Я оттолкнула его плечом назад. Мы немного поборолись, однако Мерфи был сильнее и победил.

Мезаро наблюдал за нашей стычкой с явным удивлением.

— Жрица, почему ты его защищаешь? Он тебя предал.

Хоть я и понимала, что это невозможно — не считая французского поцелуя, я едва знала этого мужчину, поэтому как он мог меня предать? — тем не менее напряглась. Одного предательства хватило с лихвой.

— Кассандра… — начал Мерфи.

— Молчать! — прогремел Мезаро.

Несмотря на худобу, он обладал самым басистым и громким голосом из всех, что мне доводилось слышать. Кожа покрылась мурашками, волосы встали дыбом. Этот голос казался почти нереальным.

Мезаро шагнул вперед и, схватив Мерфи за глотку, поднял более крупного противника на цыпочки. Его невероятно длинные пальцы и еще более невероятные ногти до крови впились в шею Мерфи.

— Прекратите! — запротестовала я.

Мезаро и бровью не повел. Он сунул руку в большой карман штанов Мерфи, извлек что-то оттуда и оттолкнул Девона.

Тот споткнулся, но я успела его подхватить, не дав упасть. Мой взгляд остановился на его шее, где уже проступили крошечные красные рубцы.

— Я же говорил, что он псих, — выдавил Мерфи.

— Вообще-то, ты сказал, что он опасен. — Я взглянула на Мезаро, чьи глаза сверкали словно изумруды. — Полагаю, ты был прав.

— Он вор и лжец, жрица, и заслуживает смерти.

Мезаро раскрыл ладонь, показывая то, что достал из кармана Мерфи — бриллиант размером с мячик для гольфа.

Я не сдержалась и разинула рот. Я никогда не видела ничего подобного. Камень был совершенным.

— Он пришел ради него, — прошипел Мезаро. — Не ради тебя.

Я знала, что Мерфи подрядился моим проводником не по доброте душевной. Я ему заплатила. Однако я дивилась, почему он согласился помочь за столь умеренную плату.

— Он и раньше пытался пройти сквозь водопад, — добавил Мезаро. Что объясняло, откуда Мерфи знал его местонахождение. — Но лишь достойным дозволено пройти, а он таковым не является.

— Тогда как он прошел? — спросила я.

— Он держал тебя за руку, когда вы шли под водой?

Я встретилась взглядом с Мерфи. Его лицо предусмотрительно ничего не выражало.

— Да.

Мезаро изысканно, но все же иронично фыркнул. Я чувствовала себя дурой. Я считала Мерфи милым, любезным и смелым. Но я и раньше ошибалась в мужчинах.

— Полагаю, ты позволила ему тебя поиметь. — Меня передернуло от его слов и правоты. — Дура, — пробормотал Мезаро. — Он использовал тебя с самого начала.

Поскольку Мерфи ничего не сказал в свою защиту, пришлось мне.

— Но… это я его нашла.

Мезаро скривил рот.

— Ты пришла в город. Расспрашивала обо мне. Даже я слышал, что ты разузнавала дорогу сюда.

Я навострила уши. Каким образом он слышал? Собственными волшебными ушами? Или от своих гнусных шпионов?

— Думаешь, Мерфи не известили? И он не мог подослать человека, чтобы тот направил тебя к нему?

Я же говорила, что не в ладу со всякими шпионскими штучками. И, вероятно, никогда не буду.

— Что делает меня достойной? — спросила я.

— Ты пришла не ради себя, а ради другого.

Мерфи наконец заговорил окрепшим, но все еще хриплым голосом:

— Вряд ли бокору есть до этого дело.

— Месье, вы понятия не имеете, до чего мне есть дело. А теперь вам лучше уйти. — Он щелкнул пальцами, и в дверном проеме появились двое крепких крестьян.

— Нет! — чересчур громко выкрикнула я.

— Ты защищаешь его после того, что он сделал? — спросил Мезаро.

— Я не желаю ему смерти.

— Я думал, все женщины, которых предали, желают предателю смерти.

— Но не я.

«Лгунья», — нашептывал разум. Я желала Карлу смерти.

Однако предательство предательству рознь. Мерфи не сделал ничего, о чем бы я не просила. Даже если он играл со мной, я получила, что хотела. А я очень хотела секса.

Мезаро сказал что-то по-французски своим прислужникам, что-то слишком сложное, чтобы я смогла разобрать, и те схватили Мерфи.

