Леа обнажилась, не стесняясь ни служанок, ни Терея. Она знала, что нагота здесь ничего не значит, она естественна и не вызывает желания у мужчин-стражей. Потому что только один человек мог претендовать на нее. Ее видели в самом уязвимом, унизительном положении. После этого испытывать стыд казалось странным. Это чувство теперь было атавизмом, ненужным пережитком прошлого. Ее разум мог испытывать его, но это было ни к чему. Проще отбросить все это и попытаться освоится здесь, чтобы… Она боялась заканчивать мысль, боялась даже думать об этом. Побег казался чем-то нереальным. Но только ради этой цели она будет жить, будет пытаться изо всех сил приспособиться к этому жуткому миру. Врага нужно знать. И она собиралась выведать все, что поможет ей освободиться.
Терей молча наблюдал за тем, как густую желтоватую субстанцию втирали в посиневшие участки кожи. Ссадины и кровоподтеки на глазах бледнели и исчезали. Мази были волшебными. Мор любил оставлять следы на нежной коже наложниц, но не любил находить их потом.
— Была ли хоть одна женщина, родившая девочку, помилована? — поинтересовалась Леа.
— Да.
Терей не продолжил. Леа с интересом взглянула на него. Он что-то умалчивает?
— Ты говорил, что все отдавали вашей кровавой реке.
— Красная река.
— Но она же из крови?
— Это соки этой земли. И да, в ней много человеческой крови и не только человеческой.
— Ты не ответил. Всех убивают? Или есть исключения?
— Есть исключение. Лишь одну женщину не поглотили красные воды.
— Кто она?
— Она его первая… Она была женой Мора. Давно, когда воды реки поднимались из-за Черной войны, наш правитель взял в жены свою давнюю возлюбленную. Он отвоевал ее у врагов, не жалея жизней своих воинов. Но она родила ему трех дочерей. Потом Провидица сказала, что наследник мужского пола станет легендой этих земель, великим правителем, но он родится нескоро и от женщины, попавшей в постель повелителя не по своей воле.
— Где эта женщина сейчас?
— Здесь, во дворце.
— Почему она не правит рядом с вашим повелителем, раз уж она его жена?
— Она больше не правительница этих земель. Ею станет так, кто родит наследника.
Леа задумалась. Значит, Мор любил. Любил настолько, что воевал ради нее. Ценил ее жизнь. Зачал с нею троих детей, наверняка в любви и согласии.
И этот человек вчера изнасиловал четырех женщин. Убил одну из них и почти задушил ее саму.
Терей смотрел, как менялось лицо пленницы. Искра удивления сменилась глубокой задумчивостью.
Она спокойно встала, когда массаж прекратился. Облачилась в новую одежду, не краснея под его пристальным взглядом и спросила, может ли прогуляться по дворцу.
Терей улыбнулся про себя.
— Да, ты можешь побродить здесь, но только в сопровождении.
— Кого из стражей мне взять?
— Доставь мне это удовольствие.
Марун появился в доме Аргуса внезапно. Было раннее утро, птицы только начали просыпаться, оглашая звонким пением окрестности деревни.
Кира спала на широкой кровати в спальне, Аргус устроился на кушетке в гостиной. После ухода Дария они не сказали друг другу ни слова. Но когда девушка стала молча бросать свои вещи на низкую кушетку, Аргус, сверкнув глазами, сгреб их в кучу и перенес в спальню. Кира молча подчинилась.
Какое-то время она, затаив дыхание, вслушивалась в глухие звуки шагов. Воину не спалось. Он ходил в соседней комнате, словно зверь в клетке, предаваясь мрачным размышлениям.
Но Кира подсознательно ждала, когда услышит скрип деревянных половиц у своей двери. Она даже на мгновение пожалела, что так резко отозвалась о своем страже. Но тут же взяла себя в руки. Если не по его вине она оказалась в чужом, враждебном краю, то по чьей еще?
Она уснула, повернувшись всем телом к двери. И только под утро резкий стук разбудил ее.
Аргус стремительно вошел в комнату, не дождавшись разрешения. Окинул взглядом сонную, теплую девушку в своей кровати и подавил резкое желание обнять ее крепко-крепко, прижать к своему телу, вдохнуть запах ее волос.
— Собирайся и быстро. Мы уезжаем.
— Что случилось? — сон как рукой сняло.
— На границе рядом с порталом замечено движение. — Вместо Аргуса ей ответил Марун. Старик вошел, слегка сгорбившись. В руках была трость из неотесанного дерева, корявая и неровная. И только костяная ручка была абсолютно гладкой.
— Что за движение? — Кира задала вопрос, укладывая свои небогатые пожитки в дорожную сумку.
— Это вооруженный отряд.
— И он движется сюда?
— Да. И я готов поспорить на оставшиеся здоровые зубы, что они идут за вами.
Кира вздрогнула и посмотрела на Аргуса. Он стоял полностью собранным, за его спиной появился меч. На плече висел кожаный мешок, в руках — узел из грубой ткани с едой.
— Мы должны убраться отсюда, пока незваные гости не обнаружили наше укрытие.
— Как они вообще узнали, где мы?
— Ты забываешь. Это магические миры, множество существ может узнать наше местонахождение сотнями способов.
— Теперь мне начинает казаться, что роль спутников в моем мире сильно переоценили, — пробурчала себе под нос Кира, завязывая тесемки на сумке..
— Веди ее к источнику, но не сразу. Если напали на ваш след, то там наверняка уже поджидают. И у меня все еще есть надежда на Мидору. Ели она свяжется с тобой, все еще есть шанс и не нарушить твой договор, мой мальчик, и не отдать Киру Волшебникам.
— Вот на это не стоит рассчитывать, — все так же себе тихо пробурчала девушка. Но Аргус услышал и приподнял бровь.
— Откуда такая уверенность?
Кира не хотела говорить, что великая Провидица вчера связалась с ней, и что сама сказала оставаться рядом с Аргусом.
— Так, интуиция. Если они не нашли нас до сих пор, мало верится, что в ближайшее время им это удастся.
Они вышли в холодное серое утро. Кошки уже ждали их у двери. Наверное, Марун позаботился об этом. Внезапно Кира обернулась к старику.
— А как же вы? Ведь на деревню нападут, — в ее голосе зазвучала тревога. Слишком живы были еще воспоминания о другом налете. Видения окровавленных тел и сожжённый домов преследовали ее в ночных кошмарах. Кира все еще помнила, как ужасно наблюдать за тем, как постепенно потухает взгляд, когда жизнь покидает тело. И не могла представить, что это красивое, суровое место может объять разрушительный огонь, уничтожающий все на своем пути.
