Рейнор думал, что они припаркуют грузовики где-нибудь в безопасном месте и вернутся в бой, но Тайкуса были свои соображения на этот счет. Он обогнал Рейнора слева, и его голос зазвучал в установленной в кабине рации:

— Эхо-шесть, командованию… Враг разграбил арсенал, и я с отрядом преследую их. Прием.

Джим едва ли мог назвать это правдой, даже с натяжкой, но возразить не успел — в эфир ворвался мужской голос:

«Эхо-шесть, это Хотэл-один… Прекратить погоню… Повторяю, прекратить погоню и явиться на точку сбора номер семь. Это приказ. Прием».

Следом послышался ответ Тайкуса:

— Вы пропадаете Хотэл-один. Повторяю, пропадаете. Повторно выйдем на связь через пять минут. Отбой.

Рейнор вдруг осознал, что их новый сержант мало того, что похитил своих подчиненных, так еще и втянул их в опасное мероприятие, связанное с криминалом и нарушением воинского долга. Происходящее шло вразрез со всем нормами, какие Рейнору прививали с детства, и он почувствовал, как его накрывает чувство вины, а вместе с ним и страх.

Но с другой стороны, он видел все собственными глазами. Солдаты Конфедерации начали грузить оружие еще до атаки. Значит, кое-кто из хороших парней на деле оказался не таким уж и хорошим. Разве смогут обычные бойцы провернуть нечто подобное и уйти безнаказанно, если за ними не будет стоять кто-то рангом повыше? По правде говоря, Рейнор уже не мог с уверенностью сказать, правильно ли он поступает сейчас, или нет.

Неожиданно сквозь звон в ушах, он услышал голос отца: «Мы только и делаем, что батрачим, а они только и делают, что хапают… Нет в мире справедливости».

Именно, нет справедливости. Поэтому Рейнор решил: «Если мне удастся на этом заработать и послать родителям. по крайней мере, одно доброе дело из этой затеи точно выйдет». Грузовики проскочили раскуроченные ворота форта и понеслись в темноту. Отзвуки битвы постепенно затихли вдали. Через четверть часа оба грузовика достигли разрушенных окрестностей Витфорда. Ночь была черной, свет фар белым, а шоссе — серым.

С момента неожиданной атаки келморийских забойщиков на форт Хау прошло два дня и, насколько мог судить Тайкус, смотря в окно дежурного микроавтобуса по дороге к командному центру, приведение базы в порядок шло полным ходом. Десятки КСМ не покладая рук трудились над восстановлением полуразрушенных оборонительных сооружений, засыпали воронки и убирали мусор. К работам привлекли и гражданских, но проблем оставалось еще выше крыши.

Дежурка объехала обгоревшие останки упавшего прямо на дорогу келморийского транспортника. Поражение келов не было таким уж сокрушительным. Более сотни десантников форта Хау получили ранения или погибли, а база скорей всего оказалась бы захвачена, не будь в тот день удача на стороне конфедов. Начальник забойщиков оказался убит в самом начале сражения, эскадрилья «мстителей» оказалась достаточно проворной, чтобы уничтожить три келморийских транспортника до разгрузки, а половина вражеских боевиков погибла при бойне за грузовики и в последующей за ней погоне.

В тоже время «Третий Громовой» прорвался через Змеиный Хребет к востоку от форта и вытеснил основные силы келморийцев из спорной зоны. Это была победа, которую Вандершпуль воспринимал как должное, несмотря на то, что едва не потерял форт Хау. У Рейнора никак в голове не укладывалось, как можно было пойти на такой риск. Тайкус отнесся к происходящему с обычным цинизмом. Вандершпуль был игроком, и фортуна не обманула его, так что же тут удивительного? Окажись на месте Вандершпуля любой другой, он поступил бы точно так же.

«Вопрос в том, — думал Тайкус, — с чего бы это сукин сын решил со мной разговоры разговаривать? Он не знает, что мы уперли один грузовик. По крайней мере, не уверен, иначе уже давно бы прислал за нами военполов».