— Погодите… — начала я, но Девон меня прервал.

— Он приказал им посадить меня в тюрьму.

— До тех пор, пока я не решу, как с вами поступить. — Мезаро слегка улыбнулся. — Вас очень трудно убить.

— Кассандра, не верь тому, что он говорит. — Прислужники потащили Мерфи прочь. — Он еще больший лжец, чем я.

Мезаро улыбнулся шире, когда Мерфи исчез за дверью.

— Вы подослали того мужчину в наш лагерь, — прошептала я.

— Он вне игры.

— Его было довольно трудно убить.

— Боюсь, он не совсем в своем уме.

— Я так и поняла, когда он попытался откусить Мерфи нос.

Мезаро цокнул языком.

— Я же сказал… — Он покрутил пальцем у виска — всем известный жест, который означает «сумасшедший». — Зато хорошо исполняет приказы.

— Не похоже, чтобы Хелен было о нем известно.

— Хелен известно только то, что я позволяю ей знать.

Еще она сказала, что парень, скорее всего, не из этих мест. А теперь Мезаро говорит, что он здешний. Кто-то из них лжет. Кто бы мог подумать?

— Ну и где он? — спросила я.

— Ты его очень тяжело ранила: вонзила нож в спину, пустила пулю в плечо, кольнула распятьем в шею.

— И все равно он поднялся и ушел.

— Разве не удивительно, сколько способно выдержать человеческое тело?

Я сомневалась, что он человек, однако на время выбросила это из головы.

Мезару подбросил бриллиант в воздух. Большой тяжелый камень приземлился обратно на его ладонь.

— Мерфи вор, жрица, и был им долгое время.

— Кто бы говорил, — проворчала я.

— Намекаешь, что я украл бриллиант?

— Меня не интересуют бриллианты.

— Только мои знания.

— Да. — Зачем лгать? — Вы бокор? — надавила я. Он опустил подбородок. — Почему?

В его глазах мелькнуло замешательство.

— Почему нет?

— Вам нравится быть злым?

— Ты слушала не тех людей, жрица. Охватив темную сторону, удваиваешь свою силу.

— Не сомневаюсь, — сухо сказала я.

— Хунганы или такие мамбо, как ты, — начал он, заменив «жрицу» на термин вуду, — которые изучают только светлую сторону магии, пожинают лишь половину плодов. Но если охватить белую, черную и все оттенки между ними, обретешь силу, о которой и мечтать не смеешь. В глубине душе ты наверняка это понимаешь, иначе не пришла бы сюда.

Ненавижу, когда злые колдуны правы.

Повисла тишина, нарушаемая лишь трелью перекликающихся снаружи насекомых. Я не знала, что еще сказать. Как просят воскресить умершего?

Я перевела взгляд на шкуру леопарда.

— Что это?

Мезаро пересек комнату и погладил шкуру.

— Фамильная ценность. Знаешь, что такое игбо?

Я вспомнила, что мне рассказала Рене.

— Тайное общество в древнем Калабаре.

— Очень хорошо. Игбо было карающей десницей эфиков.

— Которые торговали людьми.

— Горькая правда. Игбо называли обществом леопарда. Глава носил эту шкуру, когда объявлял приговор преступникам. За ним обычно следовало наводящее ужас изощренное наказание, чтобы другим впредь неповадно было.

— Когда рабов больше, чем тюремщиков, необходимо сеять страх.

— Точно. — Мезаро широко улыбнулся мне, словно отличнице.

— Значит, вы глава, — заключила я, и бокор выпятил подбородок. — А эти люди ваши рабы?

Он прищурился.

— Почему ты так решила?

— Они работают денно и нощно там, откуда невозможно сбежать.

— Жители деревни сами пришли сюда в поисках лучшей доли.

— Они зовут вас хозяином.

— Это просто вежливое обращение. Я возглавляю их, но они вольны уйти в любое время.

— Но как? Водопад исчез.

Мезаро наклонил голову.

— Ты, вероятно, переутомилась. Уверен, если вернешься в пещеру, водопад окажется там, где и был.

Поживем — увидим.

Я указала подбородком на шкуру леопарда.

— Вы носите ее подобно костюму? Ходите на руках и ногах? Рычите?

Мезаро нахмурился.

— Она висит на стене с тех пор, как я построил дом. Это старинная вещь. Я не стал бы так неуважительно обращаться с фамильной ценностью.