— Конечно, — кивнул Мирус.

— Да, Господин, — вздохнула я.

— А кем был твой хозяин на Земле? — полюбопытствовал он.

— На Земле у меня не было хозяина, — грустно улыбнулась я.

— У тебя, у такой женщины, какой Ты являющейся, прирождённой рабыней, не было хозяина? — удивлённо спросил Мирус.

— Нет, Господин, — ответила я.

— Так значит, юридически, на Земле Ты не была рабыней? — уточнил он.

— Нет, Господин, — улыбнулась я. — Юридически, я не была рабыней, пока меня не доставили на Гор.

— Похоже, мужчины на Земли несколько ненаблюдательны, — проворчал Мирус.

— Возможно, некоторые из них, всё же наблюдательны, Господин, — пожала я плечами.

— Ничего, зато они предоставили нам шанс, исправить их недосмотр.

— Это верно, — согласилась я, улыбнувшись.

— Но, Тебя должны были сделать рабыней юридически ещё на Земле, — заявил он, в упор, глядя мне в глаза.

— Да, Господин, — согласилась я с ним.

Полагаю, что его утверждение было недалеко от истины. Но в таком случае, как мне кажется, очень многие женщины на Земле должны были бы оказаться в рабстве. Уверена, что большинству из тех женщин, с которыми я была знакома, неволя пошла бы только на пользу, и значительную. Конечно, иногда размышляя над поведением той или иной из моих знакомых, я приходила к выводу, что, возможно, они были весьма похожи на рабынь. Разумеется, рассматривая себя и свои поступки, я не сомневалась в том, что и я похожа на рабыню. Полагаю, именно по этой причине, по крайней мере, по большей части, а также и для выяснения правды и своей готовности к ней, я сшила то крошечное платьице из красного шёлка.

— Впрочем, — продолжил Мирус, — даже если тебе как-то, не понимаю как, удалось избежать ошейника в твоём собственном мире, после того, как Ты попала сюда и стала носить его по закону, то и оказавшись снова на Земле тебе от него уже не избавиться. Это практически универсальное правило.

— Нет, Господин, — заверила я его.

— Почему нет? — удивился он.

— Не знаю, Господин, — пожала я плечами.

— Конечно же, это должно быть так и никак иначе, — уверенно сказал он.

— Да, Господин, — кротко ответила я, в конце концов, у меня его правота сомнений не вызывала.

— Здесь, рабыни всегда будут носить свои ошейники, — заявил Мирус.

— Да, Господин, — согласилась я.

В этом я тоже нисколько не сомневалась. Конечно, здесь, на Горе, с такими женщинами, как я, разобрались бы мгновенно, взяли бы их в оборот, подготовили к продаже и продали на невольничьем рынке.

— Но, по крайней мере, теперь Ты в ошейнике, как и должна быть, — усмехнулся мужчина.

— Да, Господин, — согласилась я.

— Теперь Ты, наконец, рабыня по закону.

— Да, Господин, — признала я, немного испугавшись.

Да, действительно, теперь, здесь, в этом мире, как, возможно, я была бы в Урарту, Шумере, Вавилоне, Ассирии, Халдее, древних Египте, Греции, Риме, Персии или Берберии, я — рабыня юридически, женщина, которую держат в рабстве полностью на законных основаниях.

— Это пугает тебя, — осведомился Мирус, — то, что твой рабский статус узаконен?

— Иногда, — прошептала я.

— Это ужасает тебя? — уточнил он.

— Иногда.

— Но ведь это не имеет никакого значения, — заметил он.

— Я знаю.

— Ты — рабыня, нравится это тебе или нет. Просто, Ты являешься ей, и ничем больше. В любом случае у тебя нет абсолютно никакой возможности изменить свой статус, не больше, чем у вуло или тарска.

— Я знаю, — дрогнувшим голосом повторила я, почувствовав, как его руки легли на мои бедра.

Иногда меня пугал ошейник на моей шее. Я знала его значение, знала, что он, как и клеймо, выжженное на моём бедре, отмечал меня как рабыню, знала, что он помещал меня во власть рабовладельцев, знала, что со мной могло быть сделано всё что им будет угодно.

Мирус умеренно сдавил мои ягодицы. Он был господином. Я была рабыней.

Я попыталась прижаться к нему животом, но его руки остановили меня.

— Ты имущество в ошейнике, — сказал мне мужчина.

— Я знаю! Знаю! — отчаянно шептала я.

— А ещё Ты — превосходная шлюха в ошейнике, — шепнул он, склонившись над моим ухом.

— Но ведь Тупита — ваша фаворитка, — испуганно прошептала я.

— Уже нет, — улыбнулся Мирус.

— Тогда кто же? — задохнулась я.

Его руки по-прежнему сжимали мои бёдра, при этом, не давая мне прижаться к нему.

— Дорин, — огорошил меня он.

— Нет! — попыталась выкрикнуть я, но мой голос сорвался.

— Ты так боишься Тупиту? — поинтересовался Мирус. — Она — всего лишь рабыня.

