью своего лоулендского коллеги, бессильным никогда не числился, а потому обнимал по-хозяйски и глядел на красотку весьма жадно горящим взором.

На руках обоих незнакомцев живыми змейками пульсировали именные браслеты гостей. Это были амулеты, дающие право свободного прохода по вечно меняющимся помещениям замка. Заодно украшения охраняли гостей от большинства (ото всех неожиданностей не был застрахован и сам владыка Мэссленда) неожиданностей природного, магического и физического толка. Если бы Млэдиор раздобыл где-нибудь королевскую печать размером с хорошую тыкву и надписью «мое», да проштамповал бы обоих своих спутников сзади и спереди, как Лимбер девочку-служанку – он и то не смог бы заявить о своем покровительстве более явственно. К тому же браслеты защищали носителей от любых форм воздействия , направленного на детальное изучение тонких структур. Теперь никто не признал бы в блондинистой парочке принца и принцессу Лоуленда.

Секретари и стража, немногочисленное поголовье коей водилось и в здешнем замке, даже бровью не повели. Эмоционально реагировать на обычные фокусы владыки, а уж тем более лезть с вопросами было вредно для здоровья. Соблаговолит, сам скажет или прикажет. Впрочем, служить в замке, где слуги, воины и придворные пропадали загадочным образом куда чаще, чем в Лоуленде, тоже было не лучшей гарантией долгой жизни, зато отличной гарантией дохода и престижа, что, в свою очередь, кое для кого перевешивало степень риска.

Живой замок, сортировавший и регламентировавший поголовье обитателей по своему усмотрению, не противореча, впрочем, воле короля, вел гостей к выбранным апартаментам, выстилаясь самым коротким путем. Сегодня королевская резиденция была черно-серым с отдельными синими искрами каменным великолепием. Строгим, гордым, торжественным. У монарха даже мелькнула нелепая мысль, что строение приосанилось ради лоулендских гостей, желая произвести на них максимально эффектное впечатление. Но разве способен на это камень, пусть даже древний и могучий живой камень?

Королевский замок Мэссленда, как и его Лоулендский собрат, стоял на скальной платформе, почитаемой знатоками-философами центром мира. Но если замок Лоуленда был сложен из камней и многие волшебные свойства свои обрел лишь со временем, поднабравшись от Источника и богов-обитателей, то резиденция владыки Мэссленда изначально была частью одного монолита живого камня, решившего однажды стать замком и с тех пор им и остающимся.

Внешний облик и внутреннее убранство громадного здания менялись весьма причудливым образом, но суть – функциональная резиденция – оставалась неизменной. Ходили слухи о предсказаниях, что однажды, когда настанет конец мира и династии, замок вновь обратится в скалу, погребая в своих недрах всех, кто не успел выбраться. Однако, пока камню нравилось быть замком и никаких суицидальных поползновений к саморазрушению он не предпринимал. Вон, даже решил вмешаться в политику! В доказательство этой гипотезы при очередном повороте резиденция прибавила освещения гирляндами магических шаров, да впридачу сменила строгий мрамор плит пола на мягкую ковровую дорожку, в которой буквально утопали ноги гостей.

- Это уже подхалимаж! – не то в шутку, не то всерьез возмутился Млэдиор, ткнув ногой ковер, и в ответ на недоуменный взгляд богини объяснил: – Для меня он никогда и дерюжки не стелил, а перед лоулендцами выслуживается!

- Так может, ваше величество не нуждалось в коврах? – логично предположила принцесса, пряча улыбку.

- Может, и так, – прикинул король, никогда особого внимания ни обстановке, ни одежде не уделявший.

Коридор меж тем резко вильнул и вывел троицу к паре одинаковых дверей с абстрактными черно-зелеными чеканными накладками. Узор прямо на глазах гостей потек, складываясь в таблички с именами леди Лиады и лорда Мийла.

Вообще-то, такие изменения должны были произойти только при соприкосновении гостевых браслетов с дверными ручками. Млэдиор как раз собирался дать инструкции Элии и лично поднести ладонь принцессы к цели, но замок и тут обскакал короля. Бог только хмыкнул про себя и смолчал. Ну не спорить же с собственной резиденцией из-за бабы? Право слово, половики засмеют!

Поблагодарив короля за гостеприимство, Лейм обменялся с сестрой быстрыми взглядами и прошел в свои комнаты, а Элия чуть задержалась, шутливо отвечая на предложение государя лично показать апартаменты.

- Если ванная в ваших краях не крепится к потолку, то я разберусь самостоятельно, дабы не отвлекать ваше величество от массы срочных и важных государственных дел. Как Советница государя и любящая дочь, знаю сколь великий труд быть правителем Мира Узла!

Глубокий реверанс и уважение в голосе принцессы слегка утешили разочарованного монарха, но он не собирался отступать, потому оповестил гостью:

- Я зайду вечером после бала.

- Спасибо, я передам брату. Возможно, нынче же мы сможем выработать стратегию действий, – деловито согласилась Элия.

- Это единственное, что тебя интересует, принцесса? – вкрадчиво уточнил король, желая побыстрее заручиться обещанием или хотя бы намеком на обещание совсем другого рода. Поскольку в любезной улыбке богини, тут Млэдиор не мог ошибиться, присутствовала симпатия, от которой не так уж и далеко до чего-то большего. Дочка приятеля действительно была сладкой конфеткой.

- Нет, – покачала головой Богиня Любви, и в интонации ее было нечто такое, что владыка сразу понял, он слышит ответ не на прозвучавший, а на невысказанный вопрос. А значит, вместо обещания звучит прямой отказ.

- Принцесса предпочитает общество старых знакомых, вроде принца Натаниаля? – опершись ладонью на стену и немного наклонившись в сторону собеседницы, небрежно осведомился король, интересуясь мотивами. Рубашка обтягивала тугие мускулы, благородный профиль смотрелся весьма выигрышно, а темно-синие глаза возбужденно посверкивали. Запах имбиря и полыни, едва уловимый, тонкий и очень мужской, пощекотал ноздри собеседницы.

- Вы великолепны, но слишком похожи на Лимбера, ваше величество, чтобы я приняла ваше общество иначе, чем дружескую компанию, – ответила богиня, выбирая самую безопасную и необидную из набора правд.

При этом она ни словечком не намекнула на отношения, связывающие ее с первыми лордами Мэссленда. В отличие от многих женщин, принцесса блюла репутацию своих кавалеров и уж тем паче не собиралась оговаривать тех, кто к этой категории никакого отношения не имел или имел лишь косвенное. Бедняга Натаниаль, сын Млэдиора, Бог Изящных Искусств, отказавшийся от снятия влюбленности, чтобы иметь возможность творить, относился к последней категории.

65
{"b":"583697","o":1}