Ознакомившись с познавательным материалом на титульном листе, мы открыли историю болезни. На наши глаза тут же попался лист назначений, и глаза наши, прихватив с собою брови, поползли наверх. То, что мы увидели, не просто превзошло все наши ожидания. Нет. Скажем прямо, такого мы и представить не могли. И даже сниться нам никогда не снилось. И привидеться не могло. Мы потёрли глаза, но ничего существенно не изменилось. Тогда мы потёрли сам лист, полагая, что это шуточная приписка, но нет, никаких видимых изменений и на сей раз не случилось. Наконец, каждый сильно-сильно ущипнул себя, но кроме боли и мелких кровоподтёков ничего нового не испытал. Тогда мы взглядами обратились к преподавателю, но тот лишь утвердительно покачал головой и как-то печально заулыбался. Мозгу всё же пришлось принять вопиющее. На бумаге чёрным по белому оказалось написано: «Режим № 2. Диета № 5 и…

и…

и Минет № 10». Последнее как раз и привлекло меня и моих товарищей. После минета шла отметка о выполнении данного назначения. Наши лица осунулись. Вместе с лицами осунулся мозг.

— Да, коллеги, — прервал молчание преподаватель, — все мы понимаем, что при простатите половая жизнь противопоказана, а тут, мало того что делали, так ещё и в историю записали.

— Так это у них подобным образом лечение происходит? — всё ещё не могли поверить мы.

— Да, — подтвердил преподаватель. — Надо же как-то лечение в триста долларов за сутки оправдывать. Вот и развлекаются.

— А вследствие чего судебное разбирательство-то затеялось? — немного отойдя от шока, спрашиваем мы.

— А вследствие того, что они своими манипуляциями простатит благополучно перевели в аденому, — констатировал Анатолий Александрович. — Ухудшение состояния. Если не сказать больше.

Вот такое получилось наше первое знакомство с купленными дипломами. Причём если ты, дорогой читатель, думаешь, что купленные дипломы — это лишь экзамены и зачёты, как и я думал в своё время, то ты глубоко заблуждаешься. В последнее время появилось крайне много врачей, которые ни одного дня не провели в мединституте, а просто купили себе заветные корочки. А руку набивали уже в каком-нибудь Центре или стационаре, где их устроили тоже не просто так.

К слову сказать, медсестра, которая выполняла доведшие до суда назначения, спустя год умерла. Отчего? История не знает. Но факт остаётся налицо.

Или на лице?.

Или внутри лица.

Вот такой оказалась наша первая встреча с суровой действительностью. И вообще, ближе к интернатуре многое происходило впервые. Первый выпуск. Первые свадьбы. И первые дети. Именно так у уже знакомого тебе, милый читатель, Олега Игратова, известного в узких кругах под псевдонимом «молдаванин», родился первенец — маленький дрыганогий карапуз.

Не вдаваясь в подробности того, насколько великолепен факт рождения нового человека, хочу остановиться на Олежке. Нашему бедному товарищу, помимо повседневной учёбы, теперь приходилось активно работать, дабы прокормить, ну и одеть, развлечь, образовать своё быстро подрастающее потомство. Естественно, вся подработка происходила в вечерние и ночные часы, так как днём Олег грыз гранит медицины, сдавал отработки и стоял в нарядах. Так оно и чередовалось: учёба, наряды, работа. Именно вследствие ночных рабочих смен новоиспечённый отец и недосыпал постоянно. На его некогда гладком лице слева направо чётко отпечатался синдром хронической усталости. Выражался данный синдром в постоянно закрытом то левом, то правом глазе, осунувшихся щеках и «мешках» под обоими глазами. В то время, когда малыш нашего товарища праздновал свой первый год жизни, Олежек спокойно мог уснуть хоть на поле боя, дай ему только занять более-менее горизонтальное положение.

В ту роковую ночь юный отец в девять часов вечера как раз и занял вышеупомянутое положение. Наряды уже минули, а рабочая смена значилась только через двое суток. Олег удобно расположился на нешироком семейном ложе и в ту же секунду, даже не зевнув, отбился словно младенец. О том факте, что он глубоко спит, свидетельствовали негромкое посапывание и широко раскрытый рот. Изо рта, как у собаки, нахально свешивался язык.

