Гриня швырял пачки долларов прямо на стол, сидючи при этом на диване. На жестком он давно сидеть не мог.

Пачки были толстые, вроде клопов в гостиницах, вот только купюры мелкие, типа зарплаты дворника зимой: жить можно, а удовольствия никакого.

При моем возникновении на горизонте Гриня недовольно нахмурился и изящно откинулся назад, в лучших традициях киношных отрицательных героев.

— Что вам угодно?

Не особенно стесняясь в выражениях, я растолковал Баксику, дескать, угодно мне содержание эстетических бесед между ним и Димой Черновым.

Гриня изумился:

— Позвольте, как же вас охрана пропустила?

— Запросто.

— Сейчас я позову охрану и попрошу вас вывести.

И тут я взбесился по-настоящему. Вывести! Он хоть соображает, какая погода стоит?! С меня хватило дороги сюда, а еще добираться обратно. Нетушки! Обратно только с информацией!

В общем, я вытащил свободно пропущенный стражами Грининой персоны ствол и ткнул ему в глотку.

— Баксик, я умоляю. Я ведь очень вежливо, даже ласково попросил. Хрюкнешь — мочкану на месте… А теперь — доложьте.

Баксик побледнел. Сделался меньше ростом. Стал еще более дряблым. По-доброму прищурился — и доложил:

— Три года назад здесь было казино. Я его только что выкупил и прикидывал, как бы чего перестроить. Вон там, в большом зале, стояла рулетка, в соседнем помещении — столики для игры в карты… Игорный бизнес — не мой профиль. Я еще присматривался, но твердо решил разобраться в этом деле.

И тут однажды подходит ко мне глава службы безопасности. Бывший глава, сейчас он уволился. Раньше в КГБ майором был. Крутой, солидный. Подходит и заявляет: «Шеф, тут серия случаев в казино. Слыхал?» Еще как слыхал! «Случилось чего?» — спрашиваю. «Да, — отвечает, — кое-что. Вон, нынче у рулетки две бабы крутятся. Одна ставит, другая — смотрит». — «Ну и?» — «Описание точь-в-точь, как мы из других казино получили». Я высунулся — полное сходство. Те самые бабы и есть. Блондинка и брюнетка, молодые совсем.

Брюнетка ставит вовсю, фишки так и сыпет, а блондинка кому-то подсказывает. Я к гебисту. «Как дальше жить?» — «Брать их надо». — «А вдруг ошибка?» — «Извинимся». — «А ты лишишься места». — «Договорились».

Он к бабам, берет обеих под локоток, шепчет что-то и выводит ко мне, за кулисы. Потом запихивает сюда, вот за этот самый стол сажает и велит колоться. Бабы сперва поартачились, но он их разговорил, хотя даже пальцем не тронул. «Ладно, мол, раз сами облажались. Чего теперь?»

А я и сам слабо соображаю, чего теперь. Тут гебист вещает: «Слушай, шеф. Идея имеется. Если мы их сдадим в ментовку, мы ни хрена не получим. И если жертвам ихним — тоже». — «И что ты предлагаешь?» — «Предложение таково. С них можно гораздо больше выдоить, чем они стоят. Мы их отпустим. Но не за бесплатно и не за спасибо. За баксы. Те самые, что они с лохов стригли. Вы, девоньки, отстегиваете половину, — он им толкует, — ибо Бог велел делиться». А бабы: «С чего вдруг? Мы заработали, мы и тратить собираемся, и валите, дескать…» Майор им: «У вас, девоньки, вариантов нет. Или до утра мы с баксами, или с рассветом — с вашими хладными трупами». — «Так отпустите, мы привезем». — «Что, за дурака держите? И нечего пепелить меня своими сверкающими очами, я гипнозу не поддаюсь. Или вы показываете, где зеленые, или вас хоронят». — «О’кей, сколько?» — «Триста кусков. Зеленью». — «Сколько?! Мы в миллионершах не ходим». Гебист усмехается: «Спокойно, девоньки. Я подсчитал. Не меньше трехсот кусков, и, будьте уверены, дешево отделаетесь». Они ему, мол, звякнуть разреши. «Валяйте, даже смотреть не буду». Они ситуацию по трубке растолковали, потом майору: «Тебя, ложкомой». Он послушал и ко мне: «Через столько-то часов нас ждут там-то. Сядьте за руль».

