«Всё невинно в Божьем мире…» Всё невинно в Божьем мире, Нет стыда, и нет греха. Божья благость в каждой лире, В каждом трепете стиха, И в улыбках, и в лобзаньях, И в кровавом буйстве мук, И в полуночных свиданьях, И в томлениях разлук. Тот, кто знает ярость моря, Ценит сладостный покой. Только тот, кто ведал горе, Стоит радости земной. Смертный! Страстной полнотою Каждый день свой оживляй, Не склоняйся пред судьбою, Наслаждайся и страдай. «Эллиптической орбитой…» Эллиптической орбитой Мчится вёрткая земля Всё дорогой неизбитой, Вечно в новые поля. Солнце в фокусе сияет, Но другой же фокус есть, Чем он землю соблазняет, Что он здесь заставил цвесть. Сокровенное светило. Ты незримо для очей, И в просторах ты укрыло Блеск неведомых лучей. К солнцу голову подъемлет От земли гелиотроп, И тревожным слухом внемлет Коней Феба тяжкий топ. Но мечты к Иному правит Вестник тайны, асфодель. Сердцу верному он ставит Средь миров иную цель. «Слепит глаза Дракон жестокий…» Слепит глаза Дракон жестокий, Лиловая клубится тьма. Весь этот мир, такой широкий, – Одна обширная тюрьма. Бесстрастный свод бытописаний, Мечтаний радужных приют И строй научных созерцаний Всегда оковы нам куют. Безвыходна тюрьма строений, В ней всем начертаны пути, И в области своих стремлений Не удается нам уйти. Под пыльною тюрьмой одежды Хиреет тело, стынет кровь, И увядают все надежды. К покорству душу приготовь. Под бренною тюрьмою тела Томится пленная душа. Она в бессильи охладела, Освободиться не спеша. Но будет свергнут Змий жестокий, Сожжётся новым Солнцем тьма, И станет этот мир широкий Свободный дом, а не тюрьма. «Вот подумай и пойми…» Вот подумай и пойми: В мире ты живёшь с людьми, – Словно в лесе, в тёмном лесе, Где напихан бес на бесе, – Зверь с такими же зверьми. Вот и дом тебе построен. Он уютен и спокоен, И живёшь ты в нём с людьми, Но таятся за дверьми Хари, годные для боен. Человек иль злобный бес В душу, как в карман, залез, Наплевал там и нагадил, Всё испортил, всё разладил И, хихикая, исчез. Смрадно скучившись у двери, Над тобой хохочут звери: «Дождался, дурак, чудес? Эти чище, чем с небес, И даются всем по вере». – «Дурачок, ты всем нам верь, – Шепчет самый гнусный зверь, – Хоть блевотину на блюде Поднесут с поклоном люди, Ешь и зубы им не щерь». «Побеждает тот, кто зол…»
Побеждает тот, кто зол. Добрый малый, ты – осёл! Не хвались, что ты силён, – Попадёшься ты в полон. Тот, кто зол, неутомим, И не справишься ты с ним. Не помогут яд и нож, – Пустит в дело злую ложь. Лжи поверят, правде – нет, И сойдётся клином свет. «Соткался в тучах терем…» Соткался в тучах терем, Закатом позлащен, Но мы ещё не верим В вечерний тихий сон. Желаньем нашим мерим Дорогу пред собой, И, может быть, поверим В победу над судьбой. Но счёта нет потерям, Дорога всё трудней, И мы уже не верим В приход счастливых дней. «Что дурак я, знаю сам…» «Что дурак я, знаю сам, Но ведь это не нарочно. Что ж нам делать, дуракам?» Посмеялись: «Это – точно!» «Отчего же нас бранят, Всюду ставят нам ловушки?» «Значит, вам добра хотят!» – Отвечают мне старушки. И толкуют старики, Испуская запах гнили: «Знать, на то и дураки, Чтоб их били да бранили». А за ними ну вопить И мальчишки, и девчонки: «Дураков-то как не бить!» И мелькают кулачонки. В альбом Зоргенфрея Любовь сочетает навеки. В пыланьи безмерной любви Проплывши чрез смертные реки, В раю безмятежном живи. В лирическом светлом покое Простивши земные грехи, Душа прозревает иное, Слова сочетая в стихи. Какая бы нас ни томила Земная и злая печаль, Но песен чудесная сила Уносит в звенящую даль, Где ждёт госпожа Дульцинея, И дивную пряжу прядёт, Где, вечно пред ней пламенея, Бессмертная роза цветёт. |
