- Понимаю, - откровенность Ольги немного озадачила Виктора.

- А как нам быть с Тайной стражей? Они ведь наши главные враги.

- Ты права, Ольга. Цепные псы державного князя никогда не спят. Да они и сейчас за нами присматривают.

- Что? - Ольга в ужасе отшатнулась от Виктора.

- У тебя испуганное лицо, это очень хорошо. А теперь ответь, ты с нами в нашем деле?

- Да, я с вами.

- Я рад. Теперь просто развернись и уходи. Больше не нужно, чтобыкого-тоиз нас видели друг с другом. Будем действовать скрытно.

***

В ратном зале Вежинского острога было очень шумно. Предельные князья и мудрейшие храмов бурно спорили о насущных делах потрёпанного содружества врагов державного государя. У каждого было своё мнение, каждый знал, как поступить правильно и мог подробно обосновать почему его собеседники ошибаются. Чернек Озеров, собравший съезд Вежинского содружества, тоже принимал в спорах самое горячее участие. Так продолжалось около часа, но ни к чему общему прийти никак не удавалось. Утомившись, предельный князь Суломатья отхлебнул из деревянной чаши большой глоток студёной воды, который приятно освежил засохший в пустых спорах язык и только сейчас обратил внимание на молчащего Видогоста Булатова. Владыка Миргорода, конечно, то и дело отвечал на вопросы, но активно в перепалку не лез. Наклонившись к Видогосту, Чернек заговорил с ним:

- Смотрю, не слишком ты рад нашим спорам?

- Чему радоваться? С ваших поражений хотя бы год прошёл, а меня этим летом унизили, - Видогост сжал кулаки. Если с Юрьевых и Озеровых Всеслав содрал полагавшиеся Древгороду налоги, постепенно отпуская пленных ратников и офицеров, то владыка Миргорода подвергся более изощрённому позору. Жители Крайнесточья сами отдали державному князю все причитающиеся подати. Когда же Видогост напустился на них за поддержку врага, то ему ответствовали, что он сам виноват, оставив их без защиты перед лицом войска найзалов. А Всеслав спас их от гибели и разорения. По хорошему за подобную дерзость полагалось рубить головы, но возможности такой не было. Значительная часть войска участвовала в походе вместе с ратью Всеслава и полностью одобряла действия державного князя, сумевшего забыть обиды ради защиты Крайнесточья от иноземцев. - Древгород всё так же силён, а с востока уже кочевники начинают наседать. Я не выдержу долгой войны.

- Её никто из нас не потянет. Кстати, как поживает Пётр Строгов, он ведь у тебя сейчас гостит?

- Да, он хороший юноша. Смелый и хитрый. Хочет жениться на моей племяннице, Вере.

- Вот как? И ты одобрил эту затею?

- Да, одобрил. Почему нет, если они друг другу милы.

- Если милы, то хорошо. Но их брак сделает тебя ещё более близкой роднёй Дому Строговых.

- Не так уж это бесполезно, - улыбнулся Видогост. - Для меня.

Споры тем временем не угасали, оставляя всё меньше шансов на то, чтобы привести князей и мудрейших к обоюдному согласию. Чернек Озеров поднялся на ноги и поднял вверх руку в знак того, что требует внимания. Прошло некоторое время прежде чем разгорячённые перепалкой спорщики слегка угомонились.

- Спасибо, - сказал Чернек когда все готовы были слушать. - Мы с князем Булатовым мыслим, что затягивать войну с державной властью совсем не в наших интересах. Не в наших общих интересах, - добавил он на всякий случай, обводя взглядом собравшихся. - Новых разгромов Вежинское содружество может и не выдержать. Согласны ли вы с моей мыслью?

- В целом да, - поддержал Хотен Юрьев. - Нужна решительная победа.

Мудрейшие храмов пресветлых богов молча закивали. Им, как людям далёким от поля боя, были мало понятны возможные военные последствия новых поражений. Но как хозяйственные управители, все они прекрасно знали об огромной цене войны. Расходы храмов уже давно стали превышать их доходы. Многие были вынуждены черпать деньги из накопленных ранее сбережений. Хоть земли пока и не разорялись, но на крестьянские хозяйства плохо влияли новые налоги и необходимость поставлять мужчин в войска и дружины. Князья, занятые усилением своих войск, почти перестали жертвовать храмам деньги. Подаяния от купцов тоже снизились в несколько раз.

