— Нет! — вскрикнула женщина в тревоге.

— В конце концов, с рабыней может быть сделано всё что угодно, — напомнил я.

— Пожалуйста, не надо! — сказала она, пытаясь отползти от меня.

— Впрочем, мне кажется, что будет лучше, освободить твои прекрасные ноги, чтобы Ты смогла бы ходить здесь, и служить мне, или станцевать передо мной для моего удовольствия.

— Танцевать! — воскликнула Талена, ошеломленно глядя на меня. — Для твоего удовольствия!

— Конечно, — кивнул я. — Такая практика весьма обычна среди рабынь. Они часто танцуют перед своими владельцами. В конце концов, они принадлежат этим мужчинам.

— Да, — вынуждена была признать она.

Я на некоторое время замолчал.

— О чём задумался? — полюбопытствовала женщина.

— Да вот обдумываю, конструкцию специального стула, удерживающего стула, если можно так выразиться — тюремного стула, на который тебя можно было бы посадить, чтобы он держал тебя, скажем, в течение нескольких месяцев. Можно, конечно, поступить проще, просто приковав тебя к стулу на несколько месяцев. Думаю, это дало бы тебе возможность на себе почувствовать, каково это быть сокрушённым такими трудностями. Опять же, у тебя было бы время разобраться, действительно ли это так забавно, как тебе показалось.

— Пожалуйста, не надо говорить мне об этом!

— Готов поспорить, — сказал я, — что уже после считанных анов в таком положении Ты будешь стремиться к освобождению настолько, что сама будешь упрашивать, чтобы тебе разрешенными танцевать, служить и всё остальное в придачу.

Практически того же эффекта, конечно, можно достичь самыми различными способами, например, короткими цепями, рабским ящиком, тесной конурой, узкой клеткой и так далее. Эти устройства превосходно справляются с улучшением поведения рабынь.

Женщина опустила голову. Я видел, что теперь она испугалась. Похоже она уже была не столь уверена во мне.

— Я получил противоядие в Торвальдслэнде, — сообщил я. — Его доставили мне с далёкого Тироса, и, что интересно, это было вопросом чести.

Талена подняла голову и спросила:

— А Ты знаешь, что такое честь?

— Нет, — ответил я.

— Тогда, как Ты можешь говорить об этом? — поинтересовалась она.

— Несколько раз я мельком взглянул на неё, — пожал я плечами.

— И на что она похожа? — спросила женщина.

— Она похожа на солнце, которое утром показывается из-за тёмных гор.

— Дурак! — крикнула она и, не дождавшись моей реакции, продолжила: — Слабак! Ты — слабак!

— Возможно, теперь уже не такой, каким был однажды, — намекнул я.

— Освободи меня! — потребовала Талена.

— С какой стати? — осведомился я.

— В прошлый раз Ты освободил меня! — напомнила мне она.

— С тех пор я стал мудрее, — пожал я плечами.

— Кос никто и никогда не сможет изгнать из Ара! — заявила Талена.

— Сила Коса на континенте, в противоположность его морской мощи в значительной степени зависит от наёмников, — заметил я.

— И что с того? — поинтересовалась она.

— Наёмники, в целом, за исключением некоторых компаний зарекомендовавших себя необычной преданностью особенным лидерам, таким как Пьетро Ваччи и Дитрих из Тарнбурга, парни редко заслуживающие доверие. Доверять им можно ровно настолько, насколько им заплачено.

— Это не имеет значения, — заявила Талена. — Их плата гарантирована.

— Да ну?

— Десять компаний могут держать Ар под контролем, — сказала она.

— Возможно, — пожал я плечами. — Хотя лично я в этом не уверен.

— Ты действительно намереваешься сообщить о моём местонахождении Серемидию? — спросила женщина.

— Да, — кивнул я.

— Он спасёт меня, — вздохнула она.

— Нет, — протянул я. — В некотором смысле он, или Мирон, или кто-либо другой, просто будут держать тебя для меня, точно так же, как если бы тебя держали в каких-нибудь съёмных рабских конурах.

— Какое же Ты животное, — выплюнула Талена.

— В действительности, — усмехнулся я, — они избавят меня от затрат на твоё содержание.

— Я буду возвращена к чести Убары! — заявила она.