— Я, тоже, всего лишь рабыней, — напомнила я, — но она, ещё и старшая рабыня!

— Она теряет свой авторитет среди девушек, — пожал он плечами. — Она уже, и возможно, долгое время не первая среди них.

— О-о-о? — протянула я заинтересованно.

Признаться, меня это заинтриговало. Оказывается, положение Тупиты вскоре могло быть понижено, до того же уровня, что и у всех остальных, и она может стать всего лишь ещё одной шлюхой среди нас. Значит, она сама будет вынуждена становиться на колени перед другой девушкой, подвергаться наказаниям, ей назначенным и обращаться к ней не иначе, как «Госпожа».

— В таком случае, кто же будет теперь старшей среди рабынь? — полюбопытствовала я.

— Ну, не Ты, это точно, — усмехнулся Мирус. — Ты, всё же с Земли.

— Я и не хотела бы быть старшей рабыней, — призналась я.

— Кроме того, Ты не тот тип женщины, которая могла бы отдавать приказы, — объяснил мужчина. — Ты из тех, кому нужно приказывать.

— Я готова исполнить любой ваш приказ немедленно, — намекнула я ему.

— Ты больше не боишься Тупиту? — спросил он.

— Я — рабыня, — тихо ответила я. — Я должна повиноваться.

— Я думаю, что, лучше всего на роль старшей подойдёт Айнур, — предположил Мирус.

— А почему не Сита? — поинтересовалась я.

— У неё слишком близкие отношения с Тупитой, — пояснил он. — Как на твой взгляд, Айнур была бы хорошей первую девушкой? — спросил Мирус.

— Думаю, да, — кивнула я. — Она будет строга, но, как мне кажется, справедлива.

— Хм, также, решил и Хендоу, — хмыкнул Мирус.

— Наверное, это правильно, — не могла не согласиться я.

— Похоже, Ты испытываешь большое уважение к мнению Хендоу, — заметил мужчина.

— Он — мой Господин, — осторожно ответила я.

По правде говоря, я, действительно, испытывала большое уважение к мнению Хендоу и к его умственным способностям. Он выглядел грубым и звероподобным, и тем не менее, я ни разу, после нашего первого общения, не усомнилась в его честности и сообразительности, ни, что не менее, с моей точки зрения, важно в его дальновидности и врождённой проницательности. Мои самые тайные мысли, казалось, были открыты для него. Он мог читать меня как книгу, или, что даже правильнее, как нагую испуганную рабыню.

— А ещё, именно он купил тебя, — напомнил мне Мирус.

— Да, это точно! — рассмеялась я, и осеклась, почувствовав его большие пальцы по бокам моего живота.

— О-о-о, — протянул он, — Ты даже представить себе не можешь, как мне нравятся эти округлые женские животики. В них мужчина может потерять себя от удовольствия. Терпеть не могу женщин с плоскими животами.

Я ничего ему не ответила. Я всецело отдалась тем ощущениям, что вызвали во мне его пальцы. Они не причиняли мне ни малейшей боли. И конечно, я была довольна, что Мирус, такой мужчина, настоящий господин, считал тот вид женщин, к которому принадлежу и я, несколько отличающийся от статистических норм женщин, принятых на Земле, привлекательным. А ведь я сама страстно хотела, чтобы он нашёл меня привлекательной. Твёрдые, плоские животы в женщинах, считающиеся на Земле эталоном привлекательности, куда менее популярны среди мужчин на Горе. Возможно, у гореан такие животы скорее ассоциируются с мальчиками или юношами. Мне трудно судить. Кстати, иногда перед продажей, девушку даже заставляют выпить около литра воды, чтобы её живот ещё немного округлился. Именно так поступили и со мной в Рынке Семриса. Точно так же и, возможно по тем же причинам, гореанские мужчины в целом склонны к предпочтению женщин нормального размера, с соблазнительными грудями и очаровательными широкими бёдрами, в противоположность необычно высоким плоскогрудым узкобёдрым женщинам с мужскими ягодицами. Соответственно, таким женщинам, считающим себя необычайно желанными по Земным стандартам, вероятно, нечего опасаться петли работорговца, конечно, если они не могут компенсировать это другими способами, например, необычной красивым лицом или чрезвычайно высоким интеллектом. Женщина, которая считает себя красавицей на Земле, на Горе, к своему удивлению, могла бы оказаться на работе в общественных кухнях или прачечных. Скорее всего, ей для начала пришлось бы учиться, и возможно длительно и мучительно, тому, как надо доставлять удовольствие мужчинам, если можно так выразиться, в пределах её физических ограничений. И некоторые из этих девушек, насколько мне известно, в конечном итоге, несмотря на эти ограничений, становятся драгоценностями и сокровищами своих владельцев. Впрочем, зачастую, самыми важными критериями для выбора рабыни, являются не столько внешние данные, сколько такие вещи, как наличие чрезвычайно сильных женских желаний и невероятных эмоциональных глубин.