На него внимательно уставилось несколько десятков глаз - все одинаковые, темные, неподвижные. Лэйми уже видел такие глаза на улицах, и после рассказа Аннита понимал, что всё это значит.

В тот же миг все, кто был в комнате, бросились на них.

9.

Нападавшие были молчаливы, как муравьи - так никогда не ведут себя люди, бросаясь в атаку, и это рассеяло последние сомнения юноши.

Быстрые синеватые вспышки разметали набегавшую живую волну. Лэйми всего за секунду застрелил пять тварей. Почти в тот же миг открыл огонь Охэйо, - и убитых стало одиннадцать. Их тела с костяным стуком повалились на пол, но это не задержало атаку даже на мгновение: хотя под огнем полегла добрая половина нападавших, уцелевшие и не думали отступать. Один из них налетел на Охэйо, и тот ткнул врага стволом в горло - изо всех сил и не жалея. Из слюнявой пасти выплеснулась кровь, бессмысленные глаза выпучились. Тощая фигура с храпом повалилась назад. Лэйми ударил плашмя, - и второй одержимый скорчился, хватаясь за разбитую тяжелым оружием голову. Из-за него тут же налетел санитар, вышибив из его рук излучатель, и едва не сбив с ног.

Лэйми выхватил острый, как бритва, анатомический нож из лаборатории Мурга, - его лезвие описало широкий полукруг, словно коса, и от него отшатнулись, зажимая кровавые раны. При виде крови в его душе взметнулась дикая ненависть к этим тварям, убивая которых он убивал людей. Юноша сам бросился на санитара, и всадил в него все восемь дюймов нержавеющей стали, - прямо в поддых. Рот санитара исказился, но из него не вылетело ни звука. Оно - Лэйми не смел назвать это человеком - отшатнулось и рухнуло, захлебываясь кровью.

Они отступили на лестницу. Охэйо поднял излучатель, - но было уже слишком поздно. В этот же миг от лица умиравшего отделилось темное, почти прозрачное облачко, - оно скользнуло к голове Охэйо и, коснувшись её, исчезло. Аннит выронил оружие и начал кататься по полу, вцепившись пальцами в лоб, - казалось, он старается отодрать от себя нечто невидимое. На него бросились сразу со всех сторон, и он исчез, погребенный под грудой тел.

Лэйми бросился в эту кучу, щедро раздавая удары острой сталью. Кто-то свалился на пол со сломанным клинком между лопаток, и пришлось сражаться врукопашную, что оказалось очень нелегко, - силой нападавшие не отличались, зато их было много. Вскоре живая волна прижала юношу к стене. Десятки рук вцепились в его волосы, уши, схватили за руки и за одежду, опрокинули на пол, лицом вниз. Нападавшие дрались на удивление согласованно, словно единое многорукое существо.

Отчаянно, почти ломая кости, Лэйми попытался вырваться. Тщетно! В каждую его руку и ногу вцепилось по несколько чужих ладоней. В бешеной ярости он рванулся ещё раз. В его душе полыхнула ненависть, желание убивать в чистом виде, не облеченное никакими образами, - и куча навалившихся на него тел внезапно рассыпалась с глухими стонами: ещё мгновение - и юноша дотянулся бы до излучателя. Но прежде, чем он понял, что владеет оружием гораздо более мощным, последовал ответный удар, - не по его воле, которая всё равно не поддалась бы, а по глазам. Лэйми ослеп - всего на несколько мгновений, но и этого оказалось достаточно, чтобы его охватил дикий страх. Опомниться ему не дали, - железные пальцы вцепились в горло, как клещам нажали на сонные артерии. В голове всё мгновенно поплыло.

Темнота.

10.

Лэйми очнулся, когда его подняли и куда-то понесли. Его по-прежнему держал добрый десяток крепких рук, и он лишь бессмысленно трепыхался, стараясь вырваться. Твари (или же одна тварь, смотревшая на него множеством глаз) тащили его на удивление сноровисто и ловко, без, казалось бы неизбежной в таких случаях суматохи.

Юноша повернул отяжелевшую голову. Охэйо повис на поднявших его руках и выглядел изрядно ошалевшим. Похоже, он не вполне понимал, что это с ним, однако тоже пытался вырываться. У Лэйми отлегло от сердца. Правду говоря, он не представлял, что стал бы делать, превратись Охэйо в одного из НИХ.

