Так не могло продолжаться долго. К рассвету четвертого дня восемь защитников селения выбыли из строя, - трое погибли, остальные оказались рядом с Лэйми в этом госпитальном блиндаже. Не окажись здесь Охэйо, всё уже давно кончилось бы. Он был, казалось, везде сразу, воодушевлял, советовал, угрожал... даже помогал ухаживать за ранеными. Ему как-то удавалось угадывать очередные хитрости Братства, - хитрости, которые могли убить их всех, - а во время самого первого боя, когда несколько Братьев перебрались ночью через вал, и дело дошло до рукопашной, Охэйо какое-то время сдерживал их в одиночку, - пока остальные не опомнились и не опрокинули их. Босой, растрепанный, грязный, в расстегнутой рубахе, он походил скорее на уличного мальчишку, чем на наследника Империи. Тем не менее, его слушались беспрекословно. Почему? Лэйми не мог объяснить. Порой он переставал узнавать друга. В той рукопашной Аннит, - всего пару дней назад упавший в обморок при виде крови, - ударом ножа распорол одному из Братьев живот, после чего ТЕ стали просто шарахаться от него.

Тогда Лэйми начал понимать, в чем состояла сила династии Хилайа, - они очень быстро учились, приспосабливались к любому окружению, управляли им. Казалось, что Охэйо очень рад, что оказался в столь тяжелом положении. Всегда оживленный, веселый и злой, с блестящими глазами, он постоянно что-то делал, делал, делал... никакие ужасы этой маленькой войны не могли вывести его из себя, потрясти, даже просто испортить ему настроение. Порой Лэйми начинал ненавидеть его. И всех остальных. Теперь ему казалось, что если в этом и состоит борьба за свободу, то лучше уж пусть все будут рабами.

Ещё больше ему хотелось, чтобы всё это кончилось. И его желание довольно быстро сбылось.

4.

Вначале Лэйми не понял, почему поднялась такая суматоха, зачем его вытащили из землянки и потащили на вал. Но увидев, что происходит снаружи, он понял.

Рабы в лагере Братства начали вдруг бестолково метаться, а сами Братья Силы бросились вперед, навстречу неожиданной опасности... и тоже почему-то попятились.

Такое могло напугать кого угодно. Ломая заросли, на гребень приречного склона вышло шесть бледных, тускло блестевших шестиногих громадин. Их длинные шеи поднимались метров на пять. Вместо голов распускались белесые шипастые цветки, - и в их сердцевине мерцало жгущее глаза пламя.

Лэйми с облегчением перевел дух. Вид боевых зверей Хониара всегда значил для него одно - безопасность. Его всё же нашли. Нашли. Горячая благодарность переполнила Лэйми, он попробовал встать, - но не смог...

Похоже, друзья Охэйо прочли его записку и сделали надлежащие выводы. Во всяком случае, церемониться с Братьями они не стали. Шесть молний, одна за другой, раскололи прозрачный утренний воздух и разорвались в самой гуще бандитов, взметнув столбы земли и пара высотой метров в тридцать. Отстрелявшись, боевые звери опустили головы и начали один за другим поднимать их, набирая новый заряд.

Опомнившись, уцелевшие Братья тоже начали стрелять. Лэйми видел, как от ударов пуль по серебристым тушам боевых зверей пошли круги - как по воде от дождя - но такая мелочь не могла им повредить.

Боевые звери вновь пошли вперед, плюясь во все стороны огнем. Теперь они перешли на уменьшенные заряды - достаточные, однако, чтобы разорвать человека на куски - и потому могли вести огонь почти непрерывно. Братья Силы немедля обратились в бегство.

Звери не преследовали уцелевших, - им явно приказали лишь расчистить дорогу к селению. За их спинами показался скутер - большая, полтора на три метра платформа, какими прежде почти не пользовались. Её двигательный отсек носил следы спешной, но радикальной переделки. На ней стояли Алина и Ксетрайа, - спасательный отряд состоял из их подруг.

Потом Лэйми опустил взгляд.

5.

