Теперь я лежала на животе, на одеяле, расстеленном на мягком песке, связанная и безмолвная. Меня быстро и эффективно сделали совершенно беспомощной. Я сразу заподозрила, что это не могло быть сделано только на ощупь. У меня возникла уверенность, что существо, даже в этой темноте, было в состоянии видеть. Впрочем, даже для меня темнота не была абсолютной. Всё же я смогла разглядеть его абрис. А значит, некий отсвет от лун или даже звёзд проникал сквозь низкую облачность. Несмотря на то, что этого было явно недостаточно для человека, едва обнаруживающего такой свет, его было более чем достаточно для существ с ночным образом жизни. Люди даже освещали улицы своих городов, по крайней мере, в некоторых районах. Выходя ночью из дома, они зачастую берут с собой фонари или факелы просто, чтобы видеть свой путь. У этого существа, похоже, такой потребности не было. Я услышала и почувствовала, что его морда приблизилась к моей спине, несколько раз с тихим сопением коснулась кожи, словно обнюхивая меня. Я напрягалась в ужасе, почувствовал его пальцы на моей спине. Оно ощупывало рубцы на моей спине, те самые, что оставил хлыст Аулюсом на дороге Виктэль Арии. Я сама заслужила это избиение, вызвав неудовольствие владельца. Потом голова существа опустилась ещё ниже, вплотную к моей спине, и я почувствовала, как его язык, любопытный, исследующий, шершавый, как у кошки, медленно лизнул один или два рубца. До меня донёсся тихий горловой рык, заставивший меня затрепетать от ужаса. А что если, оно сейчас озвереет? Но существо выпрямилось, и я облегчённо вздохнула. Оставалось радоваться тому, что на моей спине не было ни капли крови.

Оно обернулось, на мгновение припало к земле, словно осматриваясь и разведывая обстановку. Вдруг я почувствовала, как на моей лодыжке сомкнулась его лапа. Меня стянуло с одеяла, потом протащило по песку между телами других девушек, по направлению к решётке. Даже в столь незначительном действии ощущалась её чужеродность. Ни один человек, как мне кажется, не потащил бы меня подобным образом. Это больше походило на некого подволакивающего лапы хищника, тянущего за собой добытое им четвероногое животное за его заднюю лапу. Через мгновение мы были около решётки, с противоположной стороны от охраняемых ворот. Затем, к моему величайшему изумлению оно протащило меня между прутьями, которые, как оказалось, были отогнуты в разные стороны. Теперь для меня стало очевидно, что никто его не впускал. Оно само себя впустило. Оно просто взяло железные прутья в свои лапы, и эти прутья, способные удержать мужчин, не говоря уже о женщинах, были согнуты как проволока. Оказавшись снаружи решётки, существо подхватило меня с земли на руки и, полуприседая, понесло к деревьям. Там в темноте, оставшись наедине с этим монстром, я начала хныкать и брыкаться. Мне ужасно не хотелось покидать лагерь, не теперь и не этим путём! Неожиданно оно остановилось и сбросило меня на землю. Я, связанная по рукам и ногам, принялась извиваться и дёргаться у его ног. Меня охватила паника. Я представила себе, что сейчас этот монстр, оказавшись в удалённом месте, начнёт меня есть. Но, вместо того, чтобы рвать мою плоть зубами, существо, схватив меня за заднюю частью шеи, приподняло и поставило меня на колени. Мне вдруг показалось, что я поняла, что оно сделало! Я стояла перед этим на коленях, в положении подходящем для рабыни! Затем оно приподняло меня ещё немного, приблизительно на фут, или около того, так, что я, оказалась в положении не стоя ни на коленях, ни на ногах. Оно удерживало меня за заднюю часть шеи только одной рукой, делая это легко, словно мой вес для него был ничем. Под моими коленями больше не было опоры, я чувствовала землю только кончиками пальцев ног. А потом оно ударило меня правой лапой. Моя голова мотнулась в сторону, мгновенная вспышка в глазах и полная темнота. Сознание меня покинуло.

— Ты в порядке? — услышала я голос Тупиты и открыла глаза.

— Тупита! — воскликнула я и сразу застонала.

