Среди типовых вариантов неправильного воспитания самыми частыми в таких условиях бывают ситуации гиперопеки и «кумира семьи». Для них наиболее характерна искусственная «соломенная» почва, как бы специально созданная для культивирования изнеженности, слабоволия, непомерного эгоизма, потребительской психологии.

В обстановке гиперопеки инициатива и предприимчивость подавляются взрослыми, которые внимательно контролируют каждый шаг ребенка, лишают его самостоятельности, активности, опережают любое его желание, тщательно следят за физическим здоровьем, опасаясь «простуды», «заразы», ограждают от общения с проказливыми сверстниками. Такие дети вплоть до школьного возраста не могут без помощи матери или бабушки одеться, поесть, привыкают, что всюду их водят за руку. Живя с постоянной оглядкой на старших, они растут неуверенными, пугливыми, нерешительными, болезненно робкими и застенчивыми, склонными искать совета и поддержки «на стороне». На опасность такого воспитательного подхода указывал замечательный педагог Януш Корчак: «Из страха, как бы смерть не отняла у нас ребенка, мы отнимаем ребенка у жизни. Не желая, чтобы он умер, не даем ему жить». С выходом в самостоятельную жизнь, когда требуется твердость и решительность действий, человек полностью обнаруживает свою характерологическую несостоятельность: речь идет о тормозимом варианте психопатий (в частности, тревожно-мнительном характере).

В обстановке изнеживающего воспитания, безмерной ласки, в атмосфере всеобщего восхищения и почитания родителями как бы специально «вынянчивается» эгоистический, своенравный, хвастливый характер ребенка. Такая ситуация получила определение «кумира семьи». Все непомерные требования малыша выполняются любящими родителями беспрекословно, маленькие успехи и способности возвеличиваются и превозносятся, а каждый неблаговидный проступок оправдывается. На первых порах добровольно, а в конечном итоге — вынужденно — все члены семьи порабощаются ребенком, считающим себя средоточием мира. Никаких запретов для него не существует, ни с чьими интересами он не считается.

Эгоцентрический тип воспитания неизбежно завершается трагедией: любовь в итоге обращается во зло, «кумир семьи» незаметно, но надолго превращается в «тирана семьи». Изолированный с детства от сверстников, он на более поздних этапах обнаруживает гротескные признаки инфантильного деспотизма. С момента выхода в самостоятельную жизнь его неизбежно подстерегают жестокие разочарования: не умея ценить товарищескую поддержку, дружбу, проявлять должную выдержку и уважение к окружающим, такой субъект часто входит в столкновение с микроколлективом. Основа конфликта с окружающими коренится в потребительском отношении индивида: человек, который желает только получать, не может благополучно жить в обществе равных. Он вынужден только приспосабливаться, маскировать свою эгоистическую холодность и расчетливость под маской заинтересованности, увлеченности — каким-либо видом искусства или наукой. Однако и здесь они рассчитывают на чисто внешний эффект: вращаются «около искусства» и «около науки», тратя силы, возможности и таланты на достижение саморекламы и самоутверждения. В недрах такого заласкивающего, оранжерейного воспитания вызревает претензионная, истерическая личность, нередко решающая жизненные трудности и конфликты за счет демонстративного, нарочитого поведения и подсознательного «бегства в болезнь» (истерические припадки, параличи, внезапные «приступы» слепоты или немощи и т. п.).

Известная проблема взаимоотношения «отцов» и «детей» всегда была острой и животрепещущей, нередко разводя по разную сторону «баррикады» людей, единых по остальным важным жизненным вопросам. И эта кажущаяся непримиримость позиций спорящих сторон, мнимая неразрешимость противоречий между молодым и старшим поколениями имеют свои психологические корни, которые приобретают отнюдь не философский, теоретический аспект, а чаще всего затрагивают конкретные человеческие судьбы, вскрывают определенные субъективно трудноразрешимые, индивидуально непереносимые конфликты. Беседуя «по душам» с человеком пожилого возраста, почти всегда слышишь жалобы на отсутствие уважения и понимания к нему со стороны более молодых членов семьи; а отсюда — недалеко и до сетования на всю современную молодежь, потерявшую связь со старшим поколением, расставшуюся с идеалами своих отцов.

