Тиса поздоровалась с Ричем и Глафирой, которая тут же усадила девушку за стол и поставила свежую пиалу с блюдцем. Высыпав в блюдце горсть клюквы, Тиса посмотрела на мальчишку и улыбнулась.

— Чья нога-то? — спросила она, наливая себе чай из самовара.

Рич пожал худыми плечами:

— Солдата. Дед Агап сказал, что после горки всегда травмы.

И это была правда. Праздники для некоторых заканчивались плачевно. Тиса снова вспомнила вчерашнюю драку. Хорошо, что Трихон сумел дать отпор, а если бы нет? Праведная злость на старшину погасла от воспоминания конца вечера, и Тиса улыбнулась тихой неприметной улыбкой.

— Матушка знает, что ты ночевал здесь? — свежий чай с чабрецом вдруг показался сегодня особенно вкусным.

— Ага, я ей говорил, — промычал довольный мальчишка, хрустя за щекой баранкой. Глоток чая он заел полной ложкой варенья.

Послышалось шарканье шлепанцев из коридора, и в кухне появился лекарь.

— Ага, к нам Тиса пожаловала. Рич, ты угощал ее баранками? — спросил старик.

Мальчишка стушевался. И Тиса пришла на помощь:

— Он меня разговорами развлекал. А баранки я сама взяла. Так, Рич?

— Да!

— Молодец! — старик потрепал смоляные вихры мальчишки. — Давай, пострелец, допивай чай и на процедуру в приемную.

— Хорошо, — Рич на миг задумался. — Тока на следующей неделе я не смогу на процедуры.

— Это еще что за новости?

— Матушка Доломея просила меня помочь ризу чинить.

— Ризу? И что ж ты там будешь с ней делать, позвольте узнать?

— Ну… там эти стекляшки… мм…

— Бисер? — подсказала Тиса.

— Ага. Разобрать надо.

— Неужто всю седьмицу? — поднял седые брови лекарь.

— Вы бы видели, какая большая эта риза, — протянул Рич, смешно сделав большие глаза.

— Ну, хорошо, — смирился старик. — Только потом ко мне, как лист перед травой.

Обещав быть, мальчишка радостно засмеялся. Усаживаясь на табурет, старик долгим взглядом посмотрел на ребенка. И Войнова поняла, почему. Агап еще не привык к новому смеху Рича.

— Смотрю, клюква уже привяла, — лекарь подвинул блюдце с клюквой к себе и ткнул ягоду пальцем. — Надо же. Быстро, — с одобрением произнес старик.

— Я тоже удивилась. Ведь вот только недавно ее Трихон привез, — ей приятно было произнести вслух это имя, словно от этого она становилась ближе к его обладателю.

Старик прочистил горло кашлем, глядя исподлобья на помощницу.

— Да. Я вот что, хотел спросить-то. Хм…

Агап не спешил продолжать:

— Трихон. Так он и есть тот хлопец, что… танцевал с тобой давеча?

Тиса кивнула, не понимая, куда клонит лекарь.

— Откуда он? Ты говорила из Рудны? — склонив голову, старик принялся гонять чайной ложкой заварку в своей кружке.

— Да. Он шкалуш.

— Угу, угу… А отец кто, как отчество-то? — ложка звякнула о стенки кружки.

— Епифанович.

Лекарь отложил ложечку на блюдце:

— Его родители умерли, когда ему еще года не было, — продолжила Тиса.

— Понятно, понятно… — покачал головой старик.

— А что такое дед Агап?

— Да так, напомнил он мне одного человека. Уж больно похож. Да полно об этом. Ты лучше скажи, готова силуч-то варить?

Тиса кивнула, отчего-то не чувствуя особой уверенности и прежнего пыла.

— Тогда подготавливаем сегодня все положенное. А завтра приступим.

После процедуры, Рич потопал в храм, а Тиса и Агап занялись приготовлениями. Кастрюлю освободить, вычистить до блеска изнутри. Принести с чердака пару ведер клюквы и промыть в студеной воде. Девясил уже был готов, но душицу и арнику еще нужно было нарезать. И самое главное — отмерить точнейшее количество порошка драконьих скорлупок на порцию. Тиса выполняла распоряжения лекаря не так расторопно, как обычно, но кропотливо и старалась на совесть. Однако все же умудрилась уронить черпак лекарю на ногу. Так что отсыпать порошок Тиса предоставила Агапу.

— Поди, снова видения? — предположил Агап, закрывая коробок с порошком. — То-то гляжу, не выспалась.

