— Не смотри на меня.

Аргус отвернулся, чтобы достать свой плащ и подать ей рюкзак. Порывшись в своих вещах, он отыскал рубашку. Повернувшись, чтобы передать ей одежду, он замер.

Капли воды оставляли мокрые дорожки на белой коже. Она была так же хороша, как он помнил. Даже лучше. Тонкая талия, полная, но небольшая грудь, частично прикрытая влажными извивающимися прядями светлых волос. И стройный изгиб бедер, такой соблазнительный и манящий, что у него перехватило дыхание.

— Я же сказала, не смотри! — гневно выкрикнула Кира, прикрываясь руками.

— Вот, возьми… — голос ему изменил, понизившись до хриплого шепота.

Она вырвала из его рук рюкзак и одежду. Аргус отвернулся. Сердце забилось быстрее. И хотя он видел, что у нее начинается простуда, ничего не мог поделать с внезапным желанием.

— Чертов извращенец, — ворчала она у него за спиной.

Он слышал шорох одежды, скользившей по ее телу. Как бы ему хотелось прикасаться к ней вместо легкой ткани, повторять ее изгибы, нагревать ее кожу своей.

Кира одела белье и его черную рубашку, доходившую ей почти до колен. От резкой перемены температуры ее опять начало знобить.

Аргус повернулся и укутал ее в свой плащ. А потом взял на руки и отнес к костру.

Сил на то, чтобы выстирать платье, совершенно не осталось. Кира свернулась клубочком у огня и сквозь полуприкрытые веки стала наблюдать за тем, как Аргус ощипывает птицу, подстреленную из оружия, напоминающего небольшой арбалет. Как уверенно потрошит ее и бросает на угли, завернув в большой толстый лист.

Голова стала совсем тяжелой. Кира провалилась в сон.

Аргус посмотрел на спящую девушку. Ее щеки покрыл густой румянец. Значит, приближалась лихорадка. Он подошел к вещам, брошенным у кромки воды.

Мягкие легкие сапожки совсем не годились для путешествия. Подошва тонкая, камни разодрали ее в нескольких местах. В такой обуви она не дойдет и до следующего поселения.

Платье в бурых пятнах крови. За слоем грязи и пыли почти не разобрать, что когда-то оно было нежно-зеленого цвета.

Он подошел к источнику, сбросил свою одежду и с головой нырнул прямо с берега. Вымывшись, стал полоскать свои и ее вещи, а потом развесил их на ветвях.

Солнце было достаточно жарким. Ткань просохнет через пару часов.

Он подошел к костру и взял из сумки джинсы, которые носил еще на ее планете. Удобно, ничего не скажешь. Тряхнул головой и провел по волосам рукой, убирая с лица.

Кира тихо посапывала. Аргус прикинул, где можно будет остановится на ночь. Перспектива спать под открытым небом его не радовала. Кире станет еще хуже, если они не найдут теплый кров. Стояла ранняя весна, на открытом воздухе можно здорово замерзнуть.

Он проверил птицу, испускавшую аппетитные запахи. Взял немного пряных трав, которые заваривал Кире, и посыпал ими дичь. Соль закончилась, как и многое другое. Ему нужно пополнить запасы и купить ей одежду и обувь. А еще какое-то животное для передвижения. Она слишком быстро устает, такими темпами им придется добираться до его дома неделями.

Аргус решил вернуться в свой мир, чтобы расспросить старейшин клана о том, есть ли возможность разорвать договор. И случалось такое хотя бы раз. Но плохое предчувствие уже терзало его, не давая покоя. Ему очень хорошо было известно, что следует после того, как нарушаешь то, за что заплачено кровью.

Дыхание Киры стало свистящим и тяжелым. Он прикоснулся к ее лбу. Девушка горела. Неужели промокшие ноги стали причиной такой сильной лихорадки?

Аргус нахмурился. Подняв подол плаща, в который она завернулась, он взял в руки ее ступни. Изящные ножки с маленькими пальчиками с крошечными розовыми ноготками были ледяными. Он осматривал сантиметр за сантиметром, пока не нашел то, что искал.

Возле мизинца левой ноги Аргус заметил фиолетовый шип. Ядовитая камнеломка, прозванная жителями этой планеты Жалящей горячкой, вызывала сильную лихорадку. Ее шипами в древности пользовались для того, чтобы убивать мелкую дичь и грызунов. Стреляли из маленькой трубочки, резко выдыхая воздух.

Растение обладало жестким тонким стволом, пробивающимся даже через камни. Размочив его в воде получали крепкие веревки.

Действие яда на человека не представляло смертельной угрозы, однако высокая температура иногда держалась несколько дней, изматывая организм.

— Кира, тебе нужно поесть и попить, — Аргус тормошил сонную девушку.

— Не хочу.

— Вставай, нужно обязательно подкрепиться, иначе яд будет действовать только сильнее.

— Какой яд?

— Камнеломки, на которую ты наступила.

— Я не хочу есть.

Аргус посадил ее, но она опять опустилась на землю. Выругавшись, он сел рядом, чтоб одной рукой ее кормить, а другой держать в вертикальном положении.

— Я теперь умру? — в голосе ни удивления, ни страха. Только усталость.

— Как бы ни так. Пока я рядом, ты не умрешь.

— Сильно в этом сомневаюсь. С тех пор, как ты рядом, я только и делаю, что собираюсь умереть.

— Ешь, — Аргус протянул ей ароматную ножку.

— Не буду.

— Зажму нос и накормлю, как ленивого фазана.

— У нас так гусей кормят, — еле ворочая языком, сказала Кира. Но мясо съела.

— И пить нужно много.

— Только это чудесной вино.

Аргус улыбнулся. Она все еще была захмелевшая. Он смешал настой трав с вином и дал ей чашу. Она выпила одним махом и опять провалилась в сон.

Аргус собрал одежду, остатки еды и прикинул, в какую сторону идти.

Если он не ошибается, то через пару часов они попадут в большой город. Лимб был оживленным мегаполисом. И хотя Аргус предпочел бы не светиться, выхода сейчас не было.

Он подхватил Киру на руки и пошел за солнцем. Жар от тела девушки проникал сквозь ткань плаща. Ее губы были приоткрыты. Манящие, красные. Она обвила его шею руками. Это было такое приятное ощущение, что Аргус даже зажмурился. Сладкий запах ее тела и аромат каких-то цветов дурманил голову.

Он нес ее быстрым шагом, стараясь не смотреть на пульсирующую жилку на шее. Женщина в его одежде становилась еще более желанной. Было что-то невообразимо сексуальное в том, что его рубашка и плащ сейчас скрывают ее наготу.

Аргус тряхнул головой и решил не предаваться темным желаниям, будоражившим кровь. Нужно как можно быстрее добраться до Лимба. Иначе в скором времени он не сможет идти по вполне объяснимым физиологическим причинам, натянувшим спереди его джинсы.