- У меня есть приказ.

- Атаковать вражеский центр... Да в чём смысл такого приказа?

- Послушайте, воевода.

- Давай говорить как равные!

- Хорошо, послушай меня. Я полковник Младшей дружины и выполняю то, что мне прикажут.

- Сейчас можно по другому. Смотри. Державное войско обречено. Твоему почтенному князю хочется разобраться с Всеславом поскорее. Я его понимаю. Но какая разница, проиграет он через четверть часа или через половину часа?

- Ну если приказано...

- Я скажу тебе какая разница. У врага ещё очень сильный центр, но он всё равно обречён. Если мы попрём туда сейчас, то Всеслав Строгов будет разбит быстрее. Но мы погибнем там! А всю славу опять заберут себе предельные князья.

- И что ты предлагаешь?

- Мы вырежем левый фланг до конца и ворвёмся во вражеский лагерь. Всё, что сможем утащить, станет нашим. А предельные князья добьют державного князя и тоже без добычи не останутся. Нам одним всё не растащить. Давай, решайся! Тут либо смерть, либо слава и добыча.

- Да, но ослушавшись приказа... - Ян Грибов сомневался, но мысль об истреблении уже обращённого в бегство врага и разграблении державного лагеря ему нравилась намного больше, чем бой с вражеской пехотой.

- Я за тебя заступлюсь, не сомневайся. Ну отругает тебя Чернек, ну и что? Зато ты жив, у тебя добыча, слава. Да и он будет так обрадован победой, что ему не до твоего проступка станет.

- Ну... Хорошо. Я согласен! Давай добьём левый фланг. Но ты заступись за меня, если что.

- Конечно же!

Ян Грибов отдал приказ своему полку приготовиться к бою. Подъехав к остальным командирам храмовых дружин, воевода Юрий сказал им:

- Можно наступать, полковник с нами.

***

Конница под знамёнами храмов пресветлых богов и серебряной молнией Озеровых бросилась на разбитую пехоту левого фланга державной рати. Никто не мог сдержать их удара. Началось истребление бегущих. Очень быстро в одну кучу смешались и конные и пешие воины. Всеслав Строгов обратился к Олегу Волкову:

- Ну что, теперь твой час настал. Ты знаешь, что делать. Пора!

- Да, государь - ответил Олег, надвигая на глаза стальную личину. - Вперёёёоооооод!

Три тысячи лёгкой конницы Дома Волковых обрушились на подставившие им свой затылок храмовые дружины и отряды Чернека Озерова. Правый фланг вежинских войск, в котором до начала битвы было десять тысяч воинов, в мгновение ока сам оказался разбит и обращён в бегство. Теперь уже державные воины почти безнаказанно истребляли своих противников.

Тем временем, в тыл вежинской пехоте, бившейся в центре боевого порядка, зашли три тысячи железных копейщиков и ворвалась, грохоча доспехами Старшая дружина Волковых. Копейщики ударили по отрядам сваяльцев, а тяжёлая конница обрушилась на Железное войско Юрьевых. Получив такую неожиданную поддержку, воины, бившиеся в центре державного войска, тут же сами перешли в наступление.

В то же самое время, конница правого фланга под командованием Лютогоста, наконец смогла одолеть кавалерию Юрьевых и Озеровых. И вот уже с правой стороны, потекли в тыл вежинским войскам силы Всеслава Строгова. Ещё немного и всё войско мятежных князей окажется в кольце окружения.

***

Всё изменилось совершенно неожиданно. Только что они увлечённо гнали бегущих в панике воинов державного князя, щедро раздавая настигнутым смертельные удары. Как вдруг сзади раздался топот тысяч копыт, смешавшийся с гулом боевых рогов. В тылу у них появилась лёгкая конница. Над головами всадников трепетали копьё, меч и топор, скрестившиеся на бледно-голубомполе.

Ян Грибов заметил врага в самый последний момент. Его воины гнали по полю лёгкую пехоту племенного союза шумян. Уже были совсем рядом шатры и палатки державного лагеря, уже можно было видеть испуганные лица разбегавшейся походной прислуги. Полковник оглянулся и увидел копейщиков своего предельного князя, на которых налетели быстрые конники Волковых. Ян Грибов приказал перестроиться, чтобы принять бой. Но его мало кто услышал. Быть может два или три десятка бойцов были рядом с ним, когда он повёл их вперёд. Точнее, назад, навстречу свежим силам державного войска. Полковник, размахивая саблей, подбадривал своих бойцов. Он уже готов был схватиться с приближавшимися всадниками Дома Волковых, когда брошенныйкем-тоиз них дротик вонзился ему в грудь и с удивительной лёгкостью проколол кожаный панцирь и кольчугу. Ян Грибов вывалился из седла и был затоптан конями.