Баб на заднее сиденье — и вперед. Прикатили. Темно. Гебист из тачки выполз, бабцов перед собой. Навстречу мужик с дипломатом. Здоровый мужик. Широкий, в плечах крепкий. Волосы короткие-короткие, а лоб высоченный. Глаза глубоко запрятались, так из глазниц и зыркают. Челюсть вперед выступает. В лапе свободной не таясь пушку держит. Дипломат под ноги швырнул, майор кричит: «Проверь!» Я перешерстил — не куклы, точно. Тогда майор ко мне, а те назад. Разъехались мирно, больше никогда не встречались. Да и не хочется, откровенно говоря.

— А майор где теперь?

— О, чудак! Майор в результате честной дележки загреб полторы сотни. Уволился на следующий же день и подался в частное сыскное агентство. То ли служить, то ли создавать.

— Чернов этим тоже интересовался?

— Чернов интересовался исключительно бабами. Даже фотографии совал, вернее фотографию.

— Ничего, я тоже суну. Откуда же Чернов узнал эту интригующую историю?

— A-а, тоже знать хочешь? — Баксик тихо торжествовал. — Он сказал, от Валерия Викторовича.

— Стоп. А Валерий Викторович откуда ее узнал?

— От баб, касатик, от баб! И ежу понятно, Валерий Викторович с ними в доле. Возможно, он их у себя в казино застукал, но за долю разрешил разок побаловаться. А когда бабы у меня засыпались, то к нему обратились: мол, выручай, пришли ребят с автоматами. Только он, во-первых, ничего на этом не выигрывал, во-вторых, терял репутацию и безопасность. У меня тоже крыша присутствует. И тогда уже бабцы кинулись к своему мужику, обмен совершать.

— Думаешь?

— А у вас другие мысли?

Я вынужден был согласиться.

— Ты прав. Но отчего Чернов открыто заявил, что он от Валерия Викторовича? Ему что, репутации не жаль?

— Чужой-то? Дима заботился о своей выгоде.

— Ладно, друг. Фотографии, значит. А ну держи. Эти фотографии?

Я протянул снимки, полученные от Дианы.

— Нет. Это они, но тогда. Три года тому. А Чернов другую давал, современную. Там эта изображена, но уже крашеная и после операции пластической.

— Но ты уверен, что та самая?

— А как же!

Я смылся, унося с собой фотографии, твердо убежденный, что преследовать, а тем более искать меня Баксик не будет. Он чересчур труслив, да и не захочет вновь позориться, объясняя друзьям, как это я так легко проник сквозь его систему безопасности.

В конце концов, именно за излишнюю робость Гриня, пользующийся определенной известностью, и получил кликуху Баксик, а не, скажем, гордое и звучное Бакс.

Меня ожидал сюрприз. Мой спутник, укутанный в тулуп «бультерьер», исчез. Сгинул бесследно. Растворился, как ложка сахару в стакане чая.

Всю дорогу домой я размышлял, что это значит, и у самого дома понял. Сзади послышался скрип шин по ледяной трассе, визг тормозов, и я грохнулся на тротуар за мгновение до автоматной очереди. Драный синий «форд» набрал скорость и умчался, а я встал и принялся вытаскивать из ладоней мелкие льдинки, вонзившиеся в кожу как занозы. О том, чтобы палить вслед «форду», не было и мыслишки. Хорошо, жив остался.

Вниманию зрителей предлагается финальная, торжественная часть программы. В лучших традициях Эркюля Пуаро и Ниро Вульфа.

Раскрытие преступления и осуждение хитрого бандита с помощью общественности. Общественность подобрана весьма тщательно.

Я остановил свой выбор на гражданах: Михаиле Олеговиче Кроткове (с супругой), Павле Александровиче Непринцеве, Сергее Тимофеевиче Тенякове (для обеспечения собственной безопасности) и владельце казино Валерии Викторовиче. В адрес последнего я планировал сказать немало лестных фраз. Также, плюнув на данное слово, я через Кроткова пригласил господина Маковкина, посчитав, что ему будет забавно послушать мои рассуждения. Итого шесть персон. Я седьмой.

Место свидания подобрал Непринцев, изгнав какого-то своего приятеля с законно занимаемой им жилплощади, в обмен предоставив на ночь свою, вместе с котом Мотрием.

В холле здесь четыре кресла. Паша и Сергей приволокли три стула из соседней комнаты, поставили подальше от окон, уселись, гордо задрав подбородки, и Теняков закурил «Винстон». Я сесть отказался, так как предпочитаю расхаживать по комнате.