Из зеркала на нее смотрела незнакомка.

Мелани поднесла руки к лицу и начала трогать свои новые губы, щеки, нос. Так она знакомилась с собою новой.

— Ну как? — спросил Шон.

Мелани продолжала смотреть в зеркало. Потом осторожно перевела взгляд на Шона.

— Это… Невозможно описать. Я ощущаю, что это я. Но это и не я.

— Да, понимаю.

— Вряд ли.

Она не знала, что Шон лучше многих понимал, о чем она говорила.

Чарли стоял за их спинами. Маститый пластический хирург в который раз восхищался плодами своей работы. С нескрываемым превосходством, торжественно и горделиво, он произнес:

— Все мои клиенты всегда остаются довольны.

Мелани сидела в кресле перед Шоном. Шон молча, внимательно рассматривал ее.

В его глазах Мелани читала интерес, восхищение, искреннее участие.

В открытое окно дул легкий теплый ветерок.

— Ну… Теперь мне не придется покупать тебе продукты, — наконец сказал он. — Ты сможешь сама выходить на улицу. В тебе ведь больше не узнать прежней Мелани. Кстати, имя… Ты выбрала себе новое имя?

— Андреа.

— А фамилия?

— Стайн. Нет, лучше Каммингс.

— Приятно познакомиться, Андреа Каммингс. Ну, так с чего бы ты хотела начать свою новую жизнь, Андреа?

Снова наступило долгое молчание.

— Я… — Мелани, теперь уже Андреа, первая нарушила тишину. — Я… я до конца еще не осознала, что у меня больше нет ни семьи, ни профессии, ни денег.

— Скоро у тебя родится девочка.

— Да. Только ради нее я и выжила в этом кошмаре, который устроила мне Сандра. Только ради моей девочки я нашла в себе силы все поменять. И конечно, если бы не ты… Я обязана тебе до гробовой доски…

Шон посмотрел на нее понимающим взглядом.

— Мелани… прости, Андреа, чем ты хотела бы заниматься? Или я задаю этот вопрос слишком рано? Ты можешь жить у меня сколько тебе потребуется, но…

— Я хочу найти работу.

— Вернешься в кино?

— Нет. Конечно, нет. Актрисой я была в прошлой жизни. И я больше не хочу иметь ничего общего с этим миром. Хотя… я ведь ничего другого не умею делать. Но я научусь.

— Я могу помочь тебе с работой. Правда, я не уверен, что тебе подойдет то, что я могу предложить.

— Сейчас мне подойдет что угодно.

— Один мой друг ищет секретаря…

— Я согласна.

— Звезда Мелани Сандерс, «женщина 2019 года», будет работать секретаршей! Кто мог представить себе такое?

— Жизнь поистине непредсказуема.

…А что ей оставалось делать? Она умела лишь сниматься в кино. Но сейчас она не стала бы этим заниматься ни за какие деньги. Ее последняя роль принесла ей пятнадцать миллионов долларов. На ее счетах в разных банках лежит около ста пятидесяти миллионов.

Деньги, которые она заработала каторжным актерским трудом — и которыми она никогда не сможет воспользоваться.

Шон уехал. Мелани вновь подошла к зеркалу. Она смотрела на свое новое лицо. Ей нравилось то, что она видела.

Ей нравилась не просто ее новая внешность.

Ей нравилась женщина, которая из зеркала смотрела на нее.

Женщина, уже не имеющая с Мелани ничего общего.

— Андреа… Я Андреа… — шептала Мелани и трогала свое отражение рукой.

Пальцы скользили по глади зеркала.

Внезапно она подумала: общее у нее с Андреа — ее душа.

Одна душа на двоих.

Просто теперь она зовется по-другому.

— Я Андреа, — твердо сказала она и гордо выпрямилась перед зеркалом.

Через несколько дней Шон привез все новые документы на имя Андреа Каммингс. Паспорт, водительское удостоверение, медицинскую страховку.

— Шон, мне ужасно стыдно… Ты ведь уже несколько раз нарушил закон из-за меня.

— Мелани, — сказал Шон.

— Андреа, — тут же поправила она.