Дежурка остановилась перед командным центром. Тайкус выпрыгнул из нее, освободив место для двоих солдат. В этот раз сержант Финдли выглядел как полагается — в отглаженном, с иголочки, камуфляже, и начищенных до глянца берцах. Чтоб не таскаться с автоматом, свой арсенал он ограничил пистолетом в наплечной кобуре.

Перед входом в ком-центр обнаружился еще один результат нападения келов — двое караульных. Они потребовали, чтобы Тайкус прошел процедуру сканирования личности, но при этом были какими-то чересчур вежливыми — в точности как штабист, с которым Тайкус имел дело в первый день. «Откуда только берутся такие субчики?» — подумал Финдли. Такое поведение для солдата он не мог назвать нормальным.

Тайкус поднялся наверх и вошел в приемную кабинета Вандершпуля. Рыженькая капральша, которая в первый раз привезла его к подполковнику, вновь находилась на боевом посту. Девушка предложила Тайкусу присесть и подождать. Ждать пришлось дольше, нежели в прошлый раз — Вандершпуль давал интервью репортеру СНВ. Чтобы скоротать время следующие пять минут Тайкус занимался тем, что медленно раздевал взглядом прелестную капралочку. Когда журналист, наконец, покинул кабинет, на рыжей остались только трусики и армейские ботинки.

— Можете войти, — полным позитива голосом сообщила капральша сержанту и улыбнулась.

Тайкус поблагодарил ее, подошел к двери и постучал. Услышав в ответ, — «Входите!», — сделал, как полагалось по уставу, три шага и доложил:

— Сержант Финдли по вашему приказанию прибыл, сэр!

Вандершпуль оторвал взгляд от ежедневника и увидел отутюженного и прилизанного Тайкуса Финдли. «Будь я проклят, — подумал он, — сержант выглядит так, словно сошел с вербовочного плаката».

Этот недавно переведенный под его начало солдат вызывал у коменданта форта смешанные чувства. Во время внезапной полномасштабной атаки келморийцев, (для Вандершпуля она стала неприятным сюрпризом, поскольку он ожидал простого набега, не более), Финдли со своей командой бросился на защиту арсенала. Став свидетелем разграбления, он с бойцами не только организовал преследование, и даже вернул один грузовик на базу. Конечно, возвращение имущества Конфедерации, ни Вандершпуля, ни его келморийского партнера не сделало богаче, но зато подполковника нашла слава героя. Вознаграждение было поистине щедрым — его удостоили звания полковника, заполучить которое Вандершпуль пытался уже давно и безуспешно.

А вот пропавший грузовик представляющий ценность для обеих сторон, точно в воду канул. На экстренных переговорах, прошедших на следующий день после нападения, келморийский партнер Вандершпуля Аарон Пакс, будучи в неописуемой ярости, обвинил полковника в двойной игре и присвоении пропавшего груза себе. Вандершпуль с трудом убедил его, что это не так, и пообещал докопаться до правды, а затем сам перешел в нападение с претензиями по поводу атаки на форт. Откуда взялся десант, почему количество людей и их огневая мощь превысили планируемые? До этого ни одна схема не давала осечек, но в этот раз все обернулось полной катастрофой. Партнер заявил, что не в курсе, почему так вышло, но у полковника остались большие сомнения на этот счет.

Допросив двух водителей, захваченных у арсенала, Вандершпуль узнал имя келморийского мастера и, сложив все части мозаики воедино, понял, почему небольшая операция обернулась полномасштабным нападением. Это был классический случай непомерной жадности. Упомянутый мастер, прознав об афере, решил нагреть руки сам. Чтобы украсть грузовики, он нанял гражданских водителей и кинул в бой своих бойцов. Состряпанный на скорую руку план к счастью провалился — как только грузовики тронулись в путь, их перехватили «законные» грабители и восстановили статус-кво. Вандершпулю немного полегчало — он даже не представлял, что сделал бы, если б наглый пройдоха сумел заполучить добычу. Но в любом случае, этот мастер не уйдет от возмездия. Вандершпуль не сомневался, что добьется своего. Как и всегда.