Тут Вадим, глядя прямо перед собой, пошатнулся и чуть не упал, вслепую попытавшись ухватиться за перила.

Игорь, мигом слетев вниз, подхватил его под руку, спросил встревоженно, глядя на посеревшего парня:

- Э-э, ты чего? Ты вообще когда ел последний раз?

Тот стоял, прислонившись к стене, и молчал.

- Вот что, давай-ка я тебя отведу домой. Дим, - вскинулись оба Дима, но Гор умоляюще смотрел вверх на своего, - сходишь к Эдику сам? Я пока Вадьку домой отведу, а ты потом подойдешь.

- Ладно, - Димка переводил озабоченный взгляд с Игоря на Вадима, - идите. Попробую поговорить с ним и приду.

***

- Эдик, к тебе пришли, - тихонько позвала мать, приоткрыв дверь в его комнату и пропуская Диму.

Только что она давала сыну лекарство и знала, что он не спит.

Шторы в комнате были плотно закрыты, создавая полумрак, и поэтому Эдику в первый миг показалось, что в дверях стоит Дим: высокая роскошная фигура и черные волосы, но вот он заговорил, и наваждение ушло.

- Привет, симулянт. Тут классуха тебе передачу прислала, - сказал Дима, входя в комнату и придвигая к кровати компьютерный стул на колесиках.

- Привет, - слабым голосом ответил Эдик и немного приподнялся на подушках, потеснив с одной из них роскошного рыже-белого кота, немедленно замурчавшего, - что там стряслось?

Дима вытащил файл с бумагами и объяснил, что хочет учительница, потом осторожно поинтересовался:

- Ну а ты как? С тобой что? Неужели тебя так от стресса перемкнуло?

Эдик непонимающе смотрел на него.

- Мы в ту ночь, когда вы поссорились, - пояснил Дима, - в том же клубе были. Слышать ничего не слышали, но как тебя прибило, видели.

- Ничего не прибило. Все нормально, - сказал Эдик, отводя глаза, которые вдруг защипало.

Чтоб одноклассник не увидел лишнего, Эд наклонился к Варфоломею, чуть не пряча лицо в его шерсти.

- Это хорошо, что тебе нормально, а то вот Вадиму совсем не нормально: он уже третий день живет под твоей квартирой, похудел, стал весь серо-зеленый. И в самом деле, на фиг он тебе такой нужен?

Эдик раздраженно посмотрел на жизнерадостно-саркастичного Арсенина и снова запустил руки в густую шубу кошака.

- Что б ты понимал, - едва слышно пробормотал он.

- Где уж нам, крестьянам, - делано обиделся Дима, - ты дурак, Эдька. Если человека любишь, то будет не все равно, что с ним и как, а если похрен, как тебе, то тогда, конечно, «все нормально».

- Ты ничего не знаешь. Он меня как лоха использовал, врал, - глухо сказал Эдик.

- Каким образом, изменял, что ли? И что он тебе соврал?

Вылить все, что накипело внутри, хотелось и даже очень: с матерью таким не поделишься, и так наговорил ей лишнего.

- Умолчал, чтоб ты знал! Он женат! И у него ребенок! Пользовал меня, словно… - Эдик задохнулся и после паузы добавил: - Вот ты б простил Березовскому такое?

- Какое такое? Знаешь, дело не в том, что у Гора нет ни жены, ни детей. Кстати, Вадим твой тоже женат не был. Так что ты, прежде чем пороть горячку, выяснил бы все. И, можешь мне поверить, если бы я непонятно от кого узнал что-то про Игоря, то пошел бы к нему и вытряс из него всю правду, а потом уже решал, виноват он в чем или нет. Я люблю Гора, а он любит меня, - впервые Дима признался в этом кому-то другому, - и знаю, что он никогда бы не стал меня умышленно обманывать. Я доверяю ему полностью.

- Так вы и знаете друг друга с пеленок, какие у вас там тайны… а я его вообще не знаю, как оказалось! И как я теперь могу ему доверять… - погасшим голосом устало сказал Эдик, мусоля в руках краешек пододеяльника.

- Не думаю, что он тогда бы поселился под твоей дверью, – рассудительно заметил Дима, беря в руки кота, с одной стороны немедленно изобразившего трактор, а с другой, на всякий случай, вцепившегося в край одеяла.

Эдик хмыкнул. Помолчал.

- А ребенок?

- Раз ребенок уже есть, значит, это случилось до твоего появления в его жизни. И потом, он же квартиру снимает, живет один. Пока ты будешь дуться, как истеричка, и выдумывать то, чего нет, правду не узнаешь. Лучше поговори с ним, если, конечно, он тебе нужен. Я ж не знаю, может, ты с ним просто развлекался, - с легкой улыбкой, глядя на негодующего Эдика, добавил Дима.

Он повернул к себе неохотно отцепившегося от пододеяльника кота:

- Красивая морда. Нашей бы Муське такого - вот котята были б классные. Тяжелый какой. Что ж вы его так перекармливаете?

- Сам жрет, не переставая, - рассеянно отозвался Затонский. - А он про меня спрашивал?

Температура прошла, но пятна на щеках всё равно горели. Эдик смущался.

- На диету посадить и вся недолга, - Арсенин тискал индифферентно развалившегося у него на коленях Варфоломея. - «Спрашивал», скажешь тоже. Как клещ вцепился, узнайте да узнайте, как он там! Гор его домой поволок, он тут у вас на лестнице чуть в обморок не грохнулся от недосыпа.

- Так он здесь был? – Эдик вскинулся.

- Ты чем слушаешь, скажи, пожалуйста? Я тебе уже полчаса об этом толкую!

«Чем слушаешь, чем слушаешь»! Чем надо. Значит, ему не всё равно? И для Решитова он не просто, а что-то да значит? Стоп.

- Сколько он под дверью сидел? – недоверчиво переспросил он Арсенина, хотя ответ вспомнился и так.

Дима только возвел очи горе. Крепко же по Эдьке долбануло.

- С вечера среды. Думал тебя перехватить, когда в школу пойдешь, я так считаю.

Эдик решительно сполз с кровати и стал одеваться.

- Ты куда это собрался? – Димка удивленно смотрел на суетящегося влюбленного придурка. – Человечество сотовые изобрело.

- Не телефонный разговор, - Затонский влез в комод, разыскивая одежду.

- С головой не дружишь? Ты с температурой, ему выспаться надо после чуть не трех суток, соображай! Позвони ему, договорись о встрече, чтобы он там не дергался.

Эд притормозил. А ведь верно. Ведет себя как эгоист. Дим сейчас, наверно, никакой… сидел там на лестнице, не ел, не пил. И не спал, не уснешь же на ступеньках! Затонский нерешительно потянулся к телефону.