Через вторую дверь, - совсем рядом с той, в которую они вошли, - пленников вытащили в узкий коридор с синими крашеными стенами и множеством других дверей. Многие из них были открыты. Как Лэйми не старался, ему не смог разглядеть там ничего чудовищного, - обстановка была самая убогая, но не более того.

Протащив через весь коридор, их внесли в душевую или в то, что когда-то было душевой, - голую пустую комнату с двумя окнами. Её стены и пол были до половины покрыты гладким белым кафелем, сквозь пыльные стекла, вставленные в закрашенные, зарешеченные изнутри рамы падал ровный, мягкий свет. Здесь оказалось теплее, чем снаружи - застоявшееся, какое-то мертвое тепло, затхловатое, с привкусом грозы и гнили. В центре комнаты...

Лэйми так и не смог это назвать. Оно походило на вихрь из серого тумана, но неподвижный, совершенно беззвучный, - около метра в диаметре и высотой по пояс юноше. От него исходил цепенящий, упорный жар. Края его были полупрозрачные, странно преломляющие свет. При взгляде на них начинали болеть и слезиться глаза. Иногда на мгновение они размывались, и тогда становилось понятно, что вихрь всё же вращается с бешеной быстротой, - именно в эти мгновения всё вокруг пронзала безмолвная дрожь.

Без всяких церемоний Лэйми просто бросили в жерло воронки, головой вниз. Его подхватило, понесло, мгновенно гася сознание, куда-то глубоко, в бездну серого тумана.

Во тьму.

Гибель Империи

Гитоград, 0-й год Зеркала Мира,

Вторая Реальность.

1.

Найко плохо запомнил обратную поездку, - по крайней мере, большую её часть: вначале он чувствовал себя паршиво, потом, после десятка каких-то таблеток из аптечки машины, ему стало лучше, - и тут же невыносимо захотелось спать, как, впрочем, и всем остальным. Слишком сильно было пережитое потрясение, слишком много отняло оно душевных сил, да они и не спали уже больше суток, - только вот остановиться они не могли.

Юноша спал урывками, часто просыпаясь от тряски в теплой утробе машины, и окончательно проснулся уже вечером, к своему удивлению, во вполне приличном состоянии. Ему очень повезло, - хотя военная медицина была в Империи развита отлично, придворная стояла всё же несравнимо выше, а Вайми пользовал их из личной аптечки принца. Это означало, что неприятных последствий не будет, - если они, конечно, останутся в живых.

Сейчас они ехали по области - когда-то стране - Эннор. Вернее, по тому, что от неё осталось. Мроо собрались тут так кучно, что кому-то пришло в голову сбросить на них одну из "легких" термоядерных ракет ПКО.

Сейчас людей - и ничего живого - здесь уже не было, пожары успели отгореть, и ветер очистил небосвод от кромешного дыма. Ехать по выжженым пустошам не составляло никакого труда, но возникли иного рода сложности: попросту, почти всем хотелось по нужде, - а туалета в "Хейсе", к сожалению, не было.

Сверившись с дозиметром, Вайми разрешил остановиться. Выбравшись из машины, Найко по щиколотку провалился в серый летучий пепел. Он инстинктивно отряхнул ноги, одновременно осматриваясь. Его охватил сухой, горячий и пыльный воздух, от которого сразу вспотели ладони. Вокруг лежала тускло-серая, ровная, как стол, пустыня, - она тянулась во все стороны, насколько хватал глаз. Лишь на западе виднелись крутые бока далекого горного кряжа, облитые пыльной желтизной низко стоящего солнца. Покров плотных коричневых туч, изрезанных йодисто-желтыми разводами, нависал над землей, словно потолок огромной душной комнаты. Сама равнина была совершенно безжизненной и гладкой до удивления. На юге, куда они ехали, где-то, бесконечно далеко, земля и тучи сплавлялись в темной рыжеватой мгле. На её фоне застыла наклонная, нелепо растянутая колонна пылевого смерча, окрашенная всё той же желтизной. Она соединяла землю и тучи, окруженная словно бы недоразвитыми отростками. Пейзаж был странный и чуждый, словно на другой планете.