Завертелось перед глазами, миллион вопросов в голове, сердце как сумасшедшее забилось в горле. Ведь ему не послышалось же, нет?

- Дим… - Гор вцепился свободной пятерней себе в волосы, а друг замер, не отводя глаз и только нервно сглатывая, - этот рисунок, его не… черт, я не о том. Подожди. Башка кругом… я… блядь. Ты всё это время… не о… ты обо мне говорил?

У Димки задрожали ресницы, но взгляда он не отвел.

- Гор. Я. Тебя. Люблю, – тихо и твердо произнесли его губы, а брови мучительно свелись к переносице.

Та самая складочка – сколько раз он рисовал ее! Игорь сморгнул и перевел взгляд.

Глаза в глаза.

Потянул его ладонь к своей груди.

Прижал.

И потянул его пальцы к губам. И поцеловал их, каждый по очереди.

И шепнул в них - в до боли родные пальцы – шепнул, словно шагая в ту же бездну, в которую летел сейчас самый дорогой на свете человек:

- Я тебе это тоже хотел… сказать. Давно. Б-боялся. Дурак.

Болезненное напряжение и тягостная мука признания вырвали из груди Димы истерзанный вздох, и он, опустив голову на руку, лежавшую на столе, плотно сжал ресницы, боясь расплакаться, но прозрачные капли, не спрашивая, хочет он того или нет, потекли из глаз.

Игорь сорвался с места и как-то сразу очутился у ног Арсенина - не выпуская любимых пальцев из одной руки, он второй обхватил колени своего, точно теперь уже своего парня:

- Димка… ну ты чего? Ведь хорошо всё? Хорошо же?

Друг повернул голову и серьезно спросил, недрогнувшим голосом, не вытирая дорожки из слез:

- Гор. Ты ведь не из жалости?

Березовский отчаянно и убедительно замотал головой:

- Нет! Ты что? Я же тебе врать не умею, сам знаешь…

Просто камень с души у обоих.

В дверь позвонили.

Глава 15

Когда прозвучал резкий звонок в дверь, вздрогнули оба.

- Дашка, - уверенно сказал Гор, поднимаясь с колен и поднимая Диму, - иди в мою комнату.

Не хотелось, чтоб малолетняя сплетница увидела Димку в таком состоянии, у него и самого все дрожало внутри, кружилось, переворачивалось. Но слезы Димы – это уже чересчур.

Дашка что-то бодро рассказывала своим звонким голоском, Гор даже поддакивал к месту, но ничего не понимал и не хотел понимать, всеми фибрами своей души он тянулся к Диме. Ведь ему же не приснилось, не показалось, не померещилось его признание? Любит? Гор должен посмотреть в его глаза, чтобы найти там подтверждение. Любит? Кое-как отделавшись от сестры, он рванул в свою комнату, распахнул дверь и сразу встретился с серьезным взглядом Димы. Тот стоял в центре комнаты, напряженно ожидая его, Гора. Синие глаза полыхнули, опаляя жаром, от которого у Игоря в животе словно стали лопаться мыльные пузыри. Любит!

Он на ощупь закрыл защелку на двери и шагнул навстречу Диме, колени почему-то подгибались. Дима стоял на месте и смотрел так пристально, словно искал какие-то ответы в глазах Игоря. А тот подошел уже совсем близко, поднял руку и аккуратно стер размазанную слезинку со скулы, потом чуть качнулся вперед и губами коснулся губ Димы, сразу же отпрянув назад. Всю жизнь они знали друг друга и все друг о друге. Все, кроме вкуса губ, их упругой нежности.

Непроизвольно Дима обхватил руками его за спину. Гор тут же обнял его в ответ и положил голову ему на плечо. От горячих рук шло ощутимое тепло, а губы покалывало мелкими иголочками, от дыхания Игоря, которое обжигало Димкину шею, во все стороны по телу разбегались мурашки.

- Я, - запинаясь и прижимая к себе покрепче Игоря, сказал Дима, - не умею целоваться.

Игорь хмыкнул:

- Я тоже.

- Ты ж с Перовой встречался, неужели вы не?..

- Мы не… - усмехнулся Гор, - может, пару раз в щечку со встречей или на прощание.

Дима погладил Игоря по спине, прослеживая пальцами гибкие мышцы, лопатки, позвонки, почему-то то, что Гор не целовался с Перовой, было приятно. Он чуть повернул голову, и его губы тут же наткнулись на губы Игоря, нежные, бледно-розовые. Он чмокнул сначала нижнюю, потом верхнюю, провел по контуру языком. Гор слегка улыбнулся и попробовал поймать кончик Димкиного языка своими губами, втянуть его к себе в рот. Руки тем временем подняли край свитера, потащили футболку из джинсов, проникли под нее, прошлись по гладкой горячей коже. Объятья становились все теснее, крепче, низ живота что у одного, что у другого наливался приятной тяжестью, в штанах отмечалось активное шевеление, стоять, втираясь телом друг в друга, становилось неудобно, и они переместились на диван.

Гор содрал с Димы свитер и футболку, хотелось видеть то, что ощупывали руки. Как давно он мечтал об этом! Дима снял верх с Игоря: нежная фарфоровая кожа. Не удержавшись, он наклонился и запечатлел пламенный поцелуй чуть пониже правой ключицы.

- Люблю, - прошептал он.

- Люблю, - еле слышно ответил Игорь.

А хотелось выскочить на балкон и прокричать на весь город:

- Люблю!

Они лежали, обнявшись на диване, переплетясь ногами, утыкаясь губами в разгоряченную кожу друг друга.

- Я не хочу уходить от тебя, - тихо сказал Дима.

Движение его губ вызывало приятную дрожь в теле Игоря:

- Не уходи, оставайся ночевать.

- У меня нет ничего с собой, а завтра в школу. Может, ко мне?

- Ладно. Дождемся мать с работы и пойдем.

Конечно, вскакивать и собирать назавтра сумку Игорь не спешил, вместо этого он перевернул Диму на спину и навис над ним, любуясь:

- Какой ты красивый.

Теперь можно смело провести пальцем по шелковым бровям, ровному носу, обвести четко очерченные губы, слегка припухшие сейчас. Дима облизнул их, и Гор, не удержавшись, снова припал к ним.

Шум в коридоре заставил вынырнуть из того моря эйфории, в котором они плавали – пришла мама Игоря.

Гор быстро покидал в сумку учебники и тетради назавтра и вышел переговорить с матерью.