Итак, давайте познакомимся поближе с тем, что принято в последнее время называть «расплатой за цивилизацию», и постараемся понять внутренний мир невротической личности.

Неврастения (в переводе с греческого — нервная слабость) является самой распространенной формой неврозов. Она была известна в давние времена, но наиболее детальное описание относится к концу прошлого века, когда американский врач Дж. Бирд определил ее под названием «раздражительная слабость», или «болезнь деловых людей».

Весьма примечательно, что неврастения как особая форма невроза была впервые описана в США, в стране, где условия жесточайшей конкуренции диктовали суровые требования к индивиду: при неудаче и крахе предпринятых усилий его ждала нищета и прозябание, при успехе — приобщение к классу имущих, миллионеров. Влияние непосильных физических и психических напряжений, перегрузок, бешеный ритм городской жизни, ломка привычного стереотипа сельчанина, попавшего волею судьбы в город, и связанные с ними эмоциональные реакции сделали состояние нервной слабости чрезвычайно распространенным, что очень быстро создало этому неврозу репутацию «болезни века», «болезни цивилизации», «болезни больших городов».

И сейчас проблема переутомления, преодоления чрезмерных эмоциональных нагрузок является актуальной и в теоретическом и в практическом отношении. Наш век диктует свой неумолимый ритм, ритм «стрессов и страстей»: темп жизни таков, что человек неизбежно ощущает возрастающую эмоциональную напряженность, подвергается интенсивной «бомбардировке» разнообразнейшими раздражителями, каких не знали предыдущие поколения. Отсюда — необходимость противостоять бешеным скоростям, непомерным нагрузкам, уметь регулировать не только рабочий ритм, но и усложненные межлюдские отношения. Изменения нашей жизни, связанные с научно-технической революцией, несомненно, и в дальнейшем будут увеличиваться и усиливаться. Такое видоизменение и усложнение нашей жизни нельзя трактовать как предпосылку к появлению неврастении: не случайно ею чаще всего заболевают не те, кто непосредственно участвует в научно-техническом прогрессе, а те, кто стоит на его «обочине», несколько в стороне от бурных социальных преобразований. Отмечено, что роль производственных конфликтов в происхождении неврозов с каждым годом уменьшается, уступая место затруднительным семейным, бытовым и сексуальным коллизиям. Увлеченная целеустремленная работа по призванию никогда не приводит к неврозу: принося радость и удовлетворение, она помогает человеку всегда быть «на высоте», ощущать благодатный жизненный тонус, тем самым оберегая от отрицательных стрессов.

Помимо непосредственного влияния на происхождение неврастении, отрицательных микросоциальных воздействий существенное значение приобретают условия воспитания в детском периоде жизни индивида. Рядом исследователей отмечена роль «стимулирующего» воспитания (с требованием только отличных оценок в школе, наивысших достижений в каком-либо виде деятельности и т. д.) на формирование так называемого неврастенического конфликта: обязательная ставка на высокий уровень притязаний к себе (или со стороны окружающих) вступает в противоречие с реальными физическими или умственными возможностями и способностями личности. Они нередко переоценивают свои силы, возлагают на себя непосильные задачи, оказываются, как правило, неготовыми к возможной неудаче.

Иногда неврастения развивается у лиц, длительное время выполняющих однообразную, неинтересную, утомительную работу. Состояния переутомления, раздражительной слабости были описаны, в частности, итальянскими врачами, которые наблюдали их у работников автомобилестроительной промышленности, на протяжении всего рабочего дня стоящих на конвейере. Длительное нарушение ритма труда и отдыха, хроническое недосыпание могут служить основой для невроза истощения, который мы наблюдали у студентов вузов, пытавшихся в короткие сроки ликвидировать имевшуюся академическую задолженность. Обычно краткий отдых и выключение из затруднительной ситуации содействуют полному восстановлению сил, избавлению от невротического состояния.

