— Хорошо. Отведешь меня туда. Я не стану сопротивляться или сбегать. Ты же знаешь дорогу?

— Знаю.

— Отлично.

Он расстелил себе покрывало на полу, положив под голову сумку. Плащ отдал ей, чтобы она могла укрыться.

Но как только они улеглись, Кира услышала, как под ветками ее ложа кто-то скребется и посапывает. Она вскочила, как ужаленная. Всегда до смерти боялась грызунов. А в этом мире даже не могла представить, какая живность копошилась под ней.

Аргус тоже сел.

— Что случилось?

— Там кто-то есть.

— Где?

— В этой кровати. В этих ветках.

— Ну и что. За зиму этот домик мог облюбовать кто угодно.

— Не хочу спать на ком угодно.

Несмотря на все случившееся, Аргус почувствовал, как губы растягиваются в улыбке. Он любил поддразнивать ее. Она сама давала столько замечательных поводов. Он не сдержался и в этот раз, даже несмотря на то, что был зол.

— А на ком ты хочешь спать?

— Я хочу спать в таком месте, где ночью никто не посягнёт на мои пальцы или ухо.

— Ложись со мной рядом. Обещаю, что максимум, на что я отважусь — ненароком пожую какую-нибудь сладкую часть твоего тела. Но все в итоге останется на месте.

Он отодвинулся, освобождая место рядом. Она скептически посмотрела на него, вздернув бровь.

— Ты, наверное, шутишь.

— Если хочешь, оставайся там. Но здесь нет больше кровати, достойной такой принцессы.

Она поджала губы, явно понимая, что спать придется либо с ним, либо с грызунами. В итоге она стянула потертую шкуру с настила и положила ее рядом с Аргусом. Пламя камина должно было не дать замерзнуть ночью. Сверху она набросила его плащ, закутавшись до самого носа.

Аргус смотрел на хрупкую фигурку, свернувшуюся калачиком возле него. Что-то кольнуло в сердце, когда она случайно прикоснулась к нему, ежась от холода, исходившего от земляного пола.

Он решительно придвинулся к ней, обняв ее за плечи, прижимаясь в ней всем телом. Она старалась вырваться, но потом, видимо, согретая теплом его тела, замерла неподвижно.

Его руки еще крепче прижали ее. В груди разлилось тепло. Запах ее волос наполнил ноздри, успокаивая, вызывая глубокое удовлетворение. Его веки отяжелели и вскоре он уснул, зарывшись носом в ее светлые локоны.

Утро было холодным, но в свежем воздухе можно было уловить теплые потоки. Словно в быстрой реке, успевающей нагреть свои воды на отмели. Кира мечтала о том, чтобы искупаться.

Она выбралась из хижины и первым делом обошла окрестности в поисках водоема. Сухой валежник скрывал родник, бивший тонким ключом из сырой земли. Там она напилась и умылась. Но ее мечта — смыть с себя грязь и кровь — так и осталась мечтой.

Аргус поделился скудной едой. Вяленое мясо начинало портиться, хлеб совсем зачерствел.

— Мне нужно подбить дичь. Жди меня здесь.

— Можешь быть спокоен. Я никуда не уйду, — безысходность в ее голосе не нравилась Аргусу.

— Чтобы ты понимала, я не собираюсь бросить тебя на растерзание зверям. Мне нужно избавиться от условий моего договора. Пока я не могу этого сделать. Но я обязательно выясню, как.

— Почему это так важно? Почему ты не можешь его разорвать? Вернуть деньги?

— Нет. Не могу. Не в деньгах дело. Если я нарушу договор, тогда вряд ли смогу тебе потом помочь. Если отдам тебя, то тогда есть шанс, хотя и небольшой, что мне удастся потом отбить тебя у Волшебников. Ни один из вариантов меня не устраивает.

— Тебе решать, — сказала Кира. Сама же она думала о том, как бы встретить Провидцев. Как Аргус потом будет объясняться с Волшебниками — ее не волновало.

— У меня остались кое-какие твои вещи. Но вряд ли тебе что-то действительно пригодится.

Кира встрепенулась. Ее вещи? Она бы отдала бы все, что угодно, за гель для душа, зубную щетку и чистую одежду.

Аргус бросил ей рюкзак. Но там кроме долгожданной зубной щетки, расчески, кусочка мыла и двух пар белья ничего не было. Она вздохнула. Ну хоть что-то.

— Если увидишь поблизости какой-то пруд или речку, скажи мне. Я хочу выстирать одежду.

— Нам нужно будет пройти около двух часов. Там дальше будут теплые источники. Сможешь и искупаться, и одежду прополоскать.

— Тогда пойдем. Пока я буду стирать, поохотишься.

Они двинулись по заросшей тропе вдоль подножия горы, поросшей невысокими редкими деревьями.

Мягкие кожаные сапожки Киры очень скоро промокли. Весенние потоки, несшиеся с гор, превратили землю в тягучую грязь. Иногда почва становилась каменистой. Но как только тропа начинала спускаться вниз, ноги проваливались в жидкое месиво выше щиколоток.

К термальным источникам Аргус и Кира добрались к полудню. Девушка начала чувствовать легкое недомогание. Аргус развел костер возле одной из трех небольших заводей, от которых поднимался пар.

Он увидел, что щеки Киры неестественно красные. И она все время потирает предплечья, словно ее знобит.

— Снимай обувь и одежду и полезай в воду. Пока не приду — не выходи. Хорошо попарься.

Он набрал в маленький казанок воды из ручья. Поставил на огонь и ушел в лес.

Кира с трудом сняла сапожки. Размокшая кожа набухла и растерла ноги до крови. Подошва зияла дырами. Руки были ледяными, а тело, казалось, горело огнем.

Грязное платье с изодранным подолом полетело на землю. Оглядываясь, Кира быстро скользнула в горячую воду и закрыла глаза, облокотившись о камни.

Вода пахла чем-то солоноватым и была абсолютно зеленой. Девушка предположила, что источник насыщают залежи минералов, которые ключи выносят из-под земли. Когда-то она читала о таких озерах на Земле. Как это было давно.

Ее глаза медленно начали закрываться. Она нашла удобный выступ и расположилась там, как в ванной.

Когда Аргус вернулся, девушка дремала. Он подбросил веток в затухавший огонь, снял котелок, добавил туда трав. Настой разбавил ягодным вином и налил в глиняную пиалу.

— На вот, выпей. Защитит от простуды.

— По-моему, поздно, — сиплым голосом ответила Кира, все же выпивая хмельное зелье. Голодный желудок мгновенно пропустил алкоголь в кровь. Ее голова закружилась.

— Пора тебя вытаскивать из воды. Попарилась ты достаточно.