- Расскажешь мне, где вы были, или будешь сочинять дальше, что слушал лекцию, которая проходила вчера?

- Какой вариант принесет меньше проблем?

Трог положил ладонь на спину Эрика и повел его по каменным ступеням во двор ниже.

- Правда, Эрик. Всегда правда.

- А если я обещал не рассказывать?

- Секреты хранить тяжело.

- Я не могу предать его, сэр. Я обещал.

Трог кивнул.

- Тогда в наказание будешь ночевать в конюшнях.

- Что? Как так?

- Ты знаешь мои правила, но все равно скрываешь правду. Потому будешь наказан.

- Но правила рыцарства требуют не раскрывать никому секретов, даже если угрожают смертью.

- Хорошая попытка, но в этот раз, я погляжу, ты не пойман, смертью тебе не грозят, - Трог надавил на плечо Эрика. – Я дам тебе еще шанс. Что сделаешь?

Эрик сжимал и разжимал кулаки.

- При всем уважении, я не могу предать друга.

Трог убрал руку.

- Я хвалю верность, сынок, но ты сам сделал выбор. И будешь страдать от последствий. А теперь за работу. Я хочу, чтобы все эти клинки были заточены и начищены к утру…

- Но, сэр…

- И за возражения будешь точить и чистить и клинки сэра Фарнсворса. Я распоряжусь, - Эрик открыл рот, но передумал, когда Трог опасно нахмурился. – Мне добавить сэра Говрана и Крона?

Эрик подавил недовольство, кипящее внутри.

- Нет, сэр.

- Хорошо. Оставишь клинки к восьми утра у кузнеца. Заодно сможешь поговорить с отцом.

Трог замолчал на миг с задумчивым видом, а потом развернулся и пошел по двору. Он прервал игру в камешки юного пажа и отчитал его за трату времени. Эрик фыркнул, увидев потрясенный вид мальчика и скорость, с которой он улепетывал.

«И я таким был, - он едва слышно выругался. – О чем я? Я все еще такой же».

Сапоги Эрика стучали по камням, пока он шел к мастерским. Он прошел арку, соединяющую здание рыцарей с собором, и повернул налево в тени деревьев к королевским конюшням. Сообщив смотрителю, что он будет там ночевать, Эрик пошел обратно. На развилке он развернулся и пошел к кузнецу. Лошади топали, телеги стучали по камням, а сверху собирались тучи, закрывая солнце. Моросило, когда он вошел в каменное здание, отмеченное железной табличкой с молотом и наковальней. Кузнец вытер пот со лба и поманил Эрика к столу, где стояли масла и точильные камни.

Эрик вздохнул. Как мило.

Он принялся за монотонную работу, точил и полировал, а через несколько часов принесли и клинки Фарнсворса. Он закончил трудную работу после заката. Кривясь из-за затекших мышц, он завернул клинки и пошел к конюшням, где его ждали тарелка с хлебом и сыром и кружка козьего молока.

«Отлично. Он меня еще и голодом морить будет?».

Он съел все и устроился на соломе, желудок ворчал. Он вздохнул. Кто этот паладин и от кого он спасет королевство? Был лишь один способ узнать. Завтра они с Сестианом составят план, и он будет достоин рассказа рыцаря. Когда все будет сделано, Трогу придется признать его достойным рыцарем, а не дураком. Представив, как Трог просит прощения, Эрик устроился удобнее и уснул с широкой улыбкой на лице.

Твое время почти настало. Будь смелым.

Дэвид стоял, закрыв глаза, прижимая ладони к стенам душа. Постепенно слова, что проникали в его сны, растаяли, их смыла вода. Он ударил кулаком по ручке, выключил воду и вышел в полную пара ванную. Он украдкой взглянул на себя в зеркало и встревожился.

Он выдохнул ругательство и вытер тонкий слой влаги со стекла. Он уставился на свое отражение, смятение и сонливость играли с ним. Он провел пальцами по груди, по темной татуировке быка на задних ногах, на его голове был орел, расправивший крылья. Кельтский узор переплетался с плющом и окружал животных, рисунок напоминал щит. Ему стало не по себе. Татуировки не было еще перед сном.

- Что это такое? – Дэвид намочил мочалку и попытался оттереть рисунок, но он не поддавался. Его сердце бешено стучало.

В гардеробной он рылся в кедровых шкафах, в стороны летели вещи и вешалки.

