Аннит осторожно приоткрыл клапан. Воздух тотчас резко зашипел, и он, насколько мог, привернул кран, однако не закрыл его полностью.

Несколько минут они сидели молча, пытаясь почувствовать, не кипит ли их кровь. Но всё, что они ощущали, - влажная жара и боль в ушах.

Алина села возле Охэйо, прижимаясь к нему всё теснее. Её легкие ладони скользили по плечам и груди юноши. Потом она провела рукой по его животу - сверху вниз - и прошептала:

- Ты красивый, почти как твой друг. Давай займемся любовью? Сначала ты, потом он. Или наоборот.

Лэйми густо покраснел. Охэйо отвернулся. Алина обняла его сзади, прижалась к лопаткам холмиками груди, сжала зубами мочку его уха, легко и быстро, как белка, покусывая её. Аннит довольно грубо отпихнул её, но она не унималась.

Лэйми растерялся. Наглое бесстыдство Алины - одной из наложниц Председателя, между прочим! - привело его в ярость. Однако, он не знал, проживут ли они ещё хотя бы несколько часов, - и вовсе не хотел, чтобы она и Охэйо поссорились.

- Ладно, я согласен, - ответил он хмуро, и Охэйо оставалось только присоединиться к ним.

6.

Они втроем устроились в проходе, на своей же сброшенной одежде, ласкаясь, скользили друг по другу ладонями, не особо разбирая, кто тут девочка, а кто - мальчик. Алина дразнила их быстрыми прикосновениями, пока они окончательно не ошалели. Тогда она приняла их - обоих сразу, упираясь пальцами расставленных босых ног в пол, и сжав поднятыми руками кремальеру люка. Её гибкое тело трепетало между их тел, она всхлипывала от наслаждения, закинув голову на плечо Охэйо. Лэйми нравилось любить её так - нагим, стоя...

По всему его телу прошла волна судорог, туго сжимая трепещущие от ослепляющей истомы мускулы... и по телу Охэйо... Алина рывком изогнула стан и вскрикнула, замерев на миг... несколько бешеных последних содроганий... и клубок из трех влажных тел распался.

С минуту они отдыхали, прижавшись друг к другу и часто дыша. Потом Лэйми отстранился от девушки, словно проснувшись. Его щеки потемнели от запоздалого стыда, и он не знал, куда девать глаза. Однако, ему было очень легко и хорошо, и даже возможная смерть теперь совсем не казалась страшной.

Осень Огня

Гитоград, 0-й год Зеркала Мира,

Вторая Реальность.

1.

Найко сидел, склонившись над компьютером и стараясь не замечать царившей вокруг суматохи. Охэйо поступил очень разумно, решив занять их всех делом. Магнетронные взрывы на орбите прикончили в Малау всю связь. Но сообщения о том, что происходит вокруг, могли спасти им жизнь, так что все тут работали, как одержимые. Они и так уцелели только чудом, - измученный снами Охэйо расставил вокруг Малау взвод тяжелых танков, и один из их экипажей спас их, отогнав Син-Мроо - одну из наиболее опасных форм, с прекрасными способностями к маскировке и разрушению психики своих жертв.

Малау была прекрасно защищена - шесть независимых генераторов силовых полей, - в том числе два гигаджоулевой емкости, четыре 45-мегаваттных лучевых пушки на крыше и рота - 144 имперских гвардейца, - но всё это не спасло бы её, если бы не танк. Подкалиберные идемитные снаряды были страшным оружием - вбиваясь с огромной скоростью в силовое поле, они поглощали его, словно губка, впитывали его энергию, - и, пресытившись ей, взрывались с невероятной силой, в несколько десятков раз превосходившей мощь того же веса тротила. Но и стоили они безумно дорого, так что запасы их были небольшими. Ещё какую-то пользу могли принести лучевые орудия, - но толку от остального оружия в войне с Мроо было немного...

Вдруг за окнами вспыхнул белый, очень чистый свет - он был в несколько раз ярче солнечного, - а секунды через три у Найко странно зашумело в голове, словно в плохо настроенном приемнике. В комнате вполнакала, сами по себе, зажглись лампы, в стальных корпусах процессорных модулей затрещало, там вспыхнул дрожащий бело-фиолетовый свет. На верхушках трубчатых блоков памяти вспыхнул другой свет - зеленовато-белый, - и они на глазах начали выгорать, словно бенгальские свечи.

Это длилось какие-то мгновения. Потом свет погас - везде и одновременно, - а из чрева машины с негромким хлопком вырвалось багровое чадное пламя. Найко отшатнулся, начав заполошно сбивать его. Это ему удалось, но, выпрямившись, он увидел дым и языки пламени, выбивавшиеся из корпусов других компьютеров. Было ясно, что то же происходит по всему зданию, - и не только с компьютерами. Он опрометью бросился в коридор, за огнетушителями... и замер у окна, словно натолкнувшись на стену.