— Да, я, — прошептала женщина, успокаивающе погладив меня по лбу. — Лежи. Не пытайся подняться. Ударил он тебя сильно.

— Где я? — спросила я, когда земля подо мной перестала качаться.

— Сама посмотри, — вздохнула она, сдвигаясь в сторону.

Я посмотрела вверх, щуря глаза против света. Далеко надо мной, словно в конце некого вертикального туннеля, я увидела, круглое окно диаметром футов семь или восемь. Поперёк отверстия лежало ошкуренное круглое бревно, с которого свисала веревка. На верёвке в нескольких футах ниже бревна покачивалось ведро. Над горловиной также виднелись остатки, главным образом каркас, того, что когда-то, скорее всего, было небольшой двускатной крышей. Сквозь остатки этой крыши на синем небе, к своему удивлению я смога разглядеть, крошечные яркие точки — звезды. Свет солнца, обычно днём забивавший их свечение, с этого места, не мешал видеть их.

С трудом поднявшись, я встала на колени среди сухих опавших листьев, прикрывавших гальку.

— Тела!? — удивилась я.

— Тука, — прошептала девушка.

Она стояла на коленях в нескольких футах от меня. Она всё ещё носила, теперь испачканный, крошечный тонкий прямоугольник красного шёлка, в котором она ходила в палатке Аулюса. Это было всё, что Аулюс разрешал своим женщинами, носить в своей палатке, не считая их ошейников.

— Ты в порядке? — поинтересовалась я.

— Да, — кивнула он.

Я поцеловалась с Тупитой и с подползшей ко мне Телой.

— А это Мина и Кара, — сказала Тупита, указывая на двух других девушек, сидевших прижавшись к одной их стен.

На девушках были надеты остатки рабочих туник. На их щиколотках по-прежнему оставались кандалы с цепями такой длины, чтобы они не смогли бегать, но при этом могли разводить ноги, не доставляя неудобств охранникам. Железо осталось и на их запястьях.

— Они — те самые девушки, которые пропали из лагеря? — спросила я у Тупиты.

— Да, — кивнула моя подруга.

— Это — Тука, — представила меня Тупита этим двум девушкам.

Те кивнули, едва двигая головами. Они показались мне через чур спокойными. Похоже, обе были напуганы, почти шокированы происходящим.

— Поприветствуйте её, — подсказала им Тупита.

— Приветствую, Тука, — прошептала первая.

— Приветствую, Тука, — эхом повторила вторая.

Обе девушки немного пошевелились. Цепи тихонько лязгнули, отозвавшись на их движение.

— Мина, — позвала я.

Одна из рабынь посмотрела на меня.

— Ты видела того, кто вас захватил? — поинтересовалась я.

Она только отрицательно качнула головой.

— А Ты, Кара?

— Нет, — ответила та, задрожав всем телом.

— Скорее всего, это было животное или животные, — вместо девушек ответила мне Тупита. — Они не знают. Их вырубили сзади, одну за другой. Признаться, я сомневаюсь, верят они мне или нет, когда я рассказываю им о животном. Тела видели его у палатки Аулюса, когда оно завязало ей рот, перед тем как перевернуть её на живот, чтобы связать по рукам и ногам. Я тоже его видела, два дня назад, но в темноте и на какое-то мгновение. Когда я возвращалась из палатки Пьетро Ваччи в рабский загон. Оно выскочило из-за деревьев и схватило меня. Прежде, чем я смогла закричать, рот мне заткнули, а через пару инов я уже была связана.

— Тебя использовал Пьетро Ваччи в своей палатке? — осведомилась я.

— Два дня назад, — ответила Тупита.

— Тебя освободили от цепи, — заметила я.

— Мужчин, точнее большинство из них тоже освободили, — сказала она. — Только в отличие от них, я и девушки других цепей, должны просто ждать, чтобы увидеть, кем будут наши новые владельцы.

— Само собой, — кивнула я, — мы же кейджеры.

— Неужели это, правда было животное? — спросила меня Мина.

— Да, — ответила я.

— Ты видела его? — уточнила она недоверчиво.

— Можешь не сомневаться, — заверила я её.

— Еду — ломти хлеба и фрукты, нам бросают ночью, — рассказала Тупита. — Воду, тоже после заката, опускают в ведре. Потом сразу забирают.