«Странно все это. Очень странно… Кто-то продолжает со мной играть. Кто-то все знает обо мне. Всю кампанию по моей реабилитации мог организовать только… сообщник Сандры?..»
Холодок пробежал у нее по спине.
Альфред Янг сидел в своем кабинете и курил хорошую мексиканскую сигару. Его рука медленно ходила от надменного рта к массивной хрустальной пепельнице.
Он действительно собирался, как кот с мышкой, поиграть с Андреа.
После того как Аарон ворвался в его офис, ему захотелось поближе узнать женщину, ради которой ее муж не побоялся рискнуть жизнью.
Альфред в глубине души мечтал без памяти влюбиться. Кроме того, храбрость Мелани начала восхищать его. Полностью изменить свою внешность и начать жить под другим именем! Надо иметь большую смелость так поступить. Немалое мужество.
Мелани наверняка сильная духом женщина. Интересно, каков ее новый облик? Красива ли она так, как раньше?
Он открыл в компьютере фотографии, сделанные его помощником. Вглядывался в это новое, не менее прекрасное лицо.
«Тысяча чертей… И тоже хороша! Другая, конечно… и новое очарование… А глаза все те же».
Он узнал ее e-mail и уже собирался написать ей. Но одна мысль остановила его.
«Пусть сначала родит ребенка… И привыкнет к своей новой жизни… Так будет интереснее… Она сразу поймет, что ей уже есть что терять… А я пока все-таки просто буду за ней наблюдать».
Аарон был доволен. Все СМИ трубили о том, что Мелани невиновна. Люди, которые выступали на телевидении и давали показания в полиции полгода назад, сейчас твердили, что их принуждали и шантажировали.
Теперь имя Сандерс вновь стало чистым.
Но мнения о ней в обществе разделились. Кто-то продолжал считать ее виновной в убийстве, кто-то соглашался с ее оправданием.
Аарон продолжал помнить о Мелани и любить ее. Он много работал. И не знал недостатка в женском внимании. Но пока он не мог смотреть на других женщин. Пару раз за все это время у него был случайный секс. И он постарался как можно скорее забыть эти мимолетные приключения.
Аарону казалось, что он никогда больше не сможет полюбить женщину.
Через несколько дней, продумывая распорядок встреч босса на следующую неделю, Андреа вдруг почувствовала себя очень одиноко. Такого чувства тоски и ненужности она не испытывала никогда. Раньше, когда ей становилось грустно и плохо, рядом всегда были Аарон или Сандра.
Тоски добавляла и природа.
Погода менялась так, что уже ни один синоптик не брал на себя смелость предсказать, что будет завтра. Солнечный Лос-Анджелес уже месяц не видел хотя бы маленького лучика солнца. Яркий и веселый южный город стал похож на одну из серых северных европейских столиц. Настроение у людей соответствовало мрачным, угрюмо висящим в небе тучам, и в воздухе витал дух всеобщей депрессии.
Андреа было необходимо кому-то выговориться.
И она могла сделать это только с одним человеком.
С Шоном Бейкером.
Ведь только он знал о ней всю правду. И ей казалось — они родственные души.
Андреа позвонила ему и попросила, чтобы он заехал к ней вечером.
И он приехал.
Глава 19
— Андреа, привет!
Молчание. Тишина.
— Андреа, ты тут? — спросил Шон громче.
— Да! Иду! — крикнула она со второго этажа.
Шон увидел, как она спускалась по лестнице, и не мог не заметить, как ей идет свободная рубашка. Живот у нее был уже большой.
— Как самочувствие?
— Да вроде все в порядке! На днях была у Саманты, она осмотрела меня и осталась всем довольна.
— Замечательно. Зачем ты попросила меня приехать?
— Шон, прости, если надоедаю тебе, лишний раз беспокою… Я… просто хочу с тобой поговорить. Ты же знаешь, у меня нет близких людей…
У нее показались на глазах слезы. Шон подошел к ней и обнял. Погладил по голове и сказал:
— Андреа, конечно, поговорим. И я уверен, что ты со всем справишься и будешь снова счастлива. Ты очень сильная.
Он замолчал. Они оба уселись за стол. Шон увидел: руки Андреа чуть дрожали.
