- Ну что, хлопцы, отвезти вас домой? - повернулся Валера к ребятам. - Только отца нужно забрать.

Игорь, испытывая в глубине души, очень-очень глубоко (а нечего свои губенки куда не надо тянуть!), легкое чувство вины за то, что ударил Гудова, сразу замотал головой:

- Не, мы сами. А вот Костика, наверное, нужно подбросить.

Костя давно и сладко спал дома, Димка с Гором тоже готовились ко сну, Гудов отволок домой поющего революционные песни отца и свалился в кровать, даже не раздевшись.

***

- Завтра мама с Дашей возвращаются, - с тоской произнес Игорь, - а через пару недель отец.

Дима утешающе провел ладонью по напряженной спине любимого:

- Отлично, на день рождения все будут в сборе.

- Угу, - невнятно пробормотал Гор.

Его подавленность была понятна – то они с Димкой все дни проводили вместе и ночи тоже, а теперь что? Когда мама дома, он только на выходные у своего солнышка и оставался.

И эти мысли, которые читались на лице Игоря невооруженным глазом, и уйма «впечатлений» от корпоратива - аж гудит в голове.

Настроение у Горушки на нуле, надо поднимать.

Ну поднимать, положим, надо не только настроение.

Дима озорно улыбнулся, наткнувшись взглядом на распечатанную шоколадку на столе. То, что надо!

Он отломил кусочек и пососал, растворяя на языке и чуть жмурясь от удовольствия. О, она еще и с клубничной начинкой!

Игорь обернулся на шуршание фольги и замер, словно под дых ударили. Он остановился в двух шагах от дивана, жадно вглядываясь в лицо Димы, с прикрытыми черными веерами глазами. Какой же он красивый! Насмотреться невозможно! И понятно, почему всякие гудовы, и не только, так и тянут свои загребущие конечности к Димке.

Дима открыл глаза и улыбнулся, протянул руки:

- Ну что стоишь, как неродной? Иди ко мне.

Игорь шагнул в объятья и сразу же впился поцелуем в такие сладкие, любимые губы. Шоколад плавился во рту и руках, переходил с языка на язык…

Дима подтаявшим кусочком рисовал кривоватые сердечки на теле Гора, трепеща языком по телу, слизывал их, непрерывно шепча: «Люблю, люблю».

- Ты как струна натянутая, - Димка обвел шоколадкой сосок Игоря и, дразня, самым кончиком языка осторожно слизал сладкий след, - расслабься, мое счастье.

- Ага. И липкий! – Гор обнял упругие бедра. - Пошли купаться? Я тебя после лимонным маслом разотру.

Носом зарывшись в светлые волосы, Дима таял не хуже шоколадки.

- Давай. Только я уже никакой.

- Вижу. Я отнесу, - конечно, отнесет. В первый раз, что ли?

А в ванной еще и смазка есть. Нанести ее на ладонь, и рука скользит по напряженной плоти в разы лучше. Димка любит, когда Гор сам что-то делает, без просьб. И Игорь смелее стал.

***

А ржущая пресса разбежалась готовить фотографии и репортажи с набережной, где на скамейке, блаженно посапывая и задрав ноги к плечам, здоровый мужик в татухах решил подзаработать для общества. Благотворитель выставил голый зад, а на спинке скамейки намертво примотанная скотчем висела картонка: «Отдамся за любую плату. Всё заработанное – в детский дом!»

Глава 29

По спящим улицам летел Мерседес С350, а из люка на его крыше чуть ли не по пояс торчал седой кудрявый мужчина и оповещал всех, кто не спал, что «дремлет притихший северный город».

- Бать, на корпоративы я тебя больше не беру! – Валера рулил по ночным улицам. – Ты какой пример молодежи подаешь!

Батя, нещадно коверкая мелодию, поинтересовался у легендарного крейсера Авроры, что ему снится «в час, когда утро встает над Невой», а Зайка фыркнул.

Да-да. А сам Валера типа ни разу не глупил, выпивши.

- Ты как? – сменил тон Валерий, поглядывая на Костика в зеркало.

- Всё нормально, - Костя пожал плечом, - а что?

- Да вот, смотрю, крупно тебе Полуярцев подговнил?

Костя отвернулся от внимательного взгляда через зеркало и стал тянуть Гудова-старшего за брюки:

- Сергей Андреевич, сядьте! Уже угомониться пора!

Но основатель «ВериГуда», никого не слушая, интересовался у крейсера, что он там «видит вдали», не черные бушлаты, случаем, или, может, вспышки орудий?

- Батя, бля, кончай! Революционер хренов!

Сергей Андреевич плюхнулся на заднее сиденье и обиженно забубнил новую песню.

- А как вы его вообще на той аллее отловили? – спросил Зайка, вслушиваясь, как Гудов-папа ставит в известность мир, что по берегу «Щорс идет под знаменем, красный командир».

- Да Диму пригласить хотел полетать на шаре. Других-то пилотов не знаю, пришлось этого. Прикинь, лапать его полез!

- Арсенин? – не поверил Костик.

- Нет, конечно, козел этот. Накрылся полет яркою звездой.

Зайка, мгновенно просчитав перспективы, тут же брякнул:

- Что уж так мрачно-то? Давай вчетвером слетаем! Я ж управлять шаром – как нефиг делать! Ты – с Арсениным, я с Березовским!

Гудов аж затормозил у зеленого светофора:

- Серьезно? Ты? Умеешь?

- Да чего там уметь! У меня знаешь сколько налетано? Чуть не с младенческих лет на шаре вместе с дядькой, а еще с первого курса – то на параплане, то с парашютом прыгал! Думаешь, если с дредами, то хиляк сразу?

- Ну удружил! Черт, я ж везунчик! Сколько?

- Да нисколько, ты чего? У Гора через месяц день рождения, можно как подарок преподнести.

Гудов встрепенулся и лихо надавил на газ:

- И у Димы тоже.

Он прекрасно помнил анкетные данные обоих – это ж надо было умудриться родиться в один день!

А жизнь-то налаживается!

Вот и выясним – есть ли шансы с Димочкой, если и Гор с Зайкой, того-этого…