Мор двинулся к ней, ощупывая плотоядным взглядом тонкую фигурку. Он отметил полную грудь, натянувшую ткань платья, узкую талию, необычные глаза своей рабыни. Он мысленно похвалил Терея за выбор. Управитель понял его и отпустил пленницу, незаметно растворившись в ночи.

Леа осталась один на один с убийцей, повелевающим этим миром.

Звуки шагов становились все ближе. Леа стояла, закрыв глаза. Она была так испугана увиденным, что боялась пошевелиться. Ужас сковал тело, но не мысли. Девушка думала, что может сейчас ринуться в сторону темного прохода, который она заметила за фонтаном, но сомневалась, что сможет уйти или хотя бы укрыться в незнакомых лабиринтах замка. Хотела, чтобы сознание ее покинуло и она ничего не почувствовала, хотя на такую роскошь ей вряд ли придется рассчитывать. Она всегда была крепкой, и впервые упала в обморок от голода и переутомления уже здесь, в хрустальном дворце.

Когда Брен или отец получали раны на охоте, то смело их обрабатывала и перевязывая, не чувствуя отвращения или слабости к виду окровавленной плоти.

— Милая малышка, — грубый голос прозвучал совсем рядом. Леа вздрогнула и открыла глаза.

Мор был выше ее на голову. В массивной, плотной фигуре чувствовалась властность и сила. Нет, сбежать у нее не получиться, он перехватит ее еще до того, как она сможет выбежать из павильона.

— И откуда ты родом?

— Маленькая деревня в мире базаров.

— Торгаши, что же, полезный народ.

Мор подошел к столику, на котором были блюда с фруктами и напитки. Налил себе красную жидкость в прозрачный кубок, отделанный золотом. Отпил, смакуя, и продолжил неторопливо разглядывать новую наложницу.

— Сколько детей было в твоей семье?

— Кроме меня еще брат и сестра.

— Брат был старшим из вас?

— Да.

— Хорошо, — он улыбнулся, но его улыбка была холодной и какой-то бесстрастной, словно гримаса.

Он медленно подошел к низкой тахте и опустился на белоснежные подушки.

— Подойди.

Леа не сдвинулась с места. Ее глаза заметались, сердце забилось быстрее.

— Подойди, — рявкнул Мор и она нервно двинулась к нему. От страха колени подгибались, но ей почему-то казалось, что ему нельзя показывать свою слабость.

Девушка остановилась перед ним и заставила себя взглянуть прямо в черные глаза. Он ухмыльнулся и потянулся к ее платью. Резко дернул за ткань и она упала на него. Тут же попыталась подняться и отскочить, но он прижал ее к ложу, навалившись сверху. Она не видела его лица, почти задыхалась, уткнувшись в подушки. Инстинкты вопили, что нужно бежать, она отчаянно дергалась под тяжестью его тела.

Почувствовав, как руки задирают платье, она вскрикнула. Боль обожгла, низ живота свело судорогой. Он тянул ее за волосы, заставляя запрокидывать голову назад. И пока двигался, издавал низкие противные животные звуки.

Леа смотрела в темноту, сцепив зубы, чтобы стоны не вырывались, чтобы он не знал, как ей больно сейчас, какое невероятное унижение и страх она чувствует 6be200. Вдруг ее взгляд выхватил из темноты чью-то фигуру. Блеск чужих глаз под темными сводами дворца. За ее позором наблюдали. Холодно, спокойно следили, как ее тело брали а душу топтали, рвали на мелкие части.

Слезы все-таки хлынули из глаз. Здесь нет людей, здесь живут звери.

Мор резко перевернул ее на спину и снова взял грубо, с каким-то извращенным удовольствием.

— Кричи же, кричи, хочу увидеть твой страх, — рычал он сквозь сомкнутые зубы.

Леа прикусила нижнюю губу, чтобы не дать отчаянию выплеснуться в крике, который так и рвался из горла. Вкус собственной крови во рту был соленным, металлическим.

Мор схватил ее за горло и начал сдавливать. От ужала и нехватки воздуха ее глаза распахнулись. И он читал в них панику, непонимание происходящего и одновременно осознание близкой смерти. Мор наслаждался этим, упивался чужой уязвимостью и бессилием.

Терей стоял невдалеке и, как всегда, наблюдал за развлечениями своего повелителя. Он обязан быть в курсе, что ему понравилось, а что нет. Кого из женщин следует убрать, а кого оставить, если вдруг Мору захочется попробовать их еще раз. Стража так же наблюдала за происходящим, ни на минуту не оставляя своего господина без защиты. Попытки убить его предпринимались неоднократно. Иногда женщины, оказывая сопротивление, хватались за ножи или тяжелые предметы, иногда их подсылали враги и нападение планировалось более тщательно.

Терей встретился глазами с этой девушкой. Она заметила его, потому что смотрела, не отрываясь, пока ее брали силой, грубо, намеренно причиняя боль. Терей знал, что Мору нравится делать это именно так. Покладистые женщины его не развлекали. Поэтому юность и невинность были главными требованиями к его наложницам. Кроме того, так он мог быть точно уверен, что женщина понесет именно от него.

Что-то было в этой малышке. Терей не знал, что именно. Такая же, как большинство женщин, побывавших в шатре Мора. Сколько ей? Семнадцать? Совсем дитя, хотя уже способна зачать.

Когда он увидел ее среди новоприбывших рабынь, запали в душу ее глаза, красивые, необычного цвета, зеленые, с крапинками золотисто-коричневого. Так выглядели с высоты полета озера в его родном краю. Она напоминала маленького зверька, так отрывисто и дико вертела головой, хотя голод и ослабил ее. Тоненькие руки и шея, словно у птенца. Не до конца округлившееся тело, худощавое, как у всех подростков, но уже с округлой упругой грудью.

И это ее выражение полной покорности, безучастности, мелькнувшее на лице прежде, чем она потеряла сознание.

Терей давно не испытывал жалости. Ни к кому. Эта вредная привычка однажды чуть не стоила ему жизни. А в хрустальном дворце жестокости было столько, что его просто не хватило бы на сочувствие ко всем страждущим. Женщин насиловали и убивали, мужчин пытали и превращали в безвольных рабов. Детей так часто отдавали Красной реке, что он сбился со счета.

Он сам руководил палачами, следя за тем, чтобы желания повелителя были выполнены.

Но сейчас, глядя в эти блестящие глаза, что-то внутри неприятно сжалось. Она не оказывала настоящего сопротивления, но ее жалкие попытки распаляли Мора, он это видел.

Закричала только один раз, когда взяли ее невинность. Боль и какое-то упорство что ли читались на лице. Словно она приняла для себя решение и старалась не отступить, не впасть в панику.

Мор начал душить ее. Он делал так со многими, чтобы обострить свое удовольствие. Иногда даже не рассчитывал силу и бесчувственные тела, будто мусор, выбрасывали слуги из его покоев.

Терей видел, как взметнулись тонкие руки, как бились о широкую мужскую грудь. И волна животного ужаса, исходившего от маленькой рабыни, ударила в него.