...Из-за низких гор на юго-западе поднималась желто-белая, сияющая полусфера, выстрелив в небо целым потоком призрачных лучей, как от прожекторов. Свет был такой яркий, что на него больно было смотреть. Его чудовищный сон обратился в реальность, - полусфера всё росла... росла... росла, наливаясь кровавым багрянцем...

Найко замер с остановившимся сердцем, уже зная, что багровое пламя поглотит его, но этого не случилось: свечение просто залило всё небо. Ровное, сплошное, яркое, оно держалось около минуты, затухая, становясь фиолетовым, потом лиловым... потом всё погасло, даже фонари. Ошарашенный Найко отметил, что не видно даже автомобильных фар. Небо и землю соединил кромешный мрак, как до сотворения мира, - ослепленные невероятным сиянием глаза уже не видели даже рассвета.

Вокруг раздались испуганные крики, и он вспомнил, что сейчас придет сейсмическая волна. Он хотел было выбежать во двор, но ноги ослабели от испуга, - а минуты через три пол больно ударил по ним. Всё здание, казалось, взлетело на метр, а потом провалилось, так резко, что все компьютеры слетели со столов. С потолка что-то посыпалось, всё задвигалось, заходило. Найко отбросило от окна, и в себя он пришел, уже сидя на полу, на заднице. Но у Малау был стальной каркас, и в остальном кошмар не сбылся.

На сей раз, Найко мог точно назвать расстояние - тысяча миль или около того, - а когда представил мощность взрыва, ему стало плохо. Там, возле Рохаса, были базы сверхтяжелых ракет - главный оплот ПКО Империи - и понимание, ЧТО случилось, пронзило его, как мечом. Мроо сокрушили их надежды на победу, - и это лишило юношу последних сил. Он полумертвым повалился на пол, - и его поглотило кромешное, без единой надежды, отчаяние.

2.

Часом позже Найко замер у окна своей комнаты, глядя на пустынный внутренний двор. Солнце стояло ещё низко, и мир вокруг казался сумрачным. На южном горизонте, над Рохасом, висела бесформенная серая мгла. Никаких следов взрыва видно не было, и юноше это казалось странным: он оставил воронку в тридцать километров диаметром, и уничтожил всё живое в радиусе трехсот километров. Только убитых было больше сорока миллионов, - двадцатая часть всего населения Империи. Таких потерь она не несла даже во Второй Континентальной, но сейчас Найко это уже не трогало. Конец света наступил: он чувствовал себя умершим и смотрел теперь на мир с болезненным любопытством, словно ему довелось заглянуть в загробную жизнь - или, точнее говоря, в ад. Больше всего его терзало неведение: взрыв прикончил в Гитограде всё, что имело отношение к электричеству. В Малау ядерные генераторы работали, но ни радио, ни телевидение так и не ожили. Охэйо сообщил, что Джана окажет им помощь в борьбе с вторжением, но юноша считал, что всё уже кончено: он не мог этого обосновать, но это было очевидно.

Теперь - не без помощи Охэйо - он знал о том, как всё произошло. Шестнадцать матоидов Мроо вышли из гиперпространства внезапно и на минимальном расстоянии, - но у Империи нашлось, чем их встретить. Основу её наземной ПКО составляли 60 сверхтяжелых ракет найларской разработки, - настоящие монстры размером с эсминец и весом в семь тысяч тонн. Они обладали собственной силовой защитой, магнитными экранами в миллионы гаусс, и несли на борту по несколько десятков противо-противоракет. Их пучковые двигатели использовали распад сверхтяжелых ядер - аномалонов, и разгоняли их до скорости в шестьсот километров в секунду, хотя половина их тераваттной мощности уходила на создание оборонительных щитов. Эти же двигатели служили и боевым зарядом, - замкнув накоротко силовые контуры магнетронов, они сжигали аномалоновое ядро в одной наносекундной вспышке, превращаясь на миг в миниатюрный пульсар, раскинувший вокруг себя сеть не поддающегося экранированию магнитного поля мощностью в десять миллиардов гаусс. Любая материя, попадая в него, текла вдоль силовых линий, словно газ, - и неуязвимых Мроо буквально разрывало в клочья. Даже не доходя до цели, такие ракеты убивали - резервный боевой режим превращал двигатель в одноразовое орудие, посылавшее пучок ускоренных теравольтажем протонов с убийственной точностью и мощью, способной, при залпе с орбиты, расплавить 12 тысяч квадратных километров планетарной поверхности. Двадцати таких ракет хватило, чтобы сокрушить боевой рой Мроо, - вот только один из издыхающих матоидов обрушился прямо на их базу, и превратил её в пыль. Можно было сколько угодно вопить о том, что их следовало рассредоточить, - но это обошлось бы непозволительно дорого.