Тем временем, в стране начались организовываться новые производства. Не только для СССР новые, но и для всего Мира. Например, созданы предприятия по добыче и первичной переработки полупроводниковых материалов, большинство из которых до этой поры промышленностью не использовались в сколь-либо заметном количестве. Также, появились и пресловутые урановые рудники. Уже к середине 1940 года заработал завод по выпуску батарейных и сетевых стержневых радиоламп. Ввиду простой конструкции, почти все операции удалось полностью автоматизировать, что позволило добиться высокой идентичности параметров выпускаемых приборов и большого объёма производства. На основе этих ламп стало выпускаться почти всё военное радиооборудование и большинство батарейных радиоприёмников для населения. Притом, гораздо более экономичных, дешёвых и компактных по сравнению с их предшественниками. Само собой, что всё это подстегнуло работы по созданию и других малогабаритных радиодеталей.

Произошли и заметные изменения в законодательстве. Значительно усилилась степень наказания за экономические и уголовные преступления. Уголовники теперь больше не находились в местах лишения свободы в привилегированном положении по сравнению с политическими заключёнными. Скорее уж, наоборот. Условия содержания уголовных элементов были ужесточены, а политических - смягчены. В местах лишения свободы стали особо тщательно отслеживать выполнения принципа о том, что кто не работает, тот не ест! Более того, теперь лица, впервые совершившие преступления, содержались отдельно от тех, кто попал сюда во второй раз. Притом, режим заключения рецидивистов был намного жёстче, чем у впервые попавших. Ну а для тех, кто не удержался от нарушения Законов страны в третий раз... Подавляющему большинству из них уже не грозил четвёртый срок, а ждало знакомство со стенкой, как не поддающимся исправлению. Ну, кроме небольшого количества, у которых оказывались существенные смягчающие преступление обстоятельства. Дела тех из уголовников, что мотали третий и более срок на момент принятия изменений в уголовный Кодекс, были пересмотрены. И для 97% этой братии всё закончилось весьма печально: большинство из них поехало осваивать урановые рудники, вкалывая там на самых опасных для здоровья участках, а души не желающих работать рецидивистов и вовсе отправились на досрочное свидание с Создателем. И это на фоне того, что расстрел среди политических заключённых остался только за измену Родине.

Были изменения и в партийной жизни страны. В июле 1941 года в первичных партийных организациях прошли выборы их секретарей. Притом, выборы были на альтернативной основе, основным условием было наличие не менее двух кандидатов. А уже 24 августа 1941 года прошли подобные выборы и для первых секретарей районных партийных организаций. А в последний день лета, 31 августа, подобная участь постигла и председателей местных и районных советов. В результате, около 20% секретарей парторганизаций и председателей советов пришлось подыскивать новые места работы. Выборы на областном уровне по новым правилам были запланированы на вторую половину лета 1942 года. Решение, что же делать с более вышестоящими выборными партийными и советскими руководителями пока не было принято.

По всей стране ударными темпами осуществлялся поиск новых месторождений полезных ископаемых. Благодаря тому, что в ноутбуке Трулля оказалось довольно много информации, пусть и не всегда полной, по их расположению, абсолютно все геологоразведочные экспедиции оказывались удачными. Одними из первых были подтверждены запасы нефти в Татарстане, и даже были пробурены первые скважины, давшие нефть. Но в связи с тем, что был получен контроль над Ираном, решили не спешить с добычей. Заканчивалось строительство железной дороги из СССР в Иран, и уже только то, что привозимой по ней иранской нефти должно будет хватить для экономики Советского союза на долгие годы вперёд, оправдывало её строительство. Впрочем, в дальнейшем планировалось соорудить нефтепровод. А, вот, добыча алмазов в Якутии разворачивалась с похвальной скоростью уже после получения первых положительных результатов по координатам их залегания. С помощью немецких специалистов на Урале даже стал спешно возводиться завод по производству металлорежущего инструмента. Уж там-то алмазы лишними точно не окажутся!