Как проявляет себя неврастения в жизни? Одним из первых ее признаков (симптомов) бывают головные боли, которые усиливаются в конфликтной обстановке, к концу рабочего дня, под влиянием физического напряжения: возникают жгучие неприятные ощущения по всей голове, чувство стягивания обручем, шлемом (так называемая «неврастеническая каска»), ослабляющие или полностью исчезающие при эмоциональном успокоении. Им сопутствует масса других неприятных ощущений в виде покалывания в сердце, затрудненного дыхания, усиленной перистальтики кишечника, чувство жжения за грудиной и т. п. Вегетативная нервная система, регулирующая деятельность внутренних органов, как бы выходит из-под контроля: отсюда резкое покраснение или побледнение лица, потливость, частые перебои в сердце, боли в кишечнике, обильные поносы или изнурительные запоры.

Заметно изменяется поведение человека: прежде сдержанный и рассудительный, он уже на первых стадиях неврастении проявляет повышенную раздражительность и вспыльчивость, огневую возбудимость и гневливость, слезливость по незначительному поводу. По мере нарастания болезни все более заметными становятся признаки сниженной работоспособности: включается «вентиль утомления» и больные испытывают непреодолимое чувство усталости, рассеянности внимания, ослабление памяти. Характерно, что если в этот период заниматься чем-то, не связанным с профессией (допустим, чтением художественной литературы вместо учебного руководства), то утомление не развивается; однако достаточно вновь на несколько минут сосредоточиться на рабочем материале, как появляются прежние симптомы утомления.

В существенной степени преображается и эмоциональная жизнь: на смену веселости и жизнерадостности приходит уныние, подавленность и угнетенность. Вольные жалуются на безразличие, отсутствие каких-либо интересов, испытывают тягу к одиночеству. Однако наедине с собой их одолевают мучительные сомнения, чувство вины и неполноценности. Походка делается усталой, расслабленной, жесты замедленными и скупыми. Возникает ощущение, будто человека лишили столь необходимого ему заряда бодрости и энергии: в тягость не только работа, но и пребывание в кругу родственников и близких. Утомление начинает приобретать стойкий, хронический характер. Даже желанный отдых не приносит избавления от усталости. В разговоре с врачом сквозит уныние, неверие в возможное выздоровление.

Вспоминаю одного пациента, 34 лет, инженера-конструктора промышленного предприятия. Обратился с жалобой на длительную бессонницу, упорные головные боли, подавленное настроение. В беседе выяснилось, что уже несколько лет в семье напряженные отношения (жена упрекает в малой инициативности и предприимчивости, «не оправдал возлагавшихся его надежд на блестящую карьеру»). Несколько раз заводил разговор с директором завода о возможном повышении по службе, однако получал уклончивые ответы. Чувствовал свою «вину» перед семьей, стал подрабатывать чертежной работой, которая еще в институте ему не нравилась, казалась очень утомительной и ненужной. Вскоре почувствовал резкую физическую слабость, давящие боли за грудиной: обследовался у кардиолога, но никаких отклонений в деятельности сердца не обнаружилось. Это еще больше его взволновало: стал упрекать себя в слабохарактерности, безволии, постоянно пребывал в мрачном настроении, «ничто не радовало», понизился аппетит. Ослабло половое влечение, что «страшно напугало» больного: несколько раз возникали мысли о самоубийстве. По-прежнему не щадил себя на работе, однако замечал, что продуктивность падает, перестал справляться даже с самыми простыми заданиями. По настоянию сослуживцев обратился к врачу, долго не верил, что ему смогут помочь. Лишь в процессе длительной «семейной» психотерапии перестроил свои жизненные позиции: жена, уяснив болезненный характер его поведения, переменила отношение — стала более мягкой, щадящей самолюбие мужа, окружила вниманием и заботой. По совету врача перешел на более престижную и любимую работу, «как бы заново воскрес, ободрился». Повторная встреча с пациентом через полтора года подтвердила правильность выбранной тактики: с нормализацией внутрисемейных отношений и осознанием своего социального статуса пришло полное искоренение невроза.