Для профессии риелтора ей не хватало быстрой реакции на ситуацию и необходимой болтливости, зато Джессика была хорошим психологом и могла правильно услышать, что конкретно хочет тот или иной клиент.

С самого детства Джессика мечтала о большой любви и крепкой дружной семье. Жизнь никак не давала ей этого счастья до тридцати лет. Она уже отчаялась. Все приятельницы повыходили замуж, многие уже родили не по одному ребенку, а она устала придумывать ответ на вопрос: «Почему ты, милая, все еще одна?»

Знакомство с Шоном, стремительное развитие отношений перевернули ее жизнь.

…Они познакомились на парковке. Джессика приехала к своему очередному клиенту. Шон подъезжал к клинике, где он работал. Он заметил ее еще на дороге, на светофоре. Джессика была голодна, не успела пообедать и грызла яблоко, сидя за рулем. Шон заметил ее грустную красоту и засмотрелся.

А через несколько минут понял, что эта девушка сворачивает к той же парковке, что и он.

Джессика смотрела в зеркало и задумчиво держала на ладони огрызок яблока, думая, куда бы его бросить: швырнуть на асфальт или аккуратно положить в бардачок. Она услышала стук в боковое стекло. Обернулась и увидела мужчину: он наклонился к ее машине и смотрел на Джессику улыбаясь. Жестом он показывал, чтобы она приоткрыла дверцу.

— Простите, — сказал Шон. — Я давно не знакомился с девушками. Был женат, сейчас в разводе… Врач… Тридцать три года… Вы прекрасны… Вот видите, я правда совсем забыл, как это — знакомиться с женщиной…

Джессика, услышав эти слова, незаметно сунула огрызок в бардачок и мило улыбнулась.

— Да в общем-то у вас неплохо получается, — сказала она, и они оба засмеялись.

Через пять минут они оба сидели в кафе и беседовали. Шон позвонил на работу и сказал, что вынужден задержаться. А Джессика и так приехала раньше, поэтому у нее было в запасе еще полчаса.

С этого момента они не расставались больше чем на день.

Джессика была по-настоящему счастлива.

«Совсем скоро я рожу», — думала Андреа, глядя на себя в зеркало.

Ей было совсем не страшно.

Раньше она боялась родов. Сейчас же она очень хотела, чтобы Анна скорее появилась на свет.

«Совсем скоро, моя малышка… Скоро ты будешь тут, рядом со мной, а я узнаю, что значит быть мамой…»

Она почувствовала сильный толчок внизу живота, как будто Анна услышала ее и ответила.

А на следующий день рано утром Андреа позвонила Шону. Он еще не проснулся и ответил ей сонным голосом.

— Алло?.. Кто это так рано…

— Кажется, началось, — сказала Андреа.

Молчание длилось пару секунд.

— Сейчас приеду, — ответил Шон.

У него уже был другой голос.

Бодрый, собранный и серьезный.

Через час он въехал в ворота. С ним была Джессика.

Они, все трое, спускались по лестнице вместе, и Джессика и Шон поддерживали Андреа под руки.

Она морщилась от боли, но, когда боль на миг отпускала ее, она улыбалась.

…Роды прошли хорошо. Это были идеальные роды, как сказала ей потом Саманта.

Анна появилась на свет крепкой и здоровой.

Андреа тоже чувствовала себя прекрасно.

Когда Андреа взяла на руки свою малышку, она испытала ни с чем не сравнимое ощущение. Нежность, радость, полноту жизни, восторг, счастье…

Как только Андреа посмотрела на свою дочь, на этот маленький, родной кричащий комочек, она прекрасно поняла: Анна — дочь Аарона.

Сидя в кровати с младенцем на руках, она поклялась себе, что предпримет все, что в ее силах, чтобы сделать эту милую кроху счастливой. Она будет любить ее, слушать ее первый, нежный лепет… Слушать — и стараться услышать, чего хочет эта новая, появившаяся на свет душа.

Мелани часто предлагали попробовать сыграть роли молодых мам.

Но она проваливала все пробы.

Сейчас она понимала почему.

Андреа поняла: в ее жизни появился смысл.

Этот смысл дарило ей маленькое, милое, беззащитное существо.

Все, что она делала в жизни до рождения ребенка, стало казаться ей таким жалким, таким посредственным.

Она понимала, что все прожитое ею время можно было назвать одним словом — пустота. Кроме одного.

Да, было исключение. Было время, когда она чувствовала, что живет не зря.

И длилось это время целых шесть лет.

И называлось это время «Единственная любовь» или «Аарон».

Ее жалованье у Грегори Маккалана вполне позволяло ей нанять ребенку хорошую няню.

Через три месяца Шон и Джессика поженились.

Свадьба была красивой. Жених и невеста светились от счастья.

В том, что эти два человека по-настоящему подходят друг другу, не сомневался никто из приглашенных гостей.

Торжество оформили в стиле домашней сельской свадьбы. Джессика была в платье простого покроя, с разноцветными вышивками. Гости щеголяли в деревенских нарядах. Повсюду валялись деревянные колеса от телег, садовый инвентарь, висели хомуты; интерьер дополняли старинное кресло-качалка, плетеная мебель, корзины с овощами и фруктами — и посреди всего этого великолепия блистала «сельская парочка» — Джессика и Шон.

Тут были и Грегори Маккалан с Оливией.

Оливии, следуя пожеланиям стилиста, пришлось сменить бриллианты на деревянные бусы, а глубокое декольте — на закрытый сарафан. Так же непритязательно пришлось нарядиться и еще нескольким светским львицам, которые привыкли к другой, роскошной одежде.

Оливия не сводила глаз с Андреа. Ее опасения насчет Андреа были явно преувеличены. Конечно, Грегори находил ее привлекательной, но:

а) спать с секретаршей было не в его правилах;

б) ему хватало головной боли с другими любовницами;

в) она была слишком хорошей сотрудницей. Лучшей из всех секретарш, которые когда-либо у него были;

г) она была молодой мамой.

И этот список причин, почему Грегори не собирался спать с Андреа, Оливии, прекрасно знающей своего мужа, можно было еще продолжить.

Но…

В глубине души Грегори ее страстно желал.

Как он сам ни старался, от себя он это не мог скрыть.

И именно это от Оливии скрыть было тоже нельзя.

Андреа, несмотря на то что недавно родила, продолжала работать в бешеном ритме. Грегори, понимая сложность ее положения, разрешал ей делать многие дела сидя дома. Как Андреа успевала со всем справляться, она сама не понимала. Но она справлялась. Выстраивать свой график рационально, не разбрасываться по мелочам и не тратить время попусту — это она умела делать хорошо.

Сегодня, на свадьбе Шона и Джессики, Андреа была фантастически красива. Она была из тех женщин, которые просто не умеют быть некрасивыми. Такие женщины всегда приковывают внимание окружающих.

Оливия, однако, тоже была из таких.

Андреа наблюдала за Оливией — и будто видела себя, прежнюю, со стороны.

Наверное, она производила на людей такое же впечатление.

Звезда, которой все должны восхищаться, вокруг которой все должны прыгать и сновать, бегать кругами…

Но разница между ними была в том, что Андреа всегда играла в такую красотку-сердцеедку, зная, что ее душа не имеет ничего общего с этой актерской игрой, а Оливия же была такой — настоящей.

Андреа пользовалась популярностью среди приглашенных на свадьбу мужчин. Все они были с женами или любовницами, но не сводили с нее глаз, аккуратно интересуясь у Джессики или Шона, кто эта молодая красивая особа в длинном синем платье.

Платье, надо сказать, Андреа одолжила у Джессики. Тратиться на наряды ей сейчас не приходилось.

Фигура Андреа никак не пострадала от беременности. Наоборот, после родов она стала еще более грациозной. Джессика было полнее Андреа в бедрах, а обхват груди был у них примерно одинаковый. Платье было свободного покроя и прекрасно подошло Андреа.