Сны Олега «молдаванина» обычно проходили безмятежно, не беспокоя своего хозяина какими-либо цветными картинками или какими-либо фантастическими приключениями. Он не летал в космос и не находил миллиона долларов. Ему не приходилось щипать себя в ужасе за предплечье и просыпаться в холодном поту. Другими словами, нашему товарищу абсолютно всегда снилась одна и та же картина: «Чёрный квадрат» господина Малевича. Олежек хоть и считал это произведение совершенно бездарным и неоправданно раскрученным, но на сны никогда не жаловался и претензий к жизни, как, впрочем, и к гражданину Малевичу, по данному щекотливому вопросу никогда не имел.

В ту самую ночь в привычный «Чёрный квадрат» Олега, словно буря в оазис, ворвалась дорогая жена. Она возникла ниоткуда и больно ударила его в печень. Пара её мощных толчков под рёбра (проверенный способ) пробудили ото сна почти девяносто пять килограммов молдаванского тела. Так, по крайней мере, подумала наивная супруга товарища.

— Олег, — устало прошептала она, заметив, как муж схватился за правое подреберье. — Лялька наша плачет. А сегодня твоя очередь.

— М-м-м-м, — простонал тяжёлым голосом почти разбуженный товарищ.

— Давай, давай, шевели чреслами, — наседала любимая.

— Иду, уже, — тяжело согласился супруг и на полдюйма приоткрыл левый глаз.

— Бутылочка в холодильнике, — закончила жена и пошла отбиваться.

Исполинская гора мышц, костей, внутренностей и кожи сдвинулась с места, сказала: «Ага», схватила ребёнка и удалилась на кухню. Последним, что услышала супруга Олега, оказался звук закрывающейся двери холодильника и как-то неохотно включившуюся микроволновую печь.

Ребёнок, услышавший знакомые мелодии бытовой техники, вещающие о приближающемся кормлении, перестал плакать. Он, будто собака Павлова, реагирующая на свет, тоже успокоился и стал терпеливо ждать.

Супруге снился настоящий сон. Сон юной матери. Ясный день. Парк. Она идёт по грунтовой дорожке с коляской, в которой спит её дорогая малышка. Тишина деревьев и мягкий свет от солнца навевают спокойствие и гармонию. Колёса коляски, мягко перебирая мелкие камушки дороги, вращаются по оси плавно, словно говоря о неспешном круговороте событий в нашей суматошной жизни.

И вдруг в самый тихий момент малышка просыпается. Она открывает свои очаровательные глазки и начинает спросонья плакать. Слёз нет, но голос режет по нервам хуже бритвы. Где помощь? Где муж? Что делать? И тут, на самом пике плача, откуда ни возьмись появляется прекрасная фея. Фея, держащая в руках бутылочку с молоком. Она даёт её малышке, и та мгновенно успокаивается, жадно причмокивая волшебную соску. Мама счастлива и совершенно не замечает висящий над головой гигантский санпросвет плакат. На плакате яркими красками выведены слова Владимира Маяковского:

В общей работе

              к дисциплине привыкни.

Симулянта

              разоблачи и выкинь.

Неожиданно картина меняется наоборот. Добрая фея исчезает, и парк охватывает сильный ветер. Ветер срывает листья и щекочет провода. Небо грозится пролить дождь и уже наливается свинцом. Детёныш в коляске плачет, и в первые секунды мама не в силах понять, что именно случилось. Карапузий крик набирает децибелы, и нужно во что бы ни стало найти заветную бутылочку. Тёплую бутылочку. Но её нет! Нигде нет. А плач всё громче и громче. Он разрывается. И тут..

И тут супруга открывает глаза. Свои глаза. Она просыпается. Однако обязанный исчезнуть из сна детский крик не исчез, а, наоборот, усилился и оброс новыми октавами. Спустя секунду, окончательно проснувшись, супруга Олега вскакивает (как любая порядочная мать) с кровати и бежит на кухню. Именно там она застаёт свою плачущую малышку, которой прямо в рот ручьём льётся молоко.