Думаю, что мы все были поражены услышанным. Ведь мы были изящной рабской плотью! Все мы! Честно говоря, я сомневалась, что на Горе нашлось бы много рабских прилавков, к которым были бы прикреплены сразу пять таких женщин, как мы. Само собой, почти все рабыни на Горе должны ожидать, что их приставят к какой-нибудь домашней работе, приготовлению пищи, шитью, уборке, стирке, глажке и тому подобному. В конце концов, мы были женщинами. Даже свободные женщины, в тех домах, где нет рабынь, выполняют такие работы. С чего же тогда мы могли ожидать, что нас освободят от них? Иногда даже высокие рабыни для удовольствий во дворцах Убаров должны, если им решат напомнить, что они всего лишь рабыни, раздетые догола и закованные в кандалы, встают на четвереньки и намывают полы щёткой. Однако мы были достаточно хороши для большего. Неужели, красота наших лиц и наши рабские формы не предполагают этого? Конечно, первой и самой существенной задачей рабыни, в действительности, любого вида рабыни, это доставлять удовольствие своему владельцу.

— Однако, — продолжил коротышка, — независимо от того, как вы хотите их называть, или что вы хотите о них думать, мы заключили сделку!

— А Домашний Камень у тебя есть? — насмешливо спросил бородач.

Я вздрогнула. Таким способом он только что сообщил коротышке, что тот не относится к тем, по отношению к кому требовалось соблюдать данное слово. Есть гореанская пословица, что только Царствующие Жрецы, изгои и рабы не имеют Домашнего Камня. Хотя, строго говоря, это, конечно, упрощение. Например, у животных всех видов, таких как тарски и верры, так же, как и у рабов, нет Домашних Камней. Также, любой, чьё гражданство, по любой причине, отменено с надлежащей правовой процедурой, больше не наделен правом на защиту Домашнего Камня этого города. Этот Домашний Камень больше не его. Теперь моё предлпожение о том, что хромой, возможно, был изгнан из Тарны, превратилось в уверенность. Правда, лично мне он не казался вероятным кандидатом в преступники, по крайней мере, в самом полном значении этого слова. Скорее уж те, с кем он имел дело, грубые, опасные и неопрятные мужланы, казались мне намного более вероятными претендентами на это звание.

— Берегитесь, — сказал коротышка.

Вожак этих пятерых мужчин озадаченно уставился на него.

— Назови свой Домашний Камень, — предложил бородач.

Маленький торговец раздражённо посмотрел вниз, а сорвал пучок травы.

— Значит нет у тебя Домашнего Камня, — объявил вожак с усмешкой.

— Двадцать пять серебряных тарсков за женщин, — сказал коротышка. — И мясо, много мяса!

— У тебя нет Домашнего Камня, — засмеялся бородач.

— По пять за каждую, — повторил тот, — пять, а не три!

— Замечательно, — кивнул вожак.

— Хорошо! — сказал коротышка.

— Не три, — усмехнулся бородач, — я два.

— Нет! — возмущённо выкрикнул мужчина.

— Ну тогда по одному за каждую, — ещё снизил цену бородатый мужлан.

— Берегись! — закричал на него торговец.

— Беречься? — удивился бородач. — Ты что, безумец? Кому Ты продашь этих кувшинных девок, если не нам? Ты сводишь этих двух к Ваччи, чтобы посмотреть, не выкупит ли он их? А этих трёх в Венну отведёшь?

— Соглашение с нами было справедливым, — напомнил коротышка.

— Нас здесь пятеро, — напомнил вожак, для верности ткнув в себя большим пальцем, и затем кивнув в сторону остальных сидевших чуть позади него. — А ещё трое ждут меня около спрятанного рабского фургона по ту сторону деревьев. Итого восемь. Против вас троих.

— Тебе стоило принести больше мяса, — покачал головой коротышка.

— Очевидно, Ты отказываешься продать нам этих женщин, несмотря на наше соглашение, — засмеялся неопрятный бородач. — Просто замечательно. Ты сам это решил. Значит, мы не будем их покупать. Мы просто заберём их с собой.

Тупита, я, да и другие девушки, в ужасе отпрянули назад, прижавшись к жерди, к которой были привязаны за шеи. Если бы нам хватило сил, то мы бы оторвали эту жердь от столбов, и бросились бы наутёк.