Стук в кухонную дверь отозвался в сердце Тисы. Дверь с дребезжанием дернулась, и заглянул новобранец, но не Трихон, а один из «бычков» Камиллы.

— Простите. Тиса Лазаровна. Камилл Санна велела передать, что в гостиной вас ожидает подруга, — протараторил новобранец по всей видимости заученную по дороге к корпусу фразу.

— Спасибо, Егор.

— Всегда, пожалте, — растянул улыбку парень, показав ряд крупных зубов. Голова исчезла.

Тиса покинула лечебный корпус с уверенностью, что ее ждет Ганна. Так и есть. Подруга мерила гостиную шагами, когда она появилась на пороге.

— Тиса! — Ганна поцеловала ее в щеку. — Я еле дождалась конца последнего урока. И сразу к тебе. Полночи не спала из-за этих краденых денег. Чтоб тому вору пусто было. Ты честно выиграла эти деньги. Они были наши! А какой-то проходимец присвоил их без зазрения совести. Ну, где справедливость?

— Не стоило тебе так волноваться, — Тиса покачала головой.

— Ты вчера сказала, что что-то придумаешь. Но что еще можно сделать?

— Я еще не до конца все обдумала, но не волнуйся, камень будет к сроку, — освобождая чайный столик для чаепития, Тиса составила с него вазу на подоконник.

— Боюсь даже спрашивать. Надеюсь, ты не будешь рисковать? — сминая ладони, Ганна снова засеменила по комнате. — Не полезешь на пик Большухи или еще что-то в этом роде?

Тиса заверила подругу, что в ее деле не будет ни капли риска.

— Я тебе верю, — смирилась гостья. — И как только рука повернулась у этого потешника?! Терпеть не могу воров!

«А я лжецов», — закончила про себя Тиса. Но сказать правду Ганне сейчас — это сделать только хуже. Трихон прав, — ложь в редких случаях, может быть оправдана.

— Присаживайся, — Тиса указала на кресло.

Гостья подошла к креслу и раздумала в него садиться. Успокоившись по одному вопросу, Ганна вспомнила другой. Лучше бы она не спрашивала.

— Кстати, а как с тем солдатиком? Ты сказала ему, чтобы он не питал надежд на твой счет?

— Ганна, я…

— Я же о тебе забочусь, Тиса. Тебе он не пара, поверь мне, — продолжила подруга. — Не стоит тебе поощрять его знаки внимания. Я думаю, рядом с тобой должен быть сильный, взрослый и обеспеченный мужчина, которого ты будешь уважать. Который будет тебя беречь. Он должен…

На Ганну снизошло вдохновение — подруга продолжала расписывать достоинства несуществующего жениха. Но вскоре заметив безучастность Войновой, подозрительно сощурила глаза:

— Постой. Ты так странно смотришь, — сказала она. — Что было вчера?

Тиса не смогла скрыть обличающей себя улыбки.

— Не может быть! — простонала Ганна.

— Не хочу юлить и обманывать тебя, — Тиса посмотрела в глаза подруге. — Я тоже вчера перед сном успела о многом подумать, — лишь секунду она собиралась с духом:

— Я хочу дать себе и ему шанс, даже если это неправильно.

— Но, Тиса! — всплеснула руками Ганна. — Как ты не понимаешь!?

Тиса отвела взгляд, слушая подругу. Здравые доводы. Все верно. Но решение-мотылек в ее душе не дрогнуло, наоборот, собиралось расправить крылья.

— Это мое решение, — произнесла Тиса. — Можешь называть его блажью. Но иначе я просто не могу.

Ганна молчала, и это был шанс объяснить.

— Я не наивна, Ганн, и понимаю, что бросаюсь в омут, — произнесла Тиса. — Но поверь, я многого не жду от судьбы. Мне не нужно ни великих денег, ни признания общества. По моей репутации давно кошки плачут. Ты слышала Лопухину? Она просто высказала то, что другие шепчут за моей спиной: дикарка, с детства блуждающая по лесам и полям. Так что моя репутация, — девушка невесело усмехнулась. — Ее просто нет. Страдать не о чем.

Тиса замолчала. Подруга опустилась в кресло с расстроенным видом.

— Это стоило ожидать, глядя на ваш танец, — бесцветным голосом произнесла она. — Но я сочла свои догадки плодами моего воображения.

Гостья покачала головой:

— Ну, почему я раньше не заметила? Как упустила? — с досадой шептала она себе под нос.