Егор Михайлов и Демид бились плечом к плечу в самых первых рядах. Левее их дружины были воины храма Юма и Живы. Правее развевались знамёна Аурина и Зары. Против них стояло Железное войско Строговых. Серебряная звезда на красном поле сияла над их противниками. Стройные ряды щитов в руках отлично вооружённых ратников также были украшены гербом правящего Дома.

Железные копейщики Строговых сражались очень упорно и слаженно. Трудно было сладить с ними сброду "вольных пехотинцев". Многие из ополченцев уже погибли или искалеченными валялись в истоптанной траве. Но Егор с Демидом защищали друг друга, вместе противостоя державным ратникам. Демид умело орудовал топором, заставляя вражеского воина прикрываться. Тем временем Егор колол отвлекшегося своим копьём. Конечно, не всегда удавалось проделывать такое, так как враги тоже опекали своих товарищей. Но одного строговского копейщика они убили точно и ещё двух или трёх ранили. В основном, конечно, приходилось защищаться.

Но ядром храмовой пехоты оставались тяжёлые копейщики. Вокруг них толпились плохо организационные "вольные пехотинцы". Именно копейщики и давили врага, заставляя его пятиться назад. Большую помощь оказывали лучники, исправно посыпавшие вражеские ряды стрелами. Чем сильнее пехота сможет потрепать державные полки, тем скорее храмовые воеводы бросят в атаку свою конницу. И тогда левое крыло державного войска будет окончательно разгромлено.

***

Со спины боевого коня Кари Слетаев очень хорошо видел поле боя и сражающуюся на нём пехоту. Не считая ещё некоторого количества офицеров и вестовых, он был единственным конником на левом фланге рати Всеслава. От вниманиякнязя-воеводыЖелезного войска не ускользал ни один сражавшийся под его началом полк. Громогласными приказами, личным присутствием, а иногда даже собственным примером Кари Слетаев вселял в своих воинов твёрдость духа. Ратники сражались отважно. За своих собственных копейщиковкнязь-воеводане боялся. За годы тренировок хорошо знал на что они способны. Поэтому чаще всего своим присутствием он подбадривал сыновей племенных союзов шумян и успонов.

Но одной только силы духа мало, когда против тебя более многочисленный враг. Отряды Кари Слетаева постепенно пятились назад. Правда взломать их боевые порядки храмовым дружинникам пока не удавалось. Противник быстро приметил облачённого в отличные доспехи офицера, отдающего команды и появляющегося на самых угрожаемых участках боя. Настоящей охоты за ним пока не началось, но в щите Кари Слетаева уже торчала одна застрявшая там стрела. Другая стрела, слегка задев шлем, пролетела мимо. Нужно быть осторожнее. Все помнили судьбу Захара Строгова, убитого прямо в глаз случайной стрелой на Михайловом лугу. Ещё одна стрела ударилась в нагрудную пластину. Но она была на излёте и никакого вреда не причинила.

Строй державной пехоты был взломан в том месте, где копейщики Строговых дрались с ратниками храма Агуна и Кесы. Несколько бойцов погибли почти одновременно. Тех, кто попытался закрыть своими щитами брешь, выхватили и тоже зарубили. Заткнуть образовавшуюся в построении дыру офицеры не успели. Храмовые копейщики и ополченцы хлынули в пролом, орудуя копьями мечами и топорами. Бойцы Железного войска тоже в долгу не оставались. Но было поздно. Прямоугольник их построения раскололся надвое и начал рассыпаться под ударами врага ещё сильнее. Вскоре начали распадаться и полки племенных союзов.

"Ну что же, - подумал Кари Слетаев, - здесь мой племянник оказался прав. Надеюсь, он сможет извлечь выгоду из бегства моих воинов".Князь-воеводаЖелезного войска бросился вперёд, прямо в гущу битвы, где его воины уже начали поддаваться панике. "Стройся! Я сказал, стройся! За щиты!!!" - выкрикивал Кари, рубя мечом наседавших со всех сторон храмовых пехотинцев. Ещё была возможность удержаться, закрепиться в круговой обороне и отбиваться от врага, пока Всеслав не пришлёт помощь.