Бородач посмотрел на нас и рассмеялся ещё громче. Неужели, он подумал, что наш ужас вызван страхом того, что мы попадём в руки таких рабовладельцев, как он и его люди? А вот коротышка и двое товарищей, сидевшие на корточках позади и слева от него, не шевелились. Они замерли.

— Что это с вами? — озадаченно спросил бородач.

Внезапно один из его мужчин дико заверещал, оторванный от земли, его ноги беспорядочно задёргались в воздухе. Мы дружно завизжали. Существо, должно быть, было около восьми футов ростом. Изначально, наш ужас был вызван тем, что мы увидели, как оно высунуло свою голову из высокой травы, ярдах в семи-восьми позади и слева от этих пятерых мужчин. Возможно, оно пряталось там, в яме или в норе. Его уши стояли вертикально. Это перекусило шею мужчины и бросило труп рядом с четвертью туши вяленого тарска, которую они принесли.

Практически сразу второй мужчина схватился за меч, но животное, прежде чем клинок прошёл половину пути из ножен, опустившись на четвереньки, невероятно стремительным броском, оказалось рядом, схватило его и порвало его горло одним движением своих ужасных клыков.

Мы, не переставая, визжали от ужаса, в панике дёргаясь в своих путах, наполовину задыхаясь, но, продолжая извиваться у изгороди.

— Не обнажайте мечи! — крикнул коротышка. — Только не обнажайте свои мечи! Тогда он никого не тронет! Он безвреден!

Животное пристально смотрело на мужчин, которые испуганно отпрянув от него, замерли в том положении, в котором из застало предупреждение хромого коротышки. Их руки так и остались на эфесах мечей. Теперь они боялись не только вытащить клинки, но даже не осмеливались убрать с них руки. Наконец существо отшвырнуло от себя второе тело, безвольной куклой упавшее рядом с первым.

— Не вздумайте бежать, — быстро предупредил коротышка. — В этом случае он будет вас преследовать. Оставайтесь где вы есть. Не двигайтесь. Не обнажайте оружие. Он вполне дружелюбный. Это не причинит вам вреда.

Животное присело около двух мёртвых тел. Его пасть была красной от крови, так же, как и мех на челюстях и на морде. Оно, не отрывая глаз, следило за мужчинами, злобным и низким рычанием предостерегая их от необдуманных поступков.

— Не подходите к нему близко, — предупредил низкорослый торговец.

На мой взгляд, ему можно было этого не говорить, это было последним, что могло прийти в голову, оставшимся в живых троим мужчинам.

Животное опустило голову, но его уши по-прежнему стояли торчком. Я была уверена, что самый тихий звук, даже движение травы, возможно, был бы услышан этим монстром, тем более шорох стали покидающей ножны.

Я бессильно отвела взгляд.

— Вам нечего бояться, — заметил коротышка. — Он предпочитает тарсков.

— Сейчас он ест не тарска, — дрожащим голосом сказал один из мужчин.

— Он голоден, — пожал плечами торговец. — Не будьте к нему столь требовательны. Тарск сухой и жёсткий, а ваш товарищ свежий. Вам стоило принести больше мяса.

Животное подняло голову и, окинув взглядом мужчин, вернулось к своей трапезе.

— Посмотрите на его руки, — прошептал один из мужчин.

Лапу или руку, венчали длинные, сильные, толстые, многосуставчатые пальцы. Руки этого существа или одного из таких как оно, взявшись за прутья решётки рабского загона, легко разогнули их, пропуская его внутрь.

— У него шесть пальцев, — пробормотал второй.

— Кто это? — прохрипел бородач, к которому, наконец, вернулся дар речи.

— Зверь, — уклончиво ответил невысокий хромой мужчина. — Честно говоря, я сам не знаю, как оно называются. Я встретил их в прошлом году под стенами Корцируса.

— Их? — переспросил вожак.

— Да, — кивнул хромой коротышка, — Где-то здесь прячутся ещё двое.

Мужчины испуганно заозирались. Даже двое товарищей торговца, которые неподвижно сидели на своих местах, казались мне напряжёнными. Этот зверь возник из травы, словно по волшебству. Я даже предположить не могла, что на казавшемся мне пустом месте прячется столь огромный зверь. Похоже, они были очень квалифицированы в маскировке и, не исключено в преследовании.