Юрий, воевода Храмовой дружины Аурина и Зары, попытался построить оборону. Но успеха не добился. Слишком широко всё его воинство растеклось по полю. Пехотинцы, отставшие от конников, попали под удар врага первыми. Никто из них даже не пробовал защищаться, все разом бросились бежать кто куда. Хотя буквально только что они твёрдо держали строй и бились насмерть. Хуже было то, что многие пехотинцы бросились бежать навстречу храмовой коннице. Можетиз-затого, что хотели найти у неё защиту, может просто потому, что она была дальше от младших дружинников Волковых. Только порядка в битву это не внесло. Их топтали кони своих же боевых товарищей.

Юрий достал пикойкакого-тодружинника и тот, запутавшись ногами в стременах, повис на спине коня словно тряпичная кукла. Другой враг смог отбить удар железного наконечника щитом и схватился за пику, мешая воеводе использовать её для боя. Тогда Юрий не долго думая, выпустил её из рук и зарубил противника мечом. Но пока он бился с этим дружинником, другой, неожиданно налетевшийоткуда-тосбоку, вонзил ему копьё в бок, между нагрудной и спинной пластинами панциря. Мёртвый воевода рухнул на землю.

Егор Михайлов и Демид продолжали держаться рядом. Уже не раз в этой битве они спасали друг другу жизнь. Ратники племенного союза шумян, которых они только что гнали прочь, быстро сообразили, что сила вновь на их стороне и уже начали вновь наседать на храмовых бойцов.

- Едрический тудыть! Тут нас быстро прибьют. Давай к лесу пробиваться, там хоть можно попытаться спастись.

- Ага... Понял...

Егор обливался потом, но был готов драться дальше. Усталость его пока не взяла. Да и выбор не велик. Если устал сражаться, тебя тут быстро отправят на вечный отдых. Копьё своё он уже давно потерял. Теперь бился саблей. Демид продолжал орудовать своим топором. Где медленно и осторожно, где бегом, они неуклонно приближались к лесу. В рукопашные старались не вступать, хотя не всегда так удавалось.

Деревья уже были недалеко. Всего пара полётов стрелы, когда Демид внезапно захрипел и упал на землю. Ранивший его боец племенного союза успонов зло ухмылялся, занеся копьё, чтобы добить упавшего. "Демид!" - Егор бросился защищать друга. Поместный пехотинец направил оружие против нового врага. После короткой схватки, но всё же не без труда, Егор смог одолеть успона. Заплатить за это пришлось несколькими болезненными ушибами и глубоким порезом на левой руке.

Егор наклонился к Демиду. Тот был ещё жив, но побелел как молоко. Из раны на его груди обильно текла кровь. Демид махнул рукой, показывая что хочетчто-тосказать. В какой-томомент глаза его прояснились и он будто оправился от раны. Но кругом было очень шумно. Звенела сталь, стонали раненые, хрипели умирающие, кричали живые, топали ноги и копыта. Егор не смотрел на своего друга, так как всё внимание обратил на то, чтобы следить за происходящим рядом. Так зазеваешься и головы лишишься.

Демидчто-тоговорил про жену, про дочь. По обрывкам фраз, что долетали до его слуха, Егор понял, что Демид хочет, чтобы тот передалчто-тоего родне. Правда, где искать эту родню совсем неясно. "Раду... Себе забери... Хорошая она..." - последнее, что понял Егор, когда в ноги Демиду рухнуло телокакого-тобойца без головы. Голова со шлемом упали рядом. А конник, снесший её своей саблей, решил, что нечего отвлекаться на припавшего к земле Егора и поскакал дальше. "Ну всё, давай, Демид, лес рядом. Ещёчуть-чутьосталось... Демид!" - Егор посмотрел в лицо другу. Глаза его безжизненно стекленели на бледном лице, он не дышал. Егор раздражённо стукнул левой рукой себя по колену, отчего порез и ушибы огрызнулись резкой болью: "Ну как же так? Почти ведь спаслись! Прощай, Демид..."