Порушив строй державных копейщиков, храмовая пехота сама нарушила свои боевые порядки. На какое-томгновение противники оказались в равных условиях. Если сейчас удастся остановить бегство и перестроиться, то можно будет задержать продвижение храмовых дружин и отдать свою жизнь подороже. Понимали это и офицеры вежинцев. Уже были слышны их свистки, побуждавшие воинов внести в свои ряды порядок. Правда, команду выполнили только тяжёлые копейщики. Плохо обученные "вольные пехотинцы" бились кто как. Державная пехота тоже начала уплотняться, прикрываясь щитами. Но делала это с заметным опозданием.

Кари Слетаев направил коня к "островку", который начали формировать державные копейщики. Но на пути его вырос ополченец.Князь-воеводане успел развернуться, чтобы затоптать вражеского ратника или зарубить мечом, и тот с силой ударил его коня копьём под брюхо, туда, где не было доспехов. Животное начало валиться на бок, но командир Железного войска успел высвободить ногу. Когда конь повалился, Кари, не смотря, на тяжесть доспехов легко сумел подняться и бросился на врага. Тот, лишившись копья, снял с пояса топор.Князь-воеводапринял удар его топора на свой щит и хватил противника мечом в горло. Простенькие доспехи не подразумевали латного ворота, ополченец погиб на месте. Кари заметил, что во флангах вражеских построений образовались длинные коридоры. Значит, сейчас будут пропускать конницу.

Дядя державного князя, слегка прихрамывая, поспешил к своим людям. Над полем зашипели стрелы. Он почувствовал резкую боль в левом плече, аккурат под пластинкой наплечника. Ну вот и ему досталось оперённой смерти.Князь-воеводаостановил пробегавшего мимо копейщика и толкнул вперёд.

- Куда драпаешь, сикушник? Быстро в строй!

- Слушаюсь, князь!

Копейщик рванул вперёд, а около Кари Слетаева оказались несколько "вольных пехотинцев" из храмовых дружин.Из-застрелы в плече, ему было трудно пользоваться щитом. То лииз-загорячки боя, то ли на самом деле, он чувствовал как густо течёт из раны тёплая кровь, пропитывая звенья кольчуги.

- Это же офицер!

- Да ещё и знатный, похоже...

- Сдавайся!!!

Князь-воеводаповернулся к ним, принимая боевую стойку.

- Пусть вам Невита улыбается! Попробуйте меня взять!

Первого, что шагнул к нему, Кари Слетаев тяжело ранил в бок. Но стрела помешала ему двигаться с необходимой скоростью. Один из ополченцев пронзилкнязя-воеводуЖелезного войска Строговых копьём в живот. Другой отрубил ему коротким мечом правую руку. А топор третьего проломил стальную личину и с хрустом вошёл в лицевую кость, окончательно погасив сознание вспышкой боли.

***

Ян Грибов, полковник Младшей дружины Дома Озеровых, наблюдал со своими людьми, как рушится левый фланг державного войска. Как сминаются, а потом трескаются и дробятся на множество осколков некогда правильные прямоугольники вражеской пехоты. А затем эти осколки превращаются в крошки отдельно бегущих ратников. И как падают они, настигнутые рядами храмовой пехоты или стрелами лучников. От лицезрения сцен битвы полковника отвлёк Юрий, воевода Храмовой дружины Аурина и Зары. Но только он заговорил, как прискакал вестовой от Чернека Озерова.

- Простите, воевода, - сказал Ян Грибов, - с Вашего позволения я выслушаю приказ моего князя.

- Разумеется.

- Полковник, - заговорил вестовой, - ввиду удачных обстоятельств, князь приказывает Вам не отвлекаться на преследование державной пехоты, а атаковать вражеский тыл.

- Передай ему, что я немедленно выполню приказание.

- Так же этот приказ касается храмовых дружин.

- На каком основании он нам приказывает? - возмутился Юрий.

- Воевода, - ответил вестовой с полупоклоном, - я лишь передаю то, что мне велено.

Когда посыльный ускакал обратно, Ян Грибов обратился к Юрию:

- Как видите, воевода, мне нужно выполнять приказание моего повелителя. Так что, если можно, то говорите короче.

- Да, я выскажусь кратко. Смотри сюда, полковник. В наших храмовых дружинах четыреста тяжёлой и восемь сотен лёгкой конницы. И у тебя ещё тысяча. Левый фланг державного князя нами разбит. Осталось его разогнать и вырезать. И с твоими лихими рубаками мы это сделаем намного быстрее.