- Черт! Где они? – Дэвид развернулся и бросился к корзине, стоявшей на кожаном кресле. Он рылся в ней, как собака. Через миг он вышел в комнату в джинсах, белом свитере с голубыми буквами, сложившимися в слова «Air Force».

«Телефон, телефон… Где я его оставил?».

Он разглядывал комнату, в которой вырос. Игрушки, баскетбольные мячи и светящиеся в темноте звезды заменили плакаты истребителей «F-22 Raptor», награды за стрельбу из лука и бег, а еще зона развлечений, которой позавидовал бы любитель игры, фильмов и музыка.

«Куда я положил его? Думай!».

Он убрал с глаз упавшие темные пряди. Он напрягал мозги. Он отправлял в полночь сообщение. Он запрыгнул на резную кровать и откопал телефон среди складок бордового одеяла. Он рухнул на кровать и позвонил на первый номер.

Сонный голос ответил после четырех гудков.

- Ал-ло?

- Шарлотта?

- Дэвид? Ты на часы смотрел?

- Ага, полвосьмого. Мне нужно, чтобы ты пришла. Что-то случилось. Я открою тебе дверь, но тихо. Лили еще спит.

- Что? Нет. Спи. Я позвоню тебе позже.

- Нет, Шар! – Дэвид вскочил. – Не бросай трубку! Это важно. Клянусь. Прошу.

Последовала долгая пауза.

- Хорошо, - сказала она. – Буду через минуту, но лучше бы тебе меня зря не будить.

Он провел ладонью по груди.

- Ты даже не представляешь. Жду тебя. Код от ворот помнишь?

- Ага, - она вздохнула. – Будешь должен, Дэвид Хейланд.

- Зн…

Щелк.

Дэвид сунул телефон в карман и потянулся к часам «Rolex» на запястье.

Снаружи тревожно каркали вороны. Шум был продолжительным и громким.

- Да что с ними такое?

Он скатился с кровати и пересек комнату, половицы скрипели под его ногами. Холодный январский воздух ударил в него, когда он открыл двойные двери балкона. Над ним на заснеженной ветке сидел десяток ворон, они махали крыльями, а смотрели на что-то за домом. Дэвид повернул голову, чтобы понять, от чего они такие шумные, но увидел лишь голые ветки дерева и крышу со снегом.

- Глупые птицы. Прочь отсюда, - он бросил в их сторону пару снежков. Птицы разлетелись, возмущаясь, и устроились на дубах у дороги. За железными вратами выстроился ряд из пяти домов вдоль восточной стороны Честнат Серкл, и окна выходили на разросшийся лес Чероки. Дом Шарлотты был там третьим, но ее видно не было.

«Быстрее, Шар».

Дэвид спустился вниз и открыл входную дверь, а потом устроился на нижней ступеньке на первом этаже и ждал. Десять невыносимых минут прошло, и дверь открылась, Шарлотта прошла внутрь. Она сняла белый пуховик и вязаный берет, и кофейного цвета волосы рассыпались по ее светло-синему свитеру, достав до бедер. Сердце Дэвида затрепетало от ее улыбки.

- Привет, Огнелис, - он вздрогнул, услышав кличку, что она дала ему в третьем классе. Больше никому нельзя было использовать ее. – Что тебя так встревожило?

«Кроме запаха твоих волос и того, как твоя улыбка превращает меня в желе?».

От этой мысли он замолк на миг. Он потер шею.

- Расскажу через минуту. Идем.

Шарлотта прошла за ним по лестнице, ведущей на второй этаж, глядя при этом на огромную ель, касающуюся перил.

- Ты вроде говорил, что избавишься от этой штуки до занятий в понедельник?

- Ага, говорил.

- Помочь?

- Только если у тебя есть номер службы.

- Что ты несешь?

- Не важно, - пройдя ступеньки, Дэвид посмотрел направо на закрытую дверь крестной. Он прижал палец к губам, они прошли на цыпочках в его комнату, и он закрыл дверь.

- Порой ты такой сноб, - Шарлотта бросила пуховик и шапку в кресло и села на край его кровати. Дэвид поправил ее вещи.

- Ага, ты часто так мне говоришь. Можем сосредоточиться? У меня серьезная проблема.

- Это я и по голосу поняла. Что такое?

Дэвид глубоко вдохнул. Проще было показать ей. Он снял свитер.