Пытаясь вспомнить университетские основы психотерапии, он спросил ее:
— Что с тобой? Что ты чувствуешь?
— Страх, — ответила она, недолго думая. — Мне очень страшно, Шон…
Он выдержал паузу, потом спросил:
— Чего именно ты боишься?
— Прошлого. Я боюсь, моя прошлая жизнь не оставит меня. И я не смогу начать все сначала. Боюсь, что объявится сообщник Сандры или что… Прости… Что ты или Чарли когда-нибудь все расскажете… И все… Все эти люди… пресса, толпа… будут вновь осуждать меня. А главное, они никогда не оставят в покое мою дочь… Сейчас, когда меня оправдали, все по-другому, но… Я боюсь, что не смогу вырастить одна свою дочь, что она будет все время нуждаться в красивой и богатой жизни… а я ей такую жизнь не смогу дать. Я ведь никогда не знала нужды, а Анне придется все это испытать. Я чувствую себя виноватой.
— Андреа, ты боишься, что я или Чарли расскажем про тебя. И одновременно открываешься мне. Я не понимаю… Ты доверяешь мне или нет?
— Я сама не знаю. Мне хочется тебе верить. Ты уже столько всего для меня сделал. И я не могу не доверять тебе! Но ты же понимаешь… После всех предательств… после всей лжи… Наверное, нет ничего больнее сознавать, что любимый мужчина никогда тебя не любил, а лучшая подруга оказалась заклятым врагом. А мать… собственная мать наживается на посмертной славе своей дочери… Впрочем, от нее я, собственно, не ожидала ничего другого.
— Что ты чувствуешь к Аарону?
— Обиду… Как он мог поступить со мной так?
— Что ты имеешь в виду?
— Он переспал с Сандрой. Она засняла это на видео и показала мне. Он сказал, что никогда меня не любил, что испытывает чувства… к ней…
Андреа замолчала, смотрела в сторону. Вспоминала то ужасное видео.
Слезы опять блеснули в ее глазах.
— В последние месяцы нашей супружеской жизни… я… изменяла Аарону. Он знал. И то, как он себя вел… Я была уверена, что он любил меня. Я любила его. Очень… Тогда я просто запуталась…
Шон успокаивающе погладил Андреа по плечу.
— Он так защищал тебя в своих интервью… Оправдывал твои измены, говорил, что докажет твою непричастность к убийству… А к Сандре? Что ты чувствуешь к ней?
— Жалость… Но я не злюсь на нее. Злоба ушла. Не знаю почему. Она осталась где-то там, далеко… Вместе с Мелани…
Она немного помолчала. Потом тяжело вздохнула и продолжила:
— Мне жаль, что Сандра умерла. Я не желала ей смерти. Этого никто не заслуживает. Что бы он ни сделал.
— С ней понятно… Но мама? Почему ты говоришь, что от нее ничего другого не могла ожидать?
— Она никогда не любила меня.
— Зачем ты так говоришь?
— Потому что это правда. Она всегда была занята лишь собой. Я и в актрисы пошла только ради того, чтобы нравиться ей, чтобы она мной гордилась. Но стало еще хуже. Когда я стала популярной, она начала ревновать. И говорила, что я всего добилась только благодаря ей. Она даже пыталась переспать с моим мужем…
— Да ты что… Неужели? А по телевизору, когда про тебя рассказывала, выглядела такой любящей и страдающей…
— Играла. Она всегда играла. Она же актриса. И, если честно, более талантливая, чем я.
— Андреа, а чего хочешь ты сейчас?
— Я хочу просто спокойно жить. Хочу родить и вырастить свою дочь. И хочу видеть ее счастливой. Надеюсь, когда-нибудь я смогу снова встретить и полюбить мужчину.
— Ты все еще любишь своего бывшего мужа?
Андреа незачем было это скрывать от Шона.
— Да. Люблю.
Шон уехал. Ей стало легче оттого, что удалось поговорить с ним. Она не была откровенной до конца. Но свою настрадавшуюся душу все-таки немного приоткрыла ему. Андреа сказала Шону, что хочет снять квартиру, но он настоял, чтобы она дождалась родов и первое время с ребенком жила здесь.
