- Господа, - взял слово госсекретарь, - со сказанным до меня не поспоришь. Но мы забываем про пропаганду внутри страны. Конечно, в связи с вероломным нападением японцев антивоенное движение как-то притихло. Мы всё же явно не являемся агрессором. Но, глядя правде в глаза, в течение ближайшего времени особых успехов для нас ожидать вряд ли нужно. Не подняли бы в связи с этим головы опять изоляционисты? Дескать, на метрополию никто не покушается, зачем нам где-то и непонятно за что воевать, не лучше ли помириться с япошками и пусть они где-то там делают что хотят, нас это не касается? Надо срочно внедрять в сознание населения убеждённость, что враги не остановятся на достигнутом. И если их не разбить, то рано или поздно с ними придётся воевать уже на нашей собственной территории. Ну и, побольше информации в газетах и радио надо давать о зверствах японцев, о том, что они спят и видят, как будут захватывать нашу страну, уничтожая при этом большинство населения вне зависимости, например, от пола и цвета кожи. Причины неудач, разумеется, надо списывать на внезапность нападения. Уповая при этом о недостаточном финансировании военного бюджета.
- Мою службу, - вступил в разговор Франк Вильсон, - начавшаяся война вроде как напрямую не касается. Но на самом деле это далеко не так. Все мы знаем, что у японцев очень хорошо поставлена диверсионная работа. Нет никакой гарантии, что противник не попытается физически уничтожить руководство нашей страны. Мне могут возразить, что ничего нет никаких сведений о подобных покушениях из известной нам реальности. Но это ни о чём не говорит. Вполне возможно, что в том Мире просто увеличили финансирование моей службы и она благодаря этому сумела предотвратить покушения на руководящих лиц. И господину Труллю просто ничего про это не было известно. Мы уже один раз посчитали, причём - далеко небезосновательно, что нам наперёд известны все действия японцев. В результате начальный период войны начался для нас ещё более неудачно, чем тогда. Мы всё время забываем, что реальность уже стала другой. А даже самое малое изменение может привести к непредсказуемым последствиям.
- Да, Мир стал иным, - сказал, поднимаясь с кресла, Гувер, - и мы уже почти ничего не можем знать наверняка о будущем. Остались только технические знания, они-то вряд ли могут стать кардинально иными. Все Вы знаете, что аппаратуру спятившего господина Трулля мы так и не смогли отыскать. Складывается впечатление, что она покинула пределы страны. И мы точно не знаем, к кому она могла попасть. Весьма вероятно, что ей завладели немцы. Или, что не исключено, русские. Или даже японцы, что в свете последних событий не выглядит таким уж и невероятным.. Для нас это самый плохой вариант. Ибо японцы тогда знают о возможности создания ядерного оружия. Более того, они знают не только о самой такой возможности, но и о путях её воплощения. Тогда через пару лет они вполне смогут создать свою атомную бомбу. Мы вряд ли сможем сделать это быстрее. Все вы в курсе, что у нас такие работы идут уже 2 года, но до изготовления даже опытного образца нам далеко. Хорошо ещё, что до захвата немцами Конго мы успели оттуда вывести много урановой руды. Но, опять таки, всё относительно. В записках господина Трулля, что нам он оставил, есть даже эскиз такой бомбы. В пояснениям к нему написано, что масса урана должна быть не менее 5 тонн и что он должен быть очень хорошо очищен. Сейчас учёные, работающие над проектом, не могут прийти к единому мнению, правильные ли это сведения. Они почти согласны с положением о чистоте урана, но никак не могут договориться о необходимой критической массе. Впрочем, моё мнение дилетанта, если пришелец и немного ошибается, то не в сто же раз? Сейчас нащупали несколько иной путь к созданию такой бомбы. Но для этого понадобиться не уран, а плутоний. Этого материала по расчётам яйцеголовых потребуется не более нескольких килограмм. Но этот самый плутоний ещё надо получить из того же урана. А его хоть и много удалось вывести, но всё же явно не бесконечное количество. А взять в других местах нам просто негде, ибо мы ничего не знаем о других таких богатых месторождениях. И, все вы знаете, что сейчас почти готов ядерный реактор для выработки плутония. Самое неприятное, что всё приходится делать в авральном режиме. Если бы мы точно знали, что аппаратура попала к русским или даже к немцам, то можно было бы так не торопиться. Всё же спешка негативным образом влияет на безопасность работ. И у меня почему-то складывается впечатление, что это тот самый случай, когда знания не помогают достичь цели, а мешают этому.