При виде окрестностей селения, заваленных гниющими, аккуратно рассеченными трупами ему сделалось дурно. Кажется, он хотел отрезать себе голову, но чьи-то жесткие руки отняли у него разделитель. Он пытался вырываться... его куда-то несли... он плыл в пустоту на твердой, тошнотворно качавшейся платформе...

Всё изменилось совершенно внезапно. Только что Лэйми страдал, чувствуя себя почти умирающим, - и вдруг у него в голове словно потянуло холодным ветром. Там, где его терзала боль, его плоть вскипела, в одно мгновение становясь целой. Он рывком сел и осмотрелся.

Холодный фиолетовый свет заполнял чернильный купол Зеркала Ключа. Его приземистая пирамида тихо жужжала. Друзья - и Охэйо в их числе - внимательно смотрели на него. Лэйми очень хотелось поверить, что ничего не было, что он вообще не покидал Хониара... но он не мог.

- Я не хочу больше выходить наружу, - вдруг тихо сказал Охэйо, глядя в сторону. - Пять сотен людей умерли из-за нашего любопытства. И ничего поделать с ЭТИМ нельзя. Только жить дальше. Как там? "Стремясь к добру, вершим одно лишь зло..." А я не хочу... так. А как ты?

- Так же.

Лэйми нечего было добавить. Охэйо сказал всё, о чем он думал.

- Значит, быть по сему.

Охэйо коснулся клавиш ноутбука. Зеркало Ключа исчезло, открывая сумрачный мир Хониара - мир, который они двое больше не посмеют покинуть.

Разрубленный узел

Хониар, 200 лет до Зеркала Мира,

Первая Реальность.

1.

Лэйми скользил высоко, под самыми нависшими тучами, высматривая храм и попуто изучая город. Там не было каких-то особых разрушений - да, часто попадались пожарища, кое-где из остовов домов всё ещё шел сизый дым, но главное, что бросалось в глаза - Хониар стал замусоренным. Улицы и дворы были завалены хламом - то ли остатки разметанных баррикад, то ли просто изломанное содержимое разгромленных тварями домов. Сейчас внизу было пусто. Словно всё вымерло.

Конечно, с такой высоты, да ещё сквозь завесу бесконечного дождя Лэйми вряд ли бы смог увидеть человека. Порой там двигалось что-то небольшое, но вот что именно, - никак не получалось разобрать. Во всяком случае, не люди. Огней тоже не было. Лишь далекую громадину электростанции окружал ослепительно яркий в сумраке дождливого дня пояс ртутных ламп. Их свет расплывался маревом в завесе падающей воды. Лэйми мог туда полететь, но не хотел. Кого он мог там найти? Друзей? Союзников? Одного он уже видел, - тот был страшнее всех подземных монстров, вместе взятых. Нет, никого не надо...

Заметив маленькую светлую коробку храма, юноша спикировал вниз. Здесь его ждало жестокое разочарование - выбитые окна, выбитые двери, дикий погром внутри - и никого. Ни людей, ни тварей, ни живых, ни мертвых. Судя по всему, когда Мроо вломились в храм, он уже был пуст.

Конечно, он мог бы попытаться отыскать какие-нибудь священные рукописи, тайные книги, архив - хоть что-нибудь, что смогло бы прояснить ситуацию, - однако не хотел это делать. Он хотел прекратить бойню и сделать так, чтобы его народ оставили в покое.

Лэйми сжал зубы, несколько раз вздохнул, - а потом помчался туда, где, возможно, его ещё ждала Алина.

2.

Пролетая над дворцом, Лэйми заметил следы жестокого пожара. Здание выгорело почти наполовину, от крыш почти ничего не осталось. Откуда-то изнутри ещё шел дым, обволакивая закопченный остов. Правое крыло и фасад были ещё целы, но Лэйми не стал задерживаться. Председатель? Какое ему дело до Председателя?

Овраг ужаснул юношу. Суточный ливень превратил его в реку, стиснутую глинистыми обрывами. На повороте, возле башни, взметнулся высокий бурун, - вода сожрала уже большую часть откоса и остались какие-то лохмотья, до того разодранные и нависшие, что могли обвалиться в любой миг.