Недовольство отцов своими детьми, отчуждение поколений всегда было присуще человеческому обществу: наши прадеды и прабабушки выражали свои чувства примерно теми же словами, что и современные отцы и: матери. Однако, констатируя долговечность этой проблемы, мы не должны тем самым от нее отмахнуться; она остается по-прежнему насущной и актуальной. Ведь от успешного и мудрого решения конфликтов «отцов» и «детей» во многом зависит счастливая старость наших самых близких людей. Вспоминаются слова А. С. Макаренко: «Наши дети — это наша старость. Правильное воспитание — это наша счастливая старость, плохое воспитание — это наше будущее горе, это наши слезы, это наша вина перед другими людьми, перед всей страной»[10].

Обычно, взвешивая доводы сторон, подчеркивают опыт, мудрость пожилых и энергию, дерзание молодых. И насколько разумней, выгодней такого противопоставления сил и возможностей выглядит единение усилий, направленных на достижение общих целей и задач по развитию общественного благополучия. Одним из непременных условий успеха является преемственность нравственных правил, норм и понятий, передача из поколения в поколение богатого культурного и эстетического потенциала, который накопило человечество.

Другим важным ключом к достижению гармонии отношений между представителями старшего и младшего поколения является взаимная терпимость и уважение к мнению, взглядам, интересам, привычкам, увлечениям и т. д. В. Г. Белинский писал, что заблуждения стариков коренятся в «памяти сердца», всегда святой и почтенной, и поэтому нельзя отказывать им не только в уважении, но и в участии. Вместе с тем и молодость заслуживает такого же понимания и, если надо, снисхождения. Всегда полезно в таких случаях обратиться к своему детству и юности: тогда горести и заботы наших детей становятся объяснимыми и даже кровными. Бездумное охаивание всего, чем живет молодое поколение, так же пагубно, как безмерная хвала всем его начинаниям. Вспомним примирительную позицию, высказанную Е. А. Баратынским:

Общеизвестно, что мораль отцов становится и моралью юных. Но в каждом новом поколении появляются свои увлечения, интересы и устремления. На наших глазах меняются условия и темпы общественного развития, что, несомненно, отражается на формировании молодежи. «Телевизионные» дети получают гораздо больший запас информации, чем их одногодки предвоенного периода. Современные юноши знают намного больше (в том числе и о «теневых» сторонах жизни), чем их отцы в этом же возрасте. В игнорировании своеобразия подросткового возраста следует искать корни многих неудач воспитания. На смену авторитарному воспитанию должно прийти воспитание через взаимное уважение и взаимное понимание.

И одна из таких «больных» проблем современной молодежи, которая должна быть преодолена с помощью старших воспитателей, — это «вещизм». Она уходит корнями в микроклимат семьи, где процветают стяжательство, голый расчет, стремление к накоплению, желание «отличиться» не талантом и работоспособностью, а материальным достатком: обязательным приобретением автомобиля «самой последней марки», строительством дачи лучше, чем у соседей, «оснащение» своих еще неоперившихся детей предметами роскоши и т. п. Вспоминается один любопытный разговор в учительской комнате средней школы. Сразу же после лекции о психологических аспектах воспитания посыпались живые, конкретные примеры учителей из жизни своих воспитанников. Один из волновавших вопросов: откуда у молодых людей неистребимая жажда к дорогим нарядам и украшениям? И, естественно, в разговоре раскрылась причина этого безграничного стремления «выглядеть лучше других»: виноваты сами родители, проявляющие бездумную щедрость во имя «соперничества» между знакомыми семьями, стремящиеся «быть не хуже». Делается это из самых лучших побуждений: пережив в своей молодости трудные моменты, полные материальных и бытовых лишений, они стараются создать для своих отпрысков атмосферу изобилия; а отсюда недалеко и до вседозволенности, которая может оказаться заманчивой для незрелой, формирующейся личности.