Лось смотрел на стройную фигурку, подсвеченную солнцем, и тихо таял. Такой красоты, такого совершенства он отродясь не видел.

- Ангел, блядь, - восторженно прошептал он.

- Так ангел или блядь, а, Витек? – фыркнул Валет.

- Блядь, конечно, - процедил Антон, - а где он делся?

Игорь пригнулся и, пробежав по крышам всех трех гаражей, стоявших рядом, спустился с отдаленной стороны и, вытащив из рюкзака скейт, стал на него и, отъехав метров на пятнадцать, громко свистнул.

- Догнать! – заорал Антон.

Но кинувшегося выполнять приказ Гнуса поймал за шкирку Лось:

- Пусть едет.

- Чего? – у Нефедова из глаз молнии полетели.

- Похоже, Витек влюбился, - хмыкнул Валет.

- Чего это? – недовольно пробурчал Лось. - Просто парень… он, ну это… заслуживает уважухи.

- Ну смотри, а то Антоха педиков люто ненавидит.

- Можно подумать, что ты их любишь, - скривился Нефедов.

- А мне фиолетово, - отозвался Валет.

- Ну да, конечно, с твоей-то смазливой внешностью, девочка ты наша… - начал Антон.

- Закройся, - вызверился Валет и так злобно зыркнул, что в кои-то веки Нефедов его послушал.

Примечание к части Большое спасибо Атер Катта за арт к этой главе

http://i022.radikal.ru/1212/1f/81cd7a2f3e30.jpg

Глава 9

- Тебе что – на лбу татуху сделать, чтоб ты ее в зеркале читал и не таскался сюда? Хватит того, что нас Березовский щелкнул во дворе, так ты еще и сюда опять приперся, когда не только он, но и его дружок Арсенин может тебя увидеть со мной.

- Да погоди, я ж по делу. Стой! Березовский – это ж этот… как его?.. Он что, здесь?

Нефедов закатил глаза:

- Трейсер.

Лось смутился, слово было какое-то странное, ругательное, а тот же вылитый ангел. Как с гаража спорхнул! Никто и не заметил.

- Я это хотел спросить… а чё, у твоей мамки неприятности теперь будут?

Антон аж рот забыл закрыть. Какие еще неприятности? С чего? Об Арсенине она знать не знала!

- Какие еще?..

- Ну что физрука-то поймали!

- Какого еще?..

- Блин, да Геннадьевича нашего! Он же наркоту толкал! Не нашим, правда, и не в самой школе, а тырил под мусорными баками, типа передача. Но баки-то школьные!

Хрена себе новости. Ну да, чего-то там мать ревела пару раз на кухне, но не из-за него, не из-за Антона, и ладно. Даже дядь Витя на него ни разу не пожаловался, а если у неё там чего на работе, так сама справится, не маленькая.

- С каких это у нее-то неприятности будут? Не она же толкала! Уволит – и всего делов.

***

Гориславу Буркову, известному в своем районе как Гнус, было хорошо.

Нет, сначала ему было плохо, когда мимо него в наручниках провели работодателя – Олега Геннадьевича.

Обморочно страшно было, когда тот, глядя Горьке в глаза, беззвучно, одними губами сказал «выкинь», а менты, придерживавшие физрука за предплечья, мазнули по Гнусу взглядами.

Хорошо Буркову стало сразу после того, как машина с номерами на голубом фоне рванула прочь, а его, Горьку, не задержали и не обыскали, и он свободно ушел с заднего двора школы, где стояли те самые мусорные баки.

Ещё лучше – когда Гнус сообразил, что вырученные деньги и, главное, остаток товара останутся у него.

Вот он – Самый Крутой Фарт! Разве мог десятиклассник Бурков, покуривавший иногда косячок, купить такую чистую и стоящую безбожных бабок дурь?

Да ни хуя!

И просто прекрасно стало, когда через день мать ушла «на сутки», и Горька впервые в жизни «вмазался по вене».

Всё вокруг окрасилось и завертелось, где сон, где явь, разобрать было невозможно, да и не хотелось, где-то что-то звенело, говорило, вокруг что-то происходило, а мальчик Гориславушка был в нирване и блаженном тумане. Всё было расчудесно, а то, что он лежал на животе, спасло глупую жизнь, потому что под утро, когда с обыском в открытую дверь вломились менты, Гнус с передозом не захлебнулся собственной рвотой.

Соседи в красках описали матери Горьки, вернувшейся со смены и опешившей при виде опечатанных дверей, ментов, покидавших квартиру, и медиков, увозивших ее сына, сунули в руку чашку с валерьянкой и бумажку с номером телефона Госнаркоконтроля.

А потом вызвали скорую помощь и ей.

***

За два часа до описываемых событий из квартиры Бурковых вышли два парня – один стройненький, а второй здоровячок.

К Гнусу пошли, наверно, больше от скуки. Школу тот бросил, и говорили, что в какие-то темные дела залез, но слухи слухами, а когда Лось предложил «дернуть по пиву на хате у Валета», Антон сильно отказывался, но достойной отмазки так и не придумал и шел к Гарику неохотно. Но Лось как настоящий друг считал, что они должны пойти все выяснить по горячему следу. Нефедов досадливо поморщился, когда обдолбаный Гарик открыл дверь, а после, когда тот рухнул прямо в коридоре, с облегчением велел Лосю перекантовать идиота на кровать.

Пока Витек тащил блаженно улыбающегося кретина к койке, Антон увидел на столе и шприц, и закопченную ложку, и несколько целлофановых пакетиков с неким содержимым, и мужской клетчатый носовой платок, а под ним – оппа! – виднелось несколько крупных купюр.

Дураком Нефедов себя не считал, а потому мгновенно сложил два и два.

Недокормыш Гнус постоянно вертелся около физрука – так? Бабки у Гарика, бывало, водились, при том, что в доме лишних не было.

Безо всяких угрызений совести, Антон, стараясь, впрочем, сделать это незаметно от Лося «ты не на меня смотри, а переверни его на живот!», шустро сунул купюры в карман – наркота его не интересовала.