Внимательно читающие, наверное, помнят, что Белостокский выступ на встрече Гитлера и Сталина было решено отдать назад вновь образованной Польше. Но, увы... К огорчению поляков, не срослось. Ну совсем не срослось... Такая территория потребовалась самим. Да и, честно говоря, польское население совсем не было там большинством. Вот и остался Белостокский выступ формально под юрисдикцией СССР. Но, вот именно, во многом - формально. Этот кусок суши со всех сторон с конца июня 1940 года оградили почти настоящей государственной границей. А на его территории разместились предприятия и конструкторские бюро, занимающиеся внедрением технологий, информация о которых поступила от пришельцев. Охрану границы зоны возложили на заставы, половина из которых были укомплектованы советскими пограничниками, а вторая половина - немецкими. Выбор места для создающийся промышленной зоны не в последнюю очередь был обусловлен тем, что она граничила одновременно и с СССР, и с Германией. Сельское население продолжало заниматься своим делом, руководством на местах занимались советы народных депутатов. Но производство сельхозпродукции директивно переводилось на промышленную основу, ибо его задачей было полностью обеспечить население получившийся промышленной зоны сельхозпродукцией, которую там возможно было выращивать. Притом, отменного качества. И для этого из СССР и Германии пришла в изобилии выделенная сельхозтехника. Желающим было разрешено уехать в Польшу, Германию или СССР. Уехало порядка 20% населения, а с началом механизации поток желающих уехать и вовсе иссяк, ибо начался стремительный рост уровня жизни, о котором простые люди в довоенной Польше и мечтать не смели.

В городах отток населения был больший. Осталось не более 50% от прежнего количества жителей, да и то, большинство отбыло не по своей воле, а их обязали уехать, правда, скомпенсировав все затраты. Остались те, у кого были нужные профессии и те, кто желали их получить и подходили по возрасту. И, естественно, удалён весь подозрительный контингент. На вновь строящиеся предприятия, за редким исключением, брали людей приехавших из Германии и СССР. Города, где эти заводы и фабрики располагались, сделали закрытыми. Но, зато, и снабжение этих городов было организовано на высшем уровне. Делалось всё, чтобы люди, занятые на профильных предприятиях и их семьи были избавлены от забот о хлебе насущном.

Результаты не заставили себя долго ждать. Уже к концу лета 1941 года было организовано опытное мелкосерийное производство точечных и плоскостных полупроводниковых диодов. Ровно через год намечалось открыть завод по их производству крупными сериями. Одновременно были получены опытные образцы транзисторов. До их, даже мелкосерийного производства было пока далеко, но результаты обнадёживали. Тем более, стремительно росла достигнутая чистота получаемых полупроводниковых материалов. Трудностей, разумеется было очень много, но благодаря информации, полученной из параллельного будущего, не тратились силы и ресурсы на отработку многих тупиковых путей развития. Тем не менее, было уделено внимание так называемым медно-закисным (купроксным) транзисторам. В истории того Мира на эти приборы внимание почти не обратили. Здесь же было решено на первых порах довести их до серийного производства. Конечно, по сравнению с германиевыми и кремниевыми триодами у них были существенные недостатки. Например, они не могли работать на высоких частотах, имели большие собственные шумы.

Но все эти недостатки компенсировались существенными плюсами: простотой технологии, включая относительною терпимость к не совсем чистым материалам; экономичностью, далеко превосходящую оную даже у стержневых ламп; неплохими надёжностью и процентом выхода годных экземпляров. Всё это давало возможность развернуть крупносерийное производство в течение только одного года. Во всяком случае, на создание опытных образцов потребовалось всего лишь около месяца напряжённой работы. Специалисты в ходе работы пришли к выводу, что вполне можно создать на медно-закисных транзисторах радиоприёмник способный работать в длинноволновом и средневолновом диапазонах. Коротковолновый приёмник на этих приборах без использование ламп скорее всего создать не удастся, придётся дожидаться серийного производства германиевых и кремниевых транзисторов. Поэтому технологию производства решено было не секретить и после появление на рынке соответствующей аппаратуры, где их планировалось использовать, лицензии будут продаваться всем желающим и не очень дорого. Возможные конкуренты, занявшись выпуском и усовершенствованием этих простейших транзисторов, вложившись в организацию производства, вряд ли смогут переключиться быстро на изготовление триодов на основе других полупроводников, всё же технологии отличаются кардинально.