- Димка, - почти шепотом, глаз не поднимая, - а он точно не женат?

- Е… понский городовой… - Арсенин встал, положив недовольно проснувшегося кота на кровать. – Зачем ты у меня спрашиваешь? Опять через третье лицо, нет чтобы у него всё узнать. Договаривайся с ним на завтра. А потом спи спокойно.

***

- Дим, - так странно на язык ложится это имя, - а вот скажи, я тебе нравился когда-нибудь? – и, видя непонимающий взгляд Арсенина, добавил. - Ну внешне. Я красивый?

- Ты что, охуел? – возмутился Димка. - Я тебе что, гей, чтоб внешность других парней оценивать? Пусть тебе твой Вадим говорит, красивый ты или нет.

Эдик несколько мгновений пытался переварить услышанное:

- Но ты ж сам сказал, что любишь Березовского. Он-то парень.

- Ааа, Гор – это Гор, он часть меня, ну и что, что он парень, другие-то меня не интересуют, так что не могу быть ценителем твоей внешности, в отличие от Вадима.

- Угу, Вадима… Может, он только это во мне и оценил. Тот мужик и про другое говорил, - Эдик передернулся, вспоминая слова Геры про групповуху и тройничок.

- Какое?

Эд отвел взгляд, не желая отвечать.

- Ладно, - тяжело вздохнул Дима, - только ты ж не знаешь, правду ли он говорил, а может, наоборот, специально напридумывал, чтоб вас рассорить. И у него получилось. Ты его увидел первый раз и уши развесил, а с Вадимом ты сколько знаком?

- С сентября.

Димка присвистнул:

- Девять месяцев почти! – посмотрел на Эдика с сожалением. – Ясно. Значит, тебе нахрен этот Вадим не нужен, раз ты его даже выслушать не удосужился, - он встал, - ладно, бывай, мне пора. А ты выздоравливай, че уж.

Глава 23

По дороге домой поговорить не удалось: уж слишком тема деликатная, а ушей посторонних много. Поэтому, как только зашли в квартиру, Игорь сразу усадил разбитого Вадима на уголок в кухне и бесцеремонно стал там хозяйничать.

Поставил чайник, беспардонно залез в холодильник, вытащил колбасу, масло и сыр. Махом наваял бутербродов, засунул в микроволновку, заварил чай, подвинул к Вадиму:

- Давай, пей, тебе нужно сейчас что-то горячее.

Тот с момента, как зашли, не сказал ни слова - так и сидел поникший, а сейчас лишь воспаленные глаза поднял и замотал головой.

- Ну нет, - Игорь присел рядом, придвинул поближе бутерброды, - я не собираюсь тебя кормить как маленького, давай сам. Смотри, какие вкусные, а пахнут!

Гор аж слюной захлебывался: сам-то из школы, голодный. Блин, надо было и себе сделать, что уж Версаль разводить.

- Вадь, голодовкой ни себе, ни Эду не поможешь - ешь давай.

- Тогда ты тоже ешь, ты ж не обедал еще, наверно?

- Неа, мы из школы к Эдику пошли.

Игорь встал, быстренько накромсал еще бутиков, запихнул их разогреваться, сделал себе чаю.

Ели в тишине; Гор поглядывал на Вадима, жующего через силу, и думал о том, а как он себя бы вел и что чувствовал, если бы поссорился с Димой.

Внутри сразу скрутило таким холодом, что все вокруг потемнело. Нет, нет, только не это! Сколько он себя помнил, они не ссорились ни разу, обойдутся и дальше без этого.

- Тебе бы в душ горячий.

Вадим послушно кивнул:

- Да, схожу. Ты не уйдешь?

- Нет, - Гор с сочувствием смотрел на него, - подожду Димку, узнаем, удалось ли ему с Эдом поговорить.

- Да, точно, - слегка оживился Решитов и, почти не качаясь, подался ополоснуться.

Пока Дим был в ванной, Игорь помыл посуду и, не зная, чем себя занять, пошел в комнату, посчитав, что если он посмотрит без спросу тиви, то хозяин не обидится.

А стоило Вадиму выйти из душа, как раздался звонок домофона - Гор по старой памяти побежал открывать и вздохнул с облегчением, услышав голос Димы.

Димка зашел в квартиру, засиял своей улыбкой, и Игорю даже показалось, что вокруг посветлело.

- Ну что, - кинулся к нему Вадим, - ты говорил с ним? Что он сказал?

Дима с трудом заставил себя перевести взгляд с Гора на несчастного влюбленного:

- Поговорил. Только расскажи-ка сначала, что в клубе произошло.

Вадим прошел в комнату, а Игорь, придержав Диму за руку, тихонько спросил с сочувствием:

- Голодный? А то мы тут перекусили, пока тебя ждали.

- Мама звонила, искала нас, сказала, уезжает по делам, а в духовке картошка запеченная с грибами и сыром, так что потерплю до дома, - ответил тоже тихо Дима.

Так и вошли в комнату, держась за руки, сели рядом на диван; Вадим разместился в кресле напротив, глянул на их сцепленные руки - лицо исказила гримаса боли.

Дима понял его взгляд, но от Гора не отстранился, спросил прохладно:

- Так что в клубе случилось?

- Случился мой старый знакомый. Он пару лет пытался ко мне клинья подбивать, да обломался. Погань та еще. Видишь, как воспользовался возможностью, типа ни себе, ни людям. Наговорил, сучий сын, с три короба, а он… Эдик, то есть, даже слушать меня не захотел, - Вадим закрыл лицо руками, уперся локтями в колени.

- Ты же сам сказал, что дочка есть, - вклинился Гор.

- Есть, - Дим с силой потер глаза, посмотрел на ребят, - нелепая случайность, но я не жалею. Мы четыре года назад отмечали Новый год. Тусовка была нехилая - бухло не то что ручьем - полноводной рекой, а какая-то сволочь, я так думаю Герка, пронес наркоту, подсыпал в бокалы. Я сказать прямо не могу, но по всему видать, что мне тоже перепало. Кто там на мне вис с лобзаниями-зажиманиями, хрен знает, я уже не особо соображал. Трахнул кого-то со спины, лица так и не видел, вообще все похуй было.

Вадим говорил, как исповедовался, парни слушали, и даже выражение лиц у них было одинаковым.

- Утром проснулись вповалку, кто совсем голяком, кто как. Я так в штанах и спал, только ширинка расстегнута. Глаза продрал - лежу в обнимку с чьей-то голой спиной. Спина повернулась – оказалось, девка, я ее вообще впервые в то утро увидел. Да сзади еще какой-то парень навалился, тоже в одежде. Да Гера ж, блядь, всё по-своему извратил. Тройничок, групповуха! Да чтоб я своим парнем делился!