— Нет, — покачал я головой. — Ты теперь рабыня, а рабыня не может быть Убарой. По большому счёту, Ты теперь будешь не больше, чем играть роль Убары. В некотором смысле Ты будешь самозванкой. И давай надеяться, что никто не обнаружит твой обман. Надеюсь, что Ты знаешь, что рабыню, притворяющуюся свободной женщиной, ждёт довольно суровое наказание.

Бывшая Убара бросила на меня полный ярости взгляд.

— Разумеется, немногие, по крайней мере, в настоящее время смогут заподозрить в тебе рабыню, — признал я. — Большинство ведь видит тебя только тогда, когда Ты участвуешь в государственных церемониях, выступаешь на суде, открываешь игры и на тому подобных мероприятиях, так что они будут продолжать думать, что Ты — действительно Убара. Поначалу лишь некоторые будут знать, что Ты — моя рабыня. И среди этих немногих, конечно, будем мы с тобой.

— Признаться, меня заинтриговало то, что Ты не собираешься попытаться вывезти меня из города в настоящий момент, — сказала Талена.

— Ты — всего лишь рабыня, — пожал я плечами. — Ты не столь важна.

— Понятно, — кивнула она.

— Было бы совершенно бессмысленно увозить тебя сейчас, а потому я не считаю нужным это делать. Ты должна понимать, что у меня есть другие проекты, которые имеют намного более высокий приоритет.

— Естественно, — с издёвкой протянула женщина.

— Ты можешь подождать, — сообщил ей я, — я заберу тебя в подходящий момент.

— Ну, конечно! — усмехнулась она.

— Кроме того, — добавил я, — мне будет доставлять удовольствие мысль о том, что Ты находишься в Центральной Башне.

— И чем же? — раздражённо спросила Талена.

— Тем, что Ты будешь ждать, когда я приду за тобой, — пояснил я.

— Абсурд! — воскликнула женщина.

— Особенно, меня будет забавлять то, как будут расти твои опасения и бешенство, по мере того как Ты будешь понимать как уплывает из твоих рук власть над Аром.

— Ты безумец! — заявила она.

— Ладно, теперь мне нужно напоить тебя, — сообщил ей я, поднимая графин. — Воды здесь много, но я хочу, чтобы Ты выпила её всю, поскольку следующая возможность попить у тебя появится не раньше, чем завтра. А теперь запрокинь голову.

Я приставил горлышко графина к её рту. Однако едва я это сделал, как она сжала губы и отвернула голову в сторону.

— Что ещё не так? — осведомился я.

— Этой воде уж много дней, — заявила женщина. — Она же не свежая!

— Пей давай то, что дают, — приказал я. — Причём до дна.

Она возмущённо посмотрела на меня.

— Между прочим, я могу взять тебя за волосы и запрокинуть голову, — предупредил её я, — а потом зажать тебе ноздри и просто вылить воду в рот.

— В этом нет необходимости, — поспешила заверить меня Талена.

После этого процесс до определённого момента пошёл легче.

— Пожалуйста, — попыталась протестовать рабыня.

Но я не посчитал целесообразным давать ей время на развлечения и довёл дело до конца.

Наконец, закончив, я отставил опустевший графин в сторону.

— Вот это я понимаю, приятно округлённый живот рабыни, — усмехнулся Марк.

Не удержавшись, я пару раз хлопнул по нему ладонью. Звук мало чем отличался от того, что издаёт наполненный бурдюк. Форма, кстати, как и реакция, тоже не были непохожими.

Женщина отшатнулась.

— Если бы тебе пришлось оказаться на рынке в Тахари, — сказал я ей, — Тебя бы могли заставить выпить куда больше воды, чем этот маленький графин, прежде чем выйти на рабский прилавок.

Она отползала назад ещё немного, со страхом глядя на меня, и стараясь держать между нами максимально возможное расстояние.

— Не бойся, — успокоил её я. — В настоящее время у меня нет ни малейшего намерения, тестировать тебя на предмет живости твоих реакций.

Затем я поднял с пола кляп, до сего момента спокойно дожидавшийся своего выхода на сцену слева от неё. Расширившиеся от страха глаза Талены не отрываясь, следили за свёрнутой в плотный комок тряпкой и завязками, оказавшимися в моих руках.