- Управление, которое я имею честь возглавлять, - вступил в разговор Сидни Соерс, - создано совсем недавно. Тем не менее, оно уже доказало свою полезность для страны. Вчера утром от наших людей, что мы успели внедрить на Гавайях, поступило сообщение, что мистер Форрестол жив и содержится в лагере для военнопленных. Разумеется, агенты не знают его настоящей фамилии, просто одному из них, являющимся местным жителем и устроившемся работать в обслуге лагеря, удалось раздобыть часть списков военнопленных, где он фигурирует. Я, разумеется, сразу дал задание своим людям проверить, не было ли среди военнослужащих людей с такими или похожими фамилией и именем. К счастью, в качестве, кхм, псевдонима он взял довольно редкую фамилию, поэтому тёсок по фамилии просто не оказалось ни одного. Я на всякий случай дал задание проверить ещё раз достоверность данных, не акцентируя, разумеется, внимание на конкретной личности, но очень вероятно, что ошибки нет. Учитывая, что он находится в общем списке проживающих в одном из бараков, пусть и офицерском, японцы не знают, что он является секретоносителем государственного масштаба. Также стало известно, что охрана лагеря довольно малочисленна. Поэтому я дал задание своим доверенным лицам на разработку операции по освобождению части военнопленных. Опять же, не сообщая пока никому о конкретных людях. Мы планируем задействовать в операции несколько подводных лодок. Весь лагерь, к сожалению, мы вывести не сможем, для этого потребуются, как минимум, уже несколько десятков транспортов. Если они и смогут незаметно подойти к острову, то оторваться от наверняка организованной погони не сумеют из-за своей низкой скорости. Впрочем, у нас есть кое-какие наметки о том, как освободить всех и благополучно при этом уйти. Но план на мой взгляд очень авантюрный, сейчас пока рано говорить о возможности его практической реализации. Этот вариант плана тоже прорабатывается, но это пока всё, что я могу сказать по этому поводу. Но в любом случае мистера Форрестола надо освобождать, он слишком много знает. Попади эта информация к японцам - нам мало не покажется. Конечно, если аппаратура из параллельного будущего попала к японцам, возможность чего допускает мистер Гувер, и я в этом с ним солидарен, то знания нашего "посвящённого" им уже совершенно не интересны. И этим тогда легко объяснятся победы японцев над нами. Но хочется думать, что такой вариант всё же маловероятен.
- Всем спасибо, господа, - негромко проговорил президент после некоторой паузы, видя, что никто больше не просит слова, - я смотрю, что высказались все. Не всегда по обсуждаемой теме, но, в принципе, по связанным с ней вопросам. Хочется думать, что у нас сейчас, действительно, временные трудности. Я согласен, что в течение года нам нужно накапливать силы, не ввязываясь в крупные сражения с японцами. И подводную войну мы тоже начнём. Постараюсь также договориться с Конгрессом по поводу дополнительных ассигнований на строительство флота, в том числе и подводного. На атомный проект, думается, придётся бросить дополнительные силы, это уже вопрос дальнейшего выживания нашей страны. По поводу усиления пропаганды среди населения тоже разумное предложение поступило. Охрану первых лиц государства тоже придётся усилить, мистер Соерс меня убедил. На это уйдут не такие уж большие средства в масштабах страны. И мне думается, что господин Соерс ровно через неделю доложит мне о планах по освобождению мистера Форрестола из плена. Оба плана, мистер Соерс, - Рузвельт вопросительно взглянул на директора ЦРУ.