- К тому же все мы знаем, что мудрейший храма Благопроявлений уже подписал своё светлейшее дозволение на принятие в Рустовесской земле элаитства. И хоть все знают, что сделал он это под угрозой оружия, всё же в умы простых людей это вносит смятение. И так. Кто согласен, что мы должны решительно объединиться для достижение скорейшей военной победы? - спросил Чернек и первым же поднял руку. Его примеру последовали все остальные.

- А мы сможем одержать эту победу? - с сомнением в голосе спросил Филипп, мудрейший храма Аурина и Зары.

- Наш выбор прост, - отрезал Чернек - победа или смерть. Кто думает, что есть другой способ, пусть уходит прямо сейчас.

Уходить никто не стал. Князь Озеров подвёл всех к самой главной мысли.

- Раз все согласны, что другого выбора кроме решительной битвы нет, перейдём к главному. Я требую, чтобы меня выбрали верховным воеводой всех ратей Вежинского содружества.

- Ты требуешь этого? - Максим, мудрейший храма Сияя и Кипины едва не упал со скамьи.

- Именно. Никакого Совета ратных начальников не будет. В походе и на поле битвы я буду распоряжаться единолично.

- Но... Ты уже распоряжался у Каменного идола и чем это закончилось?

- В битве у Каменного идола я осуществлял только общее руководство. Теперь я требую, чтобы меня назначили верховным воеводой со всей полнотой военной власти.

- Это уже слишком, - Максим в надежде посмотрел на тех, кто мог осадить владыку Старогулья. К его разочарованию Видогост Булатов был слишком подавлен своими неудачами, да и князь Юрьев тоже не особо возмущался. - Ну... Как знаете, я человек не воинского ума, - сдался мудрейший.

- Только одно условие, - заговорил Хотен Юрьев, - ты, Чернек, будешь только военным командующим. В походе и на поле боя твои приказы беспрекословны. Но никакой политической власти ты иметь не будешь.

- Это справедливо, -согласился князь Озеров. - Кто за?

Все подняли руки в знак согласия.

- Я договорился с Всеславом. Мы будем биться на полях Дворцовой управы в нескольких часах пути от Древгорода. Битва произойдёт в травене. Так что к ледоходу все наши рати должны собраться на юге Густошумья.

- Последний вопрос, - заговорил Видогост. - Как именно мы поведём себя после победы? Что делать с державной властью, как быть с Гужвоземьем? Что мы заберём у побеждённых, чтобы наказать их?

- Как далеко ты стал мыслить, - усмехнулся Хотен Юрьев. - Сначала надо одержать победу, а потом будем думать исходя из итогов битвы. Быть может нас всех там же и закопают, на полях Дворцовой управы.

- Не будем о том, - сказал Чернек. - Прошу всех в трапезную. Поощрим себя вкусной пищей!

Желанное и вынужденное

Накануне своего отбытия на съезд Вежинского содружества, Видогост Булатов пригласил к себе Петра Строгова. Кроме них двоих в Малом зале никого не было, даже стражников. Хозяин Миргорода очень обстоятельно поговорил с беглым братом державного князя. Поначалу Пётр немного стеснялся, так как раньше он с Видогостом не общался один на один. Но потом разговор заладился и они нашли общий язык. Предельный князь был откровенен со своим юным шурином. Поведал, что сил для долгой войны уже не осталось. Скорее всего, всё будет решено в компанию будущего года. Либо ратям Вежинского содружества удастся победить Всеслава, либо благой вере в Рустовесской земле придёт конец. Пётр заверил Видогоста, что будет с ним до конца. Чтобы закрепить союз, предельный князь предложил Петру жениться на Вере Булатовой. Он сразу согласился. Хоть Вера и была старше его почти на три года, он испытывал к ней самые тёплые чувства. Девушка потеряла отца, мать, брата, но при этом сохраняла присутствие духа, была дружелюбна и даже жизнерадостна. Тем более они с Петром близко подружились. Иногда Вера смотрела на него так, что сердце юного князя начинало биться чаще. Он согласился, решив, что женитьба на племяннице предельного князя Крайнесточья будет лучшим вариантом.