Недавно выплывший из-за горизонта огненный диск солнца безжалостно слепил глаза. Раскаленный воздух дрожал над извилистой вереницей грузовиков с цистернами, исчезавшей за вершиной холма. Прищурившись, Джим Рейнор глянул поверх зеркальных очков на затор из машин, после чего поставил бензовоз на «ручник». Заглушив двигатель, парень откинулся в кресле. За проведенный в пробке час он выучил все царапины и пятна грязи на кузове впереди стоящего грузовика.

Рейнор чуть высунулся из открытого окна кабины и окинул взглядом знакомый пейзаж. Покатые холмы сельхозугодий были выжжены засухой, что продолжалась уже больше месяца. При этом самая горячая пора была еще впереди. А затем, после короткого «бабьего лета», словно молот ударит зима. Все кругом покроет толстый слой снега.

«Ее дыхание то обжигает, то превращает в сосульку, — любил приговаривать отец Рейнора, — с какого бока ни глянь, Шайло та еще сучка».

Непоседливому парню восемнадцати лет от роду было непросто привыкнуть к выматывающей тягомотине заторов. Первые полтора месяца после введения системы талонов на выдачу веспена дались Джиму с трудом, но он не жаловался. Его родителям и без того хватало забот.

Непрекращающаяся Война Гильдий вытягивала из родной планеты все ресурсы. По словам отца Рейнора, из большинства других планет тоже. В результате фермерам — таким, как родителям Джима — пришлось столкнуться с нормированием топлива, городским жителям — с нехваткой продовольствия, а с повышением налогов приходилось справляться и тем и другим. Но гражданские покорно сносили все тяготы, зная, что их лишения — это залог безопасности от нападок Кел-Морийского Синдиката.

Смартфон Рейнора на приборной панели подал сигнал, и на его экране появилось лицо Тома Омера. Парень сидел за рулем отцовского грузовика-платформы в трех машинах позади Джима.

— Зацени, — произнес Омер. Изображение друга исчезло, а над пассажирским сиденьем в кабине у Джима появилась голограмма. Она состояла из плавающих кусочков — по меньшей мере сотни — которые в собранном виде представляли собой трехмерное изображение. Том где-то достал его, разделил на части в смартфоне, перемешал и отправил приятелю.

— Время пошло, — сказал Омер. — Вперед!

Кусочки мозаики были маленькими, самые крупные — не больше пары сантиметров в длину, и совершенно разных форм и размеров. Но Рейнор быстро приметил сочетающиеся по цвету части, аккуратно выбрал их, и совместил друг с другом быстрыми движениями указательного пальца. Пару раз он ошибся, но быстро поправил мозаику, и вскоре перед ним начало проявляться изображение Анны Харпер в форме чирлидера.

— Неплохо, — с одобрением произнес Джим.

— Скажешь тоже, неплохо. Моя будущая жена, между прочим, — отозвался Омер. — Жаль, конечно, что она и знать обо мне не знает.

— Ей-богу, ты ничего не теряешь! Эта Анна сто пудов не больше чем пустышка.

— Пустышка? — воскликнул Омер. — Знаешь Джим, вот только ты мог такое ляпнуть. Ладно, твое время — четыре… не, шесть минут. Неплохо для какого-то водилы… Чем меня удивишь?

Рейнор покопался в памяти смартфона и усмехнулся — он нашел фото Омера в костюме клоуна, сделанное еще в шестом классе.

— Такая красотка, ты мигом свою Анну забудешь, — улыбаясь, сказал он. Затем пропустил изображение через приложение для нарезки на фрагменты и отправил Тому. — Даю тебе полчаса. И тебе пригодится каждая секунда.

Омер взялся за дело. В кабине повисла тишина.

Джим вновь уставился на дорогу, но мыслями витал где-то далеко. Надвигались выпускные экзамены, и он все чаще и чаще размышлял о будущем. Всю жизнь он провел на ферме, и пусть даже им принадлежала не самая лучшая земля, однажды она достанется ему — если только родителям не придется продать ее, чтобы заплатить непомерно высокие налоги.

Джим подумал, что если он не пожалеет сил и поможет семье выкарабкаться из этой ямы, а Конфедерация победит в войне, то все наладится… Тогда он сможет сосредоточиться на собственных интересах! Там уж видно будет, каких именно. Только вот дефицит горючего не способствовал осуществлению столь радужных планов: урожай зависел от машин, а они в свою очередь — от топлива, которого семья Рейнора получала так мало, что о прибыли можно вообще забыть. Так что перспективы на будущее были неутешительными.

Тишина взорвалась глухим кашлем сотен грузовиков. Рейнор вернулся из грез в настоящее. Джим повернул ключ, завел двигатель, воткнул передачу. Грузовик проехал метров тридцать, затем вновь последовала вынужденная остановка. Рейнор выключил зажигание, чтобы не тратить топливо понапрасну. Снова потянулось томительное ожидание.

— Очень смешно, — сказал Том, закончив складывать мозаику. — Вот знаешь, хакну-ка я твой смарт и удалю эту фотку.

Рейнор рассмеялся.

— Пожалуй, тогда я нашлепаю копий. Тут ведь не угадаешь, когда может пригодиться небольшой компромат на друга.

— Здорово Джим! Ты как, еще тут? — раздался голос из вмонтированного над головой Рейнора динамика.

Джим потянулся за микрофоном.

— Привет, Фрэнк. Да, мне еще ползти и ползти.

Фрэнк Карвер был партнером Джима по команде Центрвильских дерби-гонок — зрелищного вида спорта, популярного в не столь благородных частях сектора Копрулу, очень схожего с гонками на уничтожение, в которых принимали участие их предки. Машины строились и состязались с двойной целью: победить в гонке и уничтожить автомобили противника. С началом войны соревнования практически сошли на нет, из-за нехватки топлива и комплектующих запчастей.

— Угу, как и мне. Сегодняшняя пробка бьет все рекорды. Вечером в город поедешь? — спросил Фрэнк.

— Не-а, сегодня не смогу, — ответил Рейнор. — Нам еще пшеницу убирать.

Голос Омера затрещал, искаженный помехами.

— Чувствую, пока мы доедем до заправки, урожай уже сгниет на полях.

Стоящий перед Рейнором грузовик затарахтел, и из трубы вырвалось черное облако дыма.

— Эй, Омер, — вмешался в разговор чей-то молодой голос. — Я слыхал, ты в самом деле записался в десантные войска? Поверить не могу! Так что, выходит, у военных есть скамейка запасных? Поздравляю, чувак!

Раздался дружный хохот. Грузовики вновь дернулись.

— Очень смешно, — возмутился Том. — Когда я вернусь под трели победного марша, вы будете целовать мне сапоги за то что я спас ваши жалкие задницы!

Рейнор рассмеялся, но его улыбка быстро угасла. Несмотря на все, с чем столкнулась его семья, война до недавних пор казалась ему чем-то очень далеким. Но с того момента, как его одноклассники стали вербоваться на военную службу, Джим начал всерьез подумывать о вступлении в армию. Да, он слышал, о чем толковали в городе — что многие солдаты уже не вернутся домой с поля брани. Но Том был прав — может статься, он в итоге вернется домой героем, а Джим так и будет протирать штаны за рулем полудохлого робо-комбайна, проклиная бесконечную рутину, в которую превратилась его жизнь. В последние пару недель он, бывало, даже завидовал своему приятелю.

Рейнор потянулся, чтобы стереть пот с лица, и его рука коснулась… щетины на щеке! Он вытянул шею, чтобы разглядеть свое отражение в боковом зеркале. Многие годы Джим мечтал о такой же как у отца бороде, и вот, наконец-то она начала расти. Он внимательно изучил сначала одну сторону своего загорелого лица, а затем другую, и вдруг внезапный рев мощного мотора вырвал его из процесса созерцания.