— Прости, еще буду путать имена. Андреа… Я помогаю тебе начинать жизнь заново, потому что ты хороший человек и ты попала в беду. Ради очень важных вещей можно нарушить и закон.

Мысль о том, что Шон или хирург Пресли все-таки вольно или невольно откроют миру ее тайну, не покидала Андреа.

Ей часто снился один и тот же кошмар. Она идет по улице, вдруг прохожие начинают оборачиваться и смотреть на нее. Кто-то из них смеется, кто-то плачет, кто-то просто смотрит осуждающе, кто-то показывает на нее пальцем и кричит оскорбления. Она не знает этих людей. Но потом она видит в этой толпе Шона. Он наклоняется и берет с земли большой камень. Потом протягивает камень маленькому мальчику, и мальчик кидает его в Андреа. Его примеру следуют другие люди.

Андреа в ужасе пытается убежать, но кто-то хватает ее за руки и крепко держит.

Люди из толпы безжалостно закидывают ее камнями.

А она чувствует боль. Сильную боль.

Джессика видела, что Шон изменился.

Нет, он все так же смотрел на нее любящими глазами.

Но его — Джессика чувствовала это — что-то сильно тревожило. И он не говорил ей, что именно.

Возлюбленная Шона была не из тех, что, любопытствуя, пытаются залезть в душу близкого человека.

А Шон был из тех мужчин, которые переживают все внутри. Редко делятся тем, что их тревожит.

И Шон молчал. Не потому, что не доверял Джессике, а потому, что у него был такой характер. Джессика переживала за любимого, понимая, что ничем не может ему помочь.

«Сам все расскажет, когда захочет», — успокаивала себя Джессика.

Чутким сердцем она понимала: Шон с ней, он ей не изменяет, значит, нечего беспокоиться.

Жизнь Андреа Каммингс началась с того, что Андреа… не знала, с чего начать.

Первое время Андреа много времени проводила перед зеркалом.

Она старалась побыстрее привыкнуть к себе. Привыкнуть к своему новому лицу.

Свой старый облик она помнила хорошо. Фас, профиль, выражение лица, мимику…

Эту, новую внешность ей еще предстояло изучить.

В первую ночь в доме Шона, когда она приехала домой после операции, Андреа испугалась себя в зеркале. Она встала, чтобы попить воды, и, когда спросонья увидела в темном зеркале отражение незнакомой женщины, закричала от испуга.

У Андреа все время болела шея, но Чарли Пресли сказал, что это нормальная реакция организма. Хирург велел ей регулярно ему показываться.

Дом Шона по-прежнему казался ей очень уютным. Он говорил, что жил здесь со своей бывшей женой. Андреа догадывалась, что его жена была веселой и общительной женщиной. Это было заметно и по интерьеру, и по оставшимся в доме ее вещицам.

На журнальных столиках и тумбочках валялась куча женских журналов, и когда Андреа перелистывала один из них, она увидела фотографию Мелани Сандерс. На каком-то громком светском сборище.

Андреа уже не помнила, где это было.

Мелани Сандерс стояла рядом с Джейн Керри, молодым популярным дизайнером женской одежды, и Сандрой Эванс.

«Неплохие ноги. Длинные и стройные. А вот это колье надевать нельзя было. Слишком пошлое, чересчур много бриллиантов, гроздьями висят. Брови выщипаны неряшливо. А в остальном ничего, недурно. Только кожа слишком белая, как молоко. Этой актрисе надо бы на недельку полететь погреться на пляжах Флориды».

Она думала о себе как о другом человеке.

Бросила журнал на ковер. Осмотрелась.

И уютный дом теперь дышал печалью.

То ли это было ее настроение, то ли вся нехитрая обстановка будто шептала ей: «Мне одиноко».

От денег, которые Шон снял в банке со счета брата и сестры Сандерс, ничего не осталось.

Наверняка брат уже узнал о пропаже. Но сестра ведь ничего не украла. Она лишь взяла свою часть.

Значит, все должно быть в порядке.

Через два дня они с Шоном поедут к его другу. К тому, кто ищет секретаршу.

Шон обещал, что Андреа возьмут на работу.

«Даже в том случае, если ты впервые в жизни видишь компьютер. Но